У всего было начало и был конец. Даже в бесконечно сложном, многоуровневом мире кошмара, было “дно”. Тот слой, ниже которого не было ничего кроме вечного тысячеголосого крика, пронзающего разум невыносимым чувством вины. Именно там она была сильнее всего, а ее сердце неистово горело фиолетовым пламенем, а раны заживали почти мгновенно, что позволяло молчаливому палачу продолжать эту пытку.

Лунокрылый вновь размылся в воздухе, создавая десятки невозможных вероятностей своих ударов, каждый из которых будет воплощен его стальной волей в мире сна. Она отталкивается лапами от кровавой грязи и взмывает выше, отражая лунные блики фиолетовым пламенем крыльев, в то же мгновение смещаясь в другой, верхний слой кошмара, чтобы блокировать удары нанесенные оттуда.

Но Тауриэль нарушает сами правила причинности, отраженные удары все равно разрезают ее плоть, крошат кости, разрубают суставы и оставшись без крыльев она вновь падает лицом в жидкие потоки крови под ногами, захлебываясь в них и пытаясь подняться, лишь для того чтобы получить быстрые колющие удары в грудь. Нанизанная на клинки, Лана рычит от ярости и боли, пытаясь достать юркого обидчика длинным, острым хвостом, но лунокрылый продолжает движение саблями разрубая ее тело на две части и отпрыгивает назад, лениво наблюдая как ее бессмертное демоническое сердце заживляет эти немыслимые раны.

Она вновь встает на ноги, пылая от злобы. Для нее немыслимо отступить, немыслимо проиграть. Сердце ей не позволит. И они вступают в предопределенную схватку, снова, и снова, и снова. Лишь в самом конце, ей удается пожертвовать крылом, хвостом и левой лапой, чтобы дотянутся до бока обидчика и вырвать кусок сладкой, ангельской плоти. Быстро щелкнув челюстями, она сразу же проглотила ее, покуда не отнял и вновь бросилась на врага, а потом мир закружился, оттого что ей снесли голову.

С тихим рычанием открыв глаза, Лана быстро села на кровати, схватившись руками за шею, будто пытаясь удержать голову на плечах. Во рту была противная сладость, а все тело разрывалось от фантомных болей. А сон, сон как всегда быстро забывался, но на этот раз в памяти осталось лицо и белый, неземной цвет глаз. Она опять проснулась ни свет, не заря, но Айр уже не спал и обеспокоено смотрел на нее. Поднявшись, парень взял Лану за руку и потянул на себя, прижимая к могучей груди.

— Ты последнюю неделю плохо спишь, что-то скрываешь и подозрительно редко пытаешься меня соблазнить. Я уже привык к тому что ты всегда молчишь о том, чего сама не понимаешь, но первый и третий пункт меня беспокоят, так что думаю нам пора об этом поговорить.

Лана поерзала, поудобнее устраиваясь в успокаивающих объятиях и обдумывая происходящее. Кошмары у нее начались после встречи с Тауриэлем. Но ее ли это сны? Она не была уверена в этом. Вполне возможно что это осколки воспоминаний Астера из далекого прошлого. А кроме того, возможно в будущем Айру придется стать контрактером Воздаяния. Девушка не хотела создавать возлюбленному еще больше проблем.

Решив не лгать, она тихо прошептала:

— Кошмары снятся. Но я их почти не помню и… Уверена что не хочу вспоминать. А по поводу секса, слушай я конечно фантазировала о том как ты прижмешь меня по пути к дереву посреди леса и овладеешь оглашая окрестности грозным рычанием… Но что-то мне подсказывает, что наличие спутников и пленников не очень импонировало этим планам. — пожав плечами, девушка усмехнулась, привычно загоняя поглубже тревоги, — Так что придется нам с тобой удовлетвориться тихим, скромным и спокойным сексом втроем, сегодня вечером. Ульма кстати согласна.

— Твои представления о скромности вгонят многих Тарсфольских куртизанок в краску, знаешь? — так же шепотом, не желая беспокоить спящую пока ведьму ответил Айр, пощекотав Лане спинку, на что она выгнулась как кошка. Болезненный холод смерти и тошнотворная сладость плоти во рту постепенно ее покидали, она черпала силу и решимость в заботе любимого.

— Хватит придумывать, я бы никогда не стала трахаться за деньги, или ради статуса. — обиженно надув губки проворчала Лана.

