— Есть два варианта: либо ты отвечаешь на мои вопросы, либо найдешь свою смерть на параше, весь перепачканный в говне.

Преследователь кивнул.

— Кто правил тебя в погоню? — отчеканил я.

— Старший, — тут же выпалил преследователь, поняв, видимо, по моему взгляду, что я не шучу с угрозами.

— Не то. От кого получен приказ?

— Н-не знаю!

Я помолчал, облизнул губы, осознавая, что ответов не получу. Жалко, что у его старшего не свело живот — он явно ел лепёшки получше. Но тут уж как есть. Я расспросил преследователя о маршруте и выведал, что такие отряды, как у него, направлены во все стороны от Помпей. В том числе и к порту.

— Ты же Дорабелла? Это за твою голову сулят целое состояние? — он задумчиво на меня посмотрел и вдруг осекся. — Погоди… я ведь тебя знаю, — преследователь прищурился, пытаясь что-то припомнить. — Я видел тебя тогда…

— Когда? — я заинтересовался, хмурясь.

Бедняга даже не знал, сколько сейчас зависит от его ответа. Для него, а не для меня.

— На пиру Квинта Сертория в Цизальпийской Галии! Ты был помладше, а ты-то помнишь меня? Я был солдатом у Квинта. Я же дал тебе тогда… а-а! Так ты не тот, за кого себя выдаешь!

Бинго, черт подери.

Я подался вперед, насаживая его на кинжал. Пока солдат заговаривал мне зубы, он одновременно потянулся за спрятанным под тогой вторым клинком. Вот только дотянуться не успел — и обмяк, умерев нелепой смертью в общественном туалете.

Я несколько секунд смотрел на тело. Меня впервые узнали. А главное — меня узнал человек, некогда бывший в подчинении Квинта Сертория. Но это всё потом. Обдумать информацию у меня еще будет время. Плаванье обещало быть непростым. Я оседлал ждущего хозяина коня и поскакал в порт.

В порту пахло рыбой и морем, а еще воняло перебродившим вином. Вокруг кипела привычная для таких мест возня. Народ грузил и разгружал корабли, перекатывая по земле бочки. Как и в любом порту мира, здесь было полно крыс, нагло сидевших и сверкавших красными глазками прямо на улице.

Так и вышло, что порт не произвел впечатления. Только через полторы сотни лет Рим, по заветам разрушенного Карфагена при Клавдии и Трояне, начнет возводить свой легендарный Порт. Центральную морскую аорту региона, такую же славную, как дороги Рима. А сейчас, несмотря на лавры Помпей как основного места торговли с Римом и южной Италией, местный узел торгового мореходства выглядел скорее захудалой рыбацкой пристанью.

Кстати, в порту стояли те самые пять кораблей, о которых рассказывал мой бывший раб. Доверия эти большие лодки не внушали никакого — явно немало миль преодолели и требовали серьезного ремонта. Гиппагина, как звали здесь специальное судно для перевозки лошадей, была даже подтоплена и выйти из порта попросту не могла. Но после кровавых лет Гражданской войны в восстановлении нуждались не только корабли…

Чуть лучше смотрелся лапидарий, судя по всему, пришвартовавшийся на днях. С него шла активная разгрузка камней, видимо, предназначенных для городской стены. Обычно после драки кулаками не машут, но в Помпеях отлично понимали, что победой Суллы резня не закончится. Ни одна из ключевых проблем, из-за которых, собственно, вспыхнула война, не была разрешенв. Во многом поэтому два зерновых корбита, стоявших рядом, выглядели заброшенными. До восстановления торговли должно было пройти немало времени.

Готовым к плаванию выглядел только один корабль из пяти — быстроходный гаул с парусом. Наверняка с его капитаном мне и предстояло встретиться. На корабле как раз шли последние приготовления к отправке — моряки здесь сновали особенно быстро и деловито, точно зная, что нужно делать и к какому сроку поспеть. Оставалось найти капитана…

И да, преследователи были на месте. Я видел, как порт прочесывали головорезы. Мои планы им были неизвестны, поэтому эти нехорошие ребята с мечами наголо даже не знали достоверно, ждать ли меня здесь. Но явно не успели заскучать и были начеку, так что дожидаться, когда утырки перероют все вверх дном и свалят, смысла не было. Из порта убывал один из кораблей, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нужно делать, а я никогда не считал своих врагов за идиотов. Само собой, корабль будет проверен точно так же, как и основные дороги. И через парадный вход мне на борт попасть не удастся. Поэтому надо искать обходные варианты.

Я спешился, перешел на шаг и отпустил коня. Первое — это понять, как попасть на нужный корабль незамеченным. Для этого, как минимум, надо как-то слиться с толпой. Но в порту пребывал весьма специфический контингент, и хорошо одетый горожанин так или иначе внимание к себе привлекал.

Я приметил морячка, катившего по земле огромную бочку. Здесь таких вот морских работяг было много, но нужен мне был именно этот — он смотрел не под ноги, а вверх, и ещё насвистывал. А раз работа так легко ему дается, бочка точно была пустой.

— Эй! Подойди на секундочку, добрый человек, — я подозвал его из-за угла и, вытащив сестерцию, показал моряку. Тот сразу заинтересовался — и вот передо мной вырос круглый, сам как бочка, и загорелый старикан.

— Хочешь помочь старому моряку утолить жажду? — сразу обозначил он свой интерес.

Он улыбался беззубым ртом, с прищуром, какой бывает у тех, кто много времени проводит на ветру.

— Твой корабль? — я кивнул на гаул, покачивающийся на волнах за его спиной.

— Этот? — моряк обернулся и тяжело вздохнул. — Не мой, моя гиппагина вот уже четвертый месяц стоит в порту. На ней в нынешнее время далеко не уедешь. Пираты… а вот на ласточке, которой ты интересуешься, пройти можно. Да и пираты редко когда на быстроходки лезут. Хотя они что ни день, то все больше наглости набираются!

Про киликийских пиратов я когда-то много читал. Эти ушлые ребята, по сути, организовали целое государство в Киликии и десятилетиями кошмарили Рим, срывая поставки продовольствия. А учитывая, что вопрос раздачи хлеба в Риме имел и политическую подоплеку, пираты были настоящим бичом республики. Но до сих пор все попытки ликвидировать их заканчивались ничем. Только пару десятилетий спустя Гней Помпей перережет пиратам пуповину, а пока Рим был вынужден сжать зубы и терпеть.

— Так что хотел-то, незнакомец? Порадуешь монеткой старика?

Я протянул сестерцию моряку на открытой ладони, но едва тот поднёс к ней руку, сжал кулак. Моряк, уже предвкушая возможность восславить Вакха, аж сглотнул и изумленно на меня вылупился.

— Где искать триерарха этой посудины?

— А это уже за отдельную плату, — моряк как будто бы виновато пожал плечами.

Я коротко кивнул, показывая, что с условием старика согласен. Видя, что он не спешит отвечать, вытащил вторую монету.

— Голув завтракает перед отплытием, — после секундной паузы ответил моряк.

— Как его узнать?

— Его сложнее не узнать, — улыбка моряка стала еще шире, демонстрируя черные пеньки, в которые превратились его зубы. — Тебе туда.

Моряк кивнул на едва приметное здание каупоны.

— Я дам тебе еще столько же, если ты доставишь меня туда незамеченным.

Боковым зрением я заметил, как один из преследователей вышел из этой самой каупоны и двинулся в нашу сторону. Мой собеседник тотчас смекнул, что происходит, и на этот раз натянул улыбку до ушей. За лишнюю монету он бы меня и на закорках дотащил.

— Докати меня до триерарха в своей бочке, — выпалил я.

— Скрываешься, значит? Давай вдвое больше. Или решай свои проблемы сам, — твердо заявил он, посерьезнев.

Вместо ответа я приподнял тогу и показал рукоять кинжала. Лишние вопросы сейчас явно не следовало задавать, ответы на них могут быть самыми непредсказуемыми.

Моряк заколебался, и, видимо, решив не обострять, указал на бочку.

— Залазь, скорее! Он подходит.

Я бросился к бочке, открыл крышку и пролез внутрь. Через мгновение крышка закрылась над моей головой.

— Ну что, нашли, что искали? — послышался услужливый вопрос моряка.

— Как сквозь землю провалился, собака, — ответил грубым голосом преследователь.