— Нажмурился, — я укоризненно покачал головой, из — за чего инфернальная коша потупила взор и попятилась, врезавшись огромным полосатым задом в стенку палатки. — Намурлыкался. Не вздумай опять, кого лапой прижать.

Фалько снова скривился.

— Ты прав, маг, история выправилась. Король Карлос Твердая Рука погиб, и теперь корону получит его брат. Обстоятельства его гибели изменились, но не в этом суть. Убираться надо. Помню, мы лихо улетели от гигантского аспида. Сделай так же, и одну проблему мы решим, впрочем, проблема это будет наименьшая.

— Хорошо, — согласно кивнул я. — Все в круг.

Мои друзья столпились вокруг меня, держась за руки, а я, закрыв глаза, попытался снова сделать то, что произошло недавно. Магия, вдруг появившаяся в этом мире, снова забурлила внутри, пошла невидимыми волнами, обволакивая реальность вокруг. Очертания начали расплываться, в теле появилась легкость, миг… и все рассыпалось, как карточный домик. Я снова вернулся к процедуре. Вновь припомнил все виденные мной в фолианте Дурина формулы и проделал пасы руками, в точности, сначала мысленно, а затем уже сверяясь с книгой, но все волшебство рушилось, едва ему стоило начаться. После пятой попытки, снова потерпев поражение, я устало опустился на землю и отложил книгу в сторону. Магия, пусть даже и неудачная, изматывала.

— Ничего не выходит, — прохрипел я, и с благодарностью принял из рук Кобы стакан воды. В горле будто пустыня поселилась, и живительная влага пришлась как нельзя кстати.

— Эй! Маг! Ты слышишь меня! Это я, канцлер Картохан. Со мной гарнизон Илинора и личная гвардия короля, и если хоть волос упадет с головы нашего обожаемого монарха, мои люди сотрут тебя в порошок. — Сказано было это громко, но не очень уверенно. Сказывался молодецкий пендаль, прописанный длинноносому инфернальной кошкой.

— Послушай меня, Картахан! — Крикнул я, собирая оставшиеся силы. — Ты же не собираешься посылать этих прекрасных воинов на смерть? Или тебе не рассказывали, что случилось в лесу?

На некоторое время от канцлера не было вестей, однако потом мы услышали новый голос, и принадлежал он не трусливому политику.

— Командир Гарнизона, Фольфган. Слышишь меня, Маг?

— Слышу. — Нервно выдал я, стараясь, как мог, умерить волнение в голосе.

— Ты отдашь нам его величество, или я клянусь, мертвые позавидуют живым.

— Атаковать нас будешь? — Сатана потянулся, по привычке оставляя на земле огромные борозды от своих чудовищных когтей, и тут, раскрыв пасть, выдал такой рык, от которого, наверное, даже звезды бы замигали.

Эффект был колоссальный, однако не долговременный.

— Буду, но не сразу. Сначала я подожгу палатку, и когда вы будите в панике ее покидать, мои солдаты нашпигуют вас стрелами. — Поделился Фольган.

— Ты блефуешь, — Подал голос Фалько. — Едва вы подожжете палатку, как мы перережем вашему королю горло.

— Печально. Но я это предвидел. — Спокойствие война было удивительным. — И от себя я обещаю, что все вы умрете самой мучительной смертью, какой только можно. У нас есть такие палачи, которые способы пытать вас месяцами, при этом не лишая жизни, а муки, которые они способны при этом приносить, не описать словами.

— Ладно, — крикнул я. — Не мы эту войну начали. Не я хотел нацепить на короля магический ошейник. Но мы готовы пойти на мировую.

Снова воцарилась тишина.

Коба подобрался к прорехе в борту палатки и поделился свежими новостями.

— Картохан и Фольган о чем — то совещаются. — Сообщил гном, притоптывая на месте от страха и нетерпения. — Канцлер злой, как собака. Стал еще белее. Командир трясет головой, не согласен. Все, договорились вроде.

— Маг! Я хочу услышать короля! Если он не ответит в течение пяти минут, я отдам команду к атаке, и ни твои фокусы, ни зверюга, ни воин рядом с тобой, тебе не помогут.

Почему — то словам Фольгана я верил. Этот человек наверняка пошел бы с голым задом на танк, и в итоге боевая машина была бы разобрана на части, а на пятой точке воина не осталось ничего кроме легких царапин.

— Что будем делать? — Снова заголосил Коба, схватившись руками за голову. — Я слишком красив, чтобы умирать!

— Да все мы тут великолепны. — Произнес принц, и присев на землю, воткнул меч в земляной пол палатки. — Кроме как через магию, нам отсюда не выбраться. Был бы жив Король…

В голове у меня впервые, за долгое время, вспыхнула прелюбопытная мысль, и в свете последних моих подвигов на лесной дороге, я решил ей воспользоваться. Опыт воскрешения мертвецов был для меня в новинку, и приходилось действовать на ощупь. Ярость, слепая, да не такая уж и невидимая. Пока мои товарищи мучительно размышляли, как же нам убраться восвояси, при том не лишившись головы, я шаг за шагом, крупица за крупицей восстанавливал в своей памяти все движения и ощущения, которые имели место быть. Красная пелена, застилающая глаза, казалась теперь триггером, точкой отсчета, всплеском магической энергии внутри меня. Тыкаясь, будто слепой котенок, я разбирал себя на косточки, проводя тщательный анализ каждого вдоха, каждого удара сердца, и вот, из разрозненных и вроде бы невнятных деталей начала выстраиваться картина. Маг попросту делился своей энергией с мертвецом. Позже я узнал, что чем свежей труп, тем проще поднять его из могилы, но в тот момент мне было не до тонкостей. Пользуясь ситуаций, я снова представил себе все исходящие и, попытавшись передать часть энергии покойному Карлосу Твердая рука, понял, что решительно не представляю, как это можно сделать.

Сосредоточиться мне не давал нарастающий шум толпы и причитания низкорослика. Метание по палатке Сатаны тоже вводило в непривычный резонанс, и даже укоризненный взгляд принца мешал мне воплотить в жизнь магию, хоть я решительно не представляю, чем я перед ним провинился. И тут пришло осознание того, как все просто. Я вспомнил руку, тянущуюся сквозь солнечные системы и галактики. Я осознал принцип, нащупав краеугольный камень всего этого волшебства. Мост, направленная передача энергии. Его попросту нужно выстроить…

Труп короля дернулся и, поднявшись будто марионетка, двинулся ко мне на негнущихся ногах. Вид у Карлоса был не цветущий, но бледное лицо и помятое платье с легкостью можно было списать на драку. Вмятину в груди, проделанную пудовой лапой инфернального зверя с легкостью закрывали просторные одежды. Я оглянулся, увидев удивление и испуг на лицах своих друзей.

— Спокойно. Все под контролем.

— Хорошо бы, если так. — Коба попятился и, быстро проскочив между лап застывшего на месте Сатаны, укрылся за его полосатым боком.

— Надеюсь. — Сухо обронил Фалько, еще секунду назад сидевший на земле, а сейчас твердо стоящий на ногах и сжимающий в руках трофейную железку. Принц так сдавил рукоять меча, что костяшки на пальцах побелели. Единственный, кто отнесся к мертвецу без опаски, оказался инфернальный кот. В его умных, хитрых глазах на миг вспыхнуло опасение. Чудище шумно втянуло носом воздух и брезгливо отвернуло огромную косматую голову, грохнув костяными пластинами. Страха мертвец не испытывал и потому был Сатане неинтересен.

В воздухе повисло напряжение и я, переведя взгляд с друзей, на мертвяка уперся в пустые бездонные зенки. Зрелище оказалось пугающим. Спокойное благородное лицо без признаков жизни, чуть искаженный в последнем крике рот. От Короля несло смертью и дерьмом. Рвотные позывы пришлось давить на корню, так как, почувствовав мои колебания, пробужденное мной существо вдруг повело себя странно. Шагнув ко мне, мертвец потянул к моему горлу прямые, не сгибаемые в локтях руки, открыв в уродливой усмешке свою пасть.

— Стой! — Волна гнева, которую получилось вызвать с крайним трудом, начинала спадать, и вырванный из бездны кусок мертвечины, почувствовав, что оковы падают, становился все более нестабильным. — Стой, говорю, волчья сыть! — Я шагнул вперед в безумной попытке остановить свое детище, и вдруг мертвый Король, застыв сломанной куклой, вновь потерял свой боевой пыл.