Я не верила ни одному слову, но кивнула, позволила взять себя под руку и увести в зимний сад. В голове по-прежнему осталось больше вопросов, чем ответов, и самый главный: почему я все еще жива? Туманные объяснения Тайрона ровным счетом ничего не давали. Да, сначала он играл в кошки-мышки, а затем? Видимо, решил соблазнить дурочку, чтобы та прикрыла его перед законом. И соблазнил же… Поэтому ты и жива, Лена, и ни капельки он не сожалеет о своих поступках.

Да, мужчину бы убил, женщину же использовал: мы доверчивые, глупые, полезнее живыми.

– Но почему Алерно согласился помогать, когда его арестовали?

Задала вопрос, не надеясь услышать ответ, но получила:

– Хотел отомстить ишт Лотеску. Понял ведь, кто и за что его упек. Ты ведь всего лишь марионетка.

– Для него или для вас? – кисло осведомилась я и, поколебавшись, села за любезно отодвинутый стул.

– Исполнитель, – пояснил Тайрон, устроившись напротив. – Тебя натравили на Алерно. Дела чести долго помнятся, особенно людьми с болезненным самолюбием. У первого заместителя главы Карательной инспекции его хватает, он себя благородным мнит, помню мину, с которой извинялся. Выскочки, они все такие.

– Зато вы настоящий аристократ! – не выдержав, зло усмехнулась я, сняла сервировочное кольцо и разложила салфетку на коленях. – Я тоже видела. О болезненности и вовсе молчу.

Стол ломился от разных яств, в ведерке со льдом охлаждалось божественное игристое, только ни есть, ни пить не хотелось. Нет, вру, выпью с удовольствием.

Тайрон насупился, хотел ответить, но промолчал, не стал при слуге. Он ловко открыл «Эсканьол», разлил пенистый напиток по бокалам и разложил по тарелкам первую перемену.

– Свободен! – грубо приказал Тайрон. – Понадобишься, позвоню.

Ага, вот и колокольчик. Значит, ужинать предстоит наедине с некромантом. Надеюсь, на десерт не подадут мою голову.

Тайрон задумчиво глядел на меня, а потом сухо сообщил: мой диктино останется у него, во избежание недоразумений. Ни следящих чар, ни «жучков» на мне нет, связаться с кем-либо без разрешения не смогу.

– Я все отключил: вдруг доберешься до изопроектора? – улыбнулся Тайрон. – Остается мой диктино. У прислуги же выходной, в доме остался только наш официант, остальных я полчаса назад отпустил.

Понурилась и лениво подцепила вилкой лист салата. Посмотрела и положила обратно. Не хочу есть. Да и зачем есть, когда не доживешь до рассвета? Зачем еще спроваживать слуг? Придушит, застрелит или зарежет, а потом утопит. Да, это лучше, чем умереть на алтаре, только суть от способа убийства не меняется.

– Давай выпьем. – Тайрон поднял бокал и улыбнулся так искренне, будто вернулся вчерашний день, в котором не было места горю.

Отвернулась, чтобы не расплакаться. Встать бы и уйти, вернуться в свою одиночную камеру, но не отпустит ведь. Ужин на двоих! Воистину, Тайрон больной! Какой нормальный человек сможет есть с палачом на плахе?

Значит, связи с внешним миром нет. Это плохо. Так бы отпросилась в дамскую комнатку и быстро бы сообщила, где я и кто преступник.

Так и не дождавшись, что я чокнусь с ним, Тайрон поставил нетронутый бокал на стол и вздохнул. Странно, некромант тоже не притронулся к еде, сидел и задумчиво смотрел на меня.

– Лена, пожалуйста, – наконец, попросил он. – Ради собственного здоровья. Будет еще рыба, мясо, десерт – выбери что нравится. Хочешь музыку? Устрою, даже потанцевать сможем.

От возмущения едва не уронила на пол вилку и, не веря, переспросила:

– Вы решили, будто бы я с вами танцевать буду?

– Надеюсь, – ответил наглец. – Разве тут не красиво? Можно открыть окна и насладиться закатом. Лучше смотреть с крыши, если хочешь…

– Не хочу! – бросив салфетку на стол, вскочила. – Вы больной, хассаби!

Лицо Тайрона передернула гримаса боли. Он поднялся вслед за мной. Думала, скрутит заклинанием – нет, просто поинтересовался:

– Ты полагаешь, будто я сумасшедший? Маньяк?

Показалось или в голосе сквозила обида? Обескураженная, не знала как реагировать.

– Сядь, пожалуйста, и поешь. Не заставляй применять силу. Я, – Тайрон на миг запнулся, – я этого не хочу, не хочу причинять тебе боль.

Не стала сопротивляться и покорно вернулась за стол, к нетронутому салату. Сердце болезненно сжалось. Неужели любит? Или это игра, уловка, чтобы разжалобить, расположить к себе?

Под пристальным взглядом Тайрона начала жевать. Так и прошли первые полчаса нашего ужина: унылое ковыряние в тарелках. Салат, к слову, оказался вкусным, с какой-то необычной заправкой. Даже кое-какой аппетит появился, если таковой вообще возможен в таких обстоятельствах.

– Я психически здоров, – когда принесли вторую перемену, Тайрон продолжил прерванный разговор. – И не хочу поработить мир, не ненавижу людей. Просто мне мало того, что дает университет и заводы. Согласись, есть нечто, ради чего можно пожертвовать чужими жизнями.

– Не соглашусь, – возразила я. – Вы убили Селию, отрезали ей голову!

– Не я, Морис Алерно, – поправил Тайрон. – Я только помог. Советами. Ты же видела изображения с кристаллов: разве на них я?

Кивнула, продолжая пилить давно отрезанный кусок антрекота. Ну да, по фигуре мужчина с записи схож с Алерно, только Тайрон виновен, и на его руках кровь.

– А журналист?

– Лез в чужие дела, привлекал ненужное внимание. Он мог узнать. Что-то еще, Лена? Я отвечу на любой вопрос, у меня нет от тебя тайн.

Горько усмехнулась. Возлюбленная некроманта, любимая жертва палача, марионетка в руках кукловода.

– Почему глаза серые?

Раз уж сказал, что ответит, пусть отвечает, больше меня ничего не интересует, сама догадаюсь.

Тайрон непонимающе уставился на меня, пришлось объяснить. Неужели это не очередная задумка некроманта из его бесконечных игр с Карательной инспекцией? Что еще придет в голову этому умалишенному?

– Ах, это… Так я родился сероглазым. Потом цвет радужки изменился, потемнел, но почерк мага уже сложился. Он ведь во младенчестве закладывается.

Занятная побасенка, только не верю. Сам наверняка изменил, а теперь нагло врет с самым честным взором. Ни единому слову не верю!

– Честно, Лена! Я до семи лет сероглазым был, пока… – Тайрон не договорил и залпом выпил свой бокал. – Целители сказали, это нормально. И… – тут он все же договорил, – у меня призвание. Дар можно обратить в обе стороны, все знали только об одной. Ты тоже.

Молчала, тщательно пережевывая остывшее мясо. Вечер откровений удался, все карты раскрыты. Тайрон вроде сказал немного, но этого достаточно, чтобы достроить логические цепочки. Пожалуй, даже знаю, отчего потемнели глаза. Смена факультета и вовсе задачка для детей.

Отбирать и дарить жизни… Почти бог, наверное, им Тайрон и мечтал стать.

– Я не сумасшедший, Лена, – вновь повторил Тайрон и, потянувшись, коснулся моей руки. – И я собирался убить, забавлялся бессилием властей, которые давно не способны поймать никого, кроме шарлатанов и мошенников, но потом…

– Угу, расскажите мне сказку о любви! – огрызнулась я и, в свою очередь, осушила бокал. Подумала и налила себе второй. Плевать, что захмелею, хочу напиться.

– Не стану, – жестко ответил Тайрон и убрал ладонь. – Но и от себя не отпущу. И ты поймешь со временем, оценишь. Я ни за что не привез бы рядовую жертву домой. Но раз не желаешь говорить об этом, не стану. Обсудим другой насущный вопрос. Завтра вернешься в Нэвиль, я отвезу. Ты ничего никому не расскажешь, сделаешь все так, как скажу. Слово в слово, шаг в шаг. Ради самой себя. Иначе… Прости, не оставишь выбора.

Вот и закончился романтичный ужин, все стало на свои места. Криво усмехнулась и поинтересовалась, кто же должен стать козлом отпущения.

– Утром, – улыбнулся Тайрон. – Сейчас только я, ты и закат. Если не хочешь есть, поднимемся на крышу. И не кричи, пожалей людей. Устала наверняка на своей работе… Ничего, отдохнешь, расслабишься.

В голосе некроманта мелькнула прежняя нежность.