— Я не это имел в виду… Впрочем ты права. Просто мне сложно привыкнуть что мы больше не вдвоем.

— Тебе это не нравится?

— Нравится. Поверь, я бы не стал мириться с чем-то, что было бы мне неприятно. На долгосрочных отношениях это неизбежно скажется плохо. Но мне самому такое в голову бы точно не пришло. — улыбнувшись ответил рыцарь.

— Слушай, я знаю насколько ты верный, но переспать с моей подругой, это не измена, если я тоже в этом участвую и она тебе нравится! А еще, ты нужен ей, не меньше чем я. Ты и сам это знаешь. Я не могу тебя просить ее полюбить… — финал фразы, Айр прервал уверенно прижав палец к ее губам.

— Как ее можно не любить? Она — скромная, тихая, умненькая и нежная. Ее хочется беречь и защищать. Знаешь, именно такими я в свое время себе представлял идеальных женщин… Ну пока не полюбил тебя.

— Ну прости что я не такая милашка, могу и в рыло дать и матом покрыть… Наверное это потому что я не настоящая жен… — Айр ее опять прервал, на этом раз нежным поцелуем и поглаживая ее тело под одеялом, произнес заглядывая в фиолетовые зрачки возлюбленной:

— Настоящая, ты меня с ума сводишь. Просто ты другая. И люблю я тебя по другому. Тебе я без сомнений доверю свою жизнь, а в постели ты и вовсе богиня. Я не хочу вас сравнивать дурочка, уж очень вы разные.

В комнате опустилась умиротворенная тишина, Лана счастливо закрыла глаза, украдкой улыбаясь у него на груди. Ей очень понравился ответ Айра. Ее любимый чудесным образом сочетал в себе безжалостность воина с невероятной нежностью и мужской заботой. И Лана была благодарна своему женскому телу за то что могла быть с ним.

Наконец взяв себя в руки и потянувшись, сереброволосая ловко выскользнула из его объятий и принялась неспешно одеваться, наслаждаясь взглядом в котором чувствовалось сдерживаемое возбуждение. Натянув лосины и рубашку с длинными сапогами, она так же достала из дорожного мешка плотный шерстяной поддоспешник и посеребренный стальной нагрудник, надев и их.

— Ты куда это собираешься? — встревоженно спросил Айр, прекрасно зная насколько не любит Лана броню.

— Навещу одного товарища. Это здесь, на внутренней стене, неподалеку. Не беспокойся. Просто к нему хочется прийти при полном параде. — обернувшись ответила девушка затягивая кожаные ремни.

— Сходить с тобой? Я все равно уже проснулся.

— Не стоит, Айр, вы все равно никогда не ладили. Ну и мне… Хотелось бы с ним поговорить наедине.

Накинув дорожный плащ, Лана первым делом отправилась к интенданту, где убедила старого солдата принять пару золотых кругляшей в дар на нужды крепости, а он в ответ отблагодарил ее бутылкой хорошего красного вина и парой железных кубков. Ну а потом уже покинула замок.

Утро выдалось прохладным, под ногами тихо хрустела блестящая ледяная изморозь, а едва вставшее солнце почти не грело. Сейчас в шерстянном поддоспешнике было лишь тепло, а не невыносимо жарко, как тогда, четыре месяца назад. Ранним утром внутренний двор был почти пуст, лишь на стене маячили головы пары десятков дозорных. Похоже Хардебальд был встревожен и выставил больше охраны чем обычно.

Поднявшись наверх по левой лестнице, Лана неспешно побрела по каменной кладке, вглядываясь в сколы и заделанные прорехи. Рядом с небольшой башенкой была свежая кладка, именно туда угодил кулак Пожирателя, которого ей удалось отвлечь спасая жизнь Гофарду.

А в паре метров далее, тогда лежал сам истекающий кровью барон потерявший руку. По ним в тот момент ударили шептуны, а тело вопило от раздерающей боли и все казалось потерянным, а Лана боялась умереть здесь в одиночестве, Айр был далеко.

Эта стена все еще хранила воспоминания о той яростной схватке. Бредя по ней, странная девушка привлекала молчаливое внимание дозорных. Те кто пережил осаду смотрели ей вслед с почтительным восхищением, новобранцы же были лишь удивлены чего это сиятельную графиню, о визите которой их предупредили, понесло спозаранку осматривать стены, да к тому же в мужской одежде. Ей не мешали и этого было достаточно.