– А я с Холдеи.

– А я из одного пограничного мира, с окраины Империи Лери.

– Смотри-смотри! – холдеянка неожиданно толкнула Миру в бок.

За соседним столиком старпом опустился на одно колено, щелкнул пальцами, и тут же к ним подкатила платформа с разнокалиберными инопланетянами с виброгитарами, клавесином и флейтой.

– Эта песня для тебя! – объявил громко Дану.

Музыканты заиграли красивую мелодию, ар подал преподавательнице Ромеро руку и закружил её в танце.

– Как романтично! – выдохнула Арисса. – Мира, ведь как здорово! Теперь эта музыка станет «их песней».

Мира ничего не ответила, просто заслушалась. Кортес открыл вино, налил девчонкам, а потом уткнулся в свою тарелку, щедро сдобрил хорошо прожаренный кусок копытня шайским соусом, плеснул себе в бокал мандраго и стал спокойно есть. Оценить подобную «романтику» он был не в состоянии.

Старпом с Айрис тем временем дотанцевали до перил балкона, и ар снова щёлкнул пальцами.

Перила раздвинулись, пропуская пару на небольшой причал. И туда, осыпав брызгами тех, кто сидел слишком близко, подплыла небольшая двухместная «раковина» с запряжёнными в неё речными лошадками, покрытыми бурунами вспененной озёрной воды.

Старпом подхватил свою спутницу на руки и усадил в «раковину». Миг и водяная тройка рванула вперёд. Айрис откинулась на сиденье и звонко рассмеялась. Ар присоединился.

А две кадетки так и остались сидеть с вытянувшимися лицами, сжимая в руках вилки. Зато Кортес ел за троих, хрустя салатом.

* * *

Из борделя Морони вышел, слегка пошатываясь и подкашивая глазами. Вернее, его оттуда вытащил Джонни. А Гай упирался, цепляясь за дверные ручки и косяки.

– Эй! – Макферсон оторвал его от перил крыльца, допёр волоком до ближайшей скамейки и постарался усадить поровнее, поскольку однокукник так и норовил завалиться набок. – С любовным крещением, мальчик! Теперь ты мужик… Эй! Живой? Видишь меня? Слышишь?

Но парнишка не реагировал, находясь в полной прострации, глупо улыбаясь и упорно не желая фокусировать взгляд.

Джон провёл у него перед носом ладонью – раз, другой, третий… Морони не реагировал и продолжал по-идиотски лыбиться.

– Так, понятно, – пират нахмурился и подвигал туда-сюда губами. – Какого тарантула?! Требуется шоковая терапия. А лучше холодный душ…

Он огляделся и увидел на другой стороне дороги кованые ворота – вход в парк с огромной аляповатой вывеской над аркой, а ниже щиты с изображением карусели и… фонтана.

«Как раз то, что нужно!»

Джон внезапно вспомнил, как его самого в честь первого посещения «девочек» из «Падшего ангела» окунали головой в…. Пират усмехнулся. Ностальгия! Неважно, впрочем, куда и во что его окунали, но тогда он реально ощущал себя как в преисподней. А фонтан – самое то для Гая.

– Поднимайся давай!

Но парень ничего не соображал, только мотал соломенной башкой, так, что вихры разлетались в разные стороны.

Макферсон кисло вздохнул.

Ох, уж это нынешнее поколение. Слабаки!

Схватил Гая за шкирку и потащил через дорогу к воротам.

Фонтан пират нашёл быстро. Его так и тянуло к воде. Профессиональное, небось. Хотя был он не морским волком, а космическим. Сам напился из питьевого краника… Всё же ударный марафон в борделе, после стольких недель воздержания, это вам не шутки… Потом и Гая макнул в воду. Несколько раз. Тот настолько очумел, что даже не вырывался. И пока Морони отфыркивался, отплёвывался и тряс мокрой башкой, Макферсон усадил его на лавочку.

– Ну, вот, парень, ты же хотел в парк, на природу. Сиди, наслаждайся, нюхай. Деревья, цветочки, птички поют… фонари… пока ещё не зажгли.

Джонни огляделся и заметил что-то подозрительно знакомое на фонарном столбе. Приблизился, пригляделся и хмыкнул.

Конечно, как же без этого!

На столбе красовалось объявление о награде за голову отъявленного злодея и космического негодяя Джона Макферсона. Его, значит.

Джонни ухмыльнулся, разглядывая рожу на объявлении, приближённо и даже отдалённо не похожую на его нахальную физию. Изучил так и эдак с различных ракурсов. В какой тюряге они этого натурщика-гамадрила откопали? Или фоторобот составили? Скорее всего… А под рожей многообещающая надпись: «Сто тысяч песо за поимку».

«Фюююю! – пират скривился презрительно. – Зажопились! Жмоты… На Галаксе за меня предлагали миллион». Хотя власти в любой системе только и делают, что много… обещают, но никогда не платят стукачам и энтузиастам, а сразу сажают, как сообщников.

Макферсон подумал немного, выудил из кармана чёрный маркер, завалявшийся там с олимпиады, и пририсовал портрету чёрные усики – совсем как у Лже-Джонни. Отступил на шаг, хихикнул, полюбовался, ещё немного подумал и… Сорвал объявление, скомкал и забросил комок в кусты. А затем обнаружил, что «его» физиономии с посулами о вознаграждении расклеены по всему парку, по всем окрестным столбам. И пока он обошёл каждый, уничтожая эту бессовестную ложь отовсюду… Последний столб привёл его к газетному киоску, где шустрый старичок бойко торговал журналами, газетами, и раздавал рекламные листовки с календарями. Джон пригляделся к ярким глянцевым обложкам, хмыкнул, порылся в кармане, оценивающе позвенел мелочью и прикупил на сдачу от пива парочку пор… эротических журнальчиков с голыми сись… красотками на обложках.

А что? Пригодятся… потом… когда крейсер вновь устремится к своим «великим целям», наплевав на маленькие нужды, и о шикарных берегах с борделями, пивнушками и титькастыми ангелами придётся надолго забыть… Если не насовсем.

Макферсон припрятал журнальчики за пазуху и, бодро насвистывая, направился по главной аллее к воротам, но на полпути резко затормозил, так что каблуки выбили искры на асфальте и почесал в затылке. «Чего-то я, кажись, забыл… А что я мог забыть в парке?»

Пират сосредоточенно наморщил лоб и задумался, припоминая. «А может, кого?»

Бордель, фонтан… объявления о поимке… Вот олух! Гай! И Джонни бросился обратно к фонтану, дабы забрать оттуда незадачливого героя-любовника.

Морони он нашёл там же, где и оставил.

Хвала Тарантулу! И слава каракатице! Его промах в памяти паренька не сохранился. Равно как и само пребывание в парке.

Из дневника Гая Морони:

По требованию бригадира предоставляю отчёт об увольнительной. Э-э-э… Что писать, не знаю… Конечно же знаю! Просто это нельзя описать! Это случилось! Нет, не так. ЭТО СЛУЧИЛОСЬ! Братцы, если бы узнали, обзавидовались бы! Их девушки ни в какое сравнение не идут с НЕЙ! ОНА – совершенство!!! Я даже хотел написать заявление о продлении увольнительной. Чёртов Тони!.. После завершения увольнительной мы с кадетом Тони Колхони вернулись на корвет… Если бы не он, я бы до сих пор пребывал в ее объятиях. Душ! Душ! Холодный! Ледяной! Сейчас прилечу уже! Главное не думать об этом! Не вспоминать! Хотя, если бы он меня не вытащил… Да я и так почти банкрот! Но оно того стоило! ОНА того стоила! Она такая…. Такая красивая… Ну вот опять!.. В увольнительной мне очень понравилось. Я посмотрел новый мир. Местные достопримечательности… Дом любви «Красотки-тени». О! Как они умеют! Мы ещё на представление вначале сходили!.. Сходил в театр. Мне очень понравился спектакль… Ещё бы не понравился! А что потом было! Так! Не думать, не думать! Черт! Мы уже на КА!.. Мне очень понравилась планета Сасмос, и я хотел бы побывать тут снова. Увольнительные – это прекрасно!.. Были бы деньги!

После возвращения кадетов и курсантов из увольнительной в казармах первого курса воцарилась умиротворённая тишина. Наверное, все просто очень утомились. И куки двенадцатого звена не исключение. Каждый отдыхал в меру своей… усталости. Гай лежал на койке с блокнотом на животе и молча пялился в потолок. Кортес спал, отвернувшись к переборке. Тирка с Миркой шушукались, сидя на кровати у Тиранны, а Тони расположился за столом, листая журнал.

Лишь Хумфа тыкался из угла в угол как неприкаянный. Учитывая мизерные размеры каюты, вузюк быстро примелькался Макферсону.