– Это выражение такое, – машинально пояснил пират, не в силах отвести взор от увиденного.

Сияние как будто ожило и наполнилось сперва непонятным мельтешением, а затем зарябило волнами, словно космический океан. И в этой плазменной стихии сновали, ныряли, подпрыгивали и крутились… Дельфины, киты, касатки? Точнее, живые сгустки пламени, напоминающие этих морских животных своими очертаниями. Они беспечно резвились в блеске двух светил. Некоторые, поменьше, выглядели как головастики с длинными хвостами. Проносясь мимо бриг-шхуны, они выписывали ими зигзаги и едва ли не задевали обшивку. И вновь кидались друг за другом наперегонки.

– Твою ж… – обрел наконец дар речи Макферсон. – Виола… Что это за сектор?

– Не знаю, – ответила Виола, – не определяется. Ни местоположение на галактической сетке, ни координаты. Как будто этого района не существует…

Джон почесал репу и только открыл рот – высказать соображения, как сверху на иллюминаторы упала густая тень, а огненные «касатки» бросились врассыпную.

– Что за… – Макферсон увеличил радиус и расширил угол обзора. – Хреновина!

На них надвигался огромный металлический монстр, подобный танкеру с лопастями. Из носа у него торчала воронка… Джон резко дал задний ход и приготовился удирать, но танкер остановился, не дойдя до бриг-шхуны, и развернулся к ним выпуклым боком. Выдвинул воронку и принялся засасывать не успевших скрыться огненных «головастиков» и «рыбок» побольше, словно громадный пылесос. Воронка вытягивалась все дальше и дальше, пока не отловила даже тех, кто оказался проворнее. Сделав дело, «танкер» слегка завибрировал… Наверняка он гудел, но гудения не было слышно. Это же вакуум!

– Что за хрень! – громко повторил Джон.

И в этот момент другая воронка, только шире диаметром, выдвинулась из кормовой части, и оттуда посыпались бесформенные бурые комочки. Они сыпались и сыпались, пока их не стало слишком много. Комки сбились в кучу. Будто чего-то ждали… И не напрасно! Из сияния появился второй «танкер», подхватил созданий гигантским сачком и отправил себе в трюм. Что-то это все Джону напоминало…

– Фабрика какая-то, что ли? Или ферма…

И никаких опознавательных знