С этими словами девушка раздражённо вздёрнула носик, а её взгляд похолодел еще больше.

— Каких... людей? Те твари, что на меня набросились…

— Они всё ещё были людьми. Просто потерявшими свою человечность и себя в чужой Воле. Но их можно было спасти. Ты и сам, Белобрысый, был недалёк от этого. Какого чёрта тебя вообще понесло в Чащу? Неужели ты ещё на подходе не почувствовал Зов Сердца Леса?

— Это был не зов. Это был скорее вызов. Я бегу от проблем, Зеленоглазка. Обычно я делаю это всегда. Но не в этот раз. В этот раз мне захотелось сделать что-то другое. Что-то значимое…

— Ааа! Значит, решил поиграть в героя. Ну, поздравляю, парень, ты по крайней мере остался в живых. В отличие от остальных, которых ты покрошил. А еще… — девушка пристально вгляделась в глаза барона и откинула прядь волос со лба, — мне нравится, как ты меня назвал. Лучше, чем Ведьма. Но ты ведь понимаешь, что я не простая крестьянка? И что у меня есть власть потребовать с тебя плату за спасение твоей жизни?

— Могла и не говорить. Я сделаю для тебя всё, что угодно, Зеленоглазка. Я понял это ещё там, когда впервые увидел тебя, лёжа в собственной крови. Просто немного подожди, когда ко мне вернутся силы, — Ланн попытался ей улыбнуться своей лучшей улыбкой, но, судя по её скептическому виду, это получилось жалко.

Девушка убрала руку с его лба и направилась к двери. Барон устало проводил её взглядом, подмечая почти идеальную фигуру, после чего добавил про себя: «К тому же, отплатить тебе за доброту может быть ещё и очень приятно», после чего погрузился снова в неясные сны.

Дела пошли на лад, и спустя ещё пару дней барон наконец-то смог встать на ноги. За последнюю неделю он сильно исхудал, а его живот украшал ужасный шрам, но силы потихоньку возвращались. После той короткой беседы его спасительница редко задерживалась рядом с ним, у Ланна возникло ощущение, что она его избегает. Она оставляла еду рядом с его кроватью, после чего, игнорируя его попытки с ней заговорить, просто уходила, чем несказанно удивляла. Уж в чём не сомневался барон, так это в своей способности найти общий язык с любой женщиной.

Держась за стену, небольшими шагами Ланн пересёк комнату. Дверь оказалась не заперта, и он вышел в небольшую кухню. Она была ярко освещена через два окна заходящим солнцем, всё ещё висящим над кромкой леса. Здесь пахло свежей выпечкой и душистыми травами. Крепко сжав зубы, барон продолжил свой путь и, преодолев небольшой порожек, распахнул двери наружу, почти налетев на хозяйку, поднимающуюся по невысокой лесенке навстречу. Окинув его долгим взглядом, та холодно поинтересовалась:

— Я тебе разрешала покидать постель? Болван. Если рана откроется, я не стану больше изводить на тебя свои снадобья.

— Хозяюшка, не изволь беспокоиться, я уже здоров как бык.

Барон ослепительно улыбался. Вечерний лесной ветер ворвался в дом, разметав его светлые волосы, Ланн вновь взглянул в глаза хозяйке и протянул ей руку, помогая войти. Как ни странно, она приняла его галантный жест, их пальцы соприкоснулись, отчего девушка вздохнула и бросила на барона странный взгляд. Юноша нарушил недолгое молчание, всё ещё нежно сжимая тонкую девичью ладонь, он мягко спросил:

— Ты сказала что уже долго живёшь в этих местах? Не устала быть одна? Как ты здесь очутилась?

— Очутилась? Я тебе что, птица перелётная? Ох, Белый, я ведь знаю, в какую игру ты играешь. Но почему бы и не подыграть. Садись, сейчас заварю отвар да стол накрою. А там и поговорим.

Барона забавлял тон её голоса, она его отчитывала и уговаривала, как дитя малолетнее, хотя сама была едва ли старше него самого. Но решив ей подыграть, он прилежно уселся за стол и принялся с улыбкой наблюдать за её хлопотами. Девушка была одета в простое холщовое платье, неровно пошитое и слегка неряшливое. Оно полностью скрывало полные груди, не оставляя даже намёка на вырез. Одеть столь красивую женщину во что-то подобное было настоящим преступлением. Наконец барон, вдоволь насладившись зрелищем, устало выдохнул и попытался подняться.

— Эй, может я чем помогу? — воскликнул он, на что девушка сварливо осадила.

— Ты ещё ходить не можешь, помогальщик. Сиди уже. И слушай, — на столе девушка начала раскладывать выпечку.

— Я родилась далеко отсюда. Очень далеко. И однажды, когда мне стало скучно, я отправилась в путь. Он был долгим. Пятнадцать лет назад я прибыла в эту долину. Этот Зов… Скажем так, он мне интересен, — ведьма села напротив барона и кивнула ему на еду. Тот не стал отказываться, тем более голодный желудок настойчиво требовал настоящей пищи, а не тех отваров и бульонов, которыми его потчевала хозяйка последнюю неделю.

— Ты знаешь, что это такое? Прежде я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Этот Зов, как ты его называешь, обладал собственной Волей и буквально корёжил мое сознание.

— Существует множество артефактов, обладающих подобием сознания и способных формировать собственную Волю. Они встречаются в разных формах, но раньше я никогда не видела чего-то, что способно воздействовать на столь большую область. За те годы, что я здесь нахожусь, мне пока не удалось проникнуть к Сердцу Леса.

Барон потянулся уже за третьим пирогом и с удовольствием откусил половину, давая хозяйке возможность продолжать. Но она молчала, задумчиво разглядывая пальцы рук, сложенных на столе. Закончив с пирогом и запив его горьким отваром, Ланн постучал пальцем по скатерти.

— И что тебе мешает? Этот самый Зов, как я понимаю? Довольно странно, но я не слышал его с тех пор, как оказался у тебя…

— Потому что я могу защитить свой домен. Я живу здесь пятнадцать лет, неужели, мальчик, ты думал что я позволю существовать чужой Воле на моей земле? Впрочем, объяснять слишком долго. Считай что я знаю способ подавить Зов. К тому же его свойства действуют на тебя и на меня по-разному.

В ответ на вопросительно поднятую бровь ведьма продолжила:

— Он взывает к примитивным, первобытным желаниям. Ты мужчина, а я женщина, потому и воздействие он оказывает на нас разное. Сотри ухмылку, или окачу водой из чайника! Так или иначе я могу его подавить, но на пути к Сердцу Леса живут стражи. Люди и нелюди, которых он изменил слишком давно для того, чтобы их можно было спасти…

— Дай догадаюсь, ты хочешь, чтобы я защищал тебя от них на пути к Сердцу? Ты это имела в виду, когда говорила о плате? — спросил барон, отставив кружку с отваром в сторону.

— Ты показал высокую стойкость Зову, но я не уверена что этого будет достаточно. Я не смогу тебя защитить полностью, понимаешь? И кроме того, стражи очень опасны. Просить о таком — всё равно что просить тебя отдать жизнь, которую я спасла. Я дам тебе выбор мальчик. И совет. Не дай моим желаниям сбить тебя с толку, лучше уходи, как только вернёшь силы. Ещё пара десятков лет, и я сама смогу найти способ забрать артефакт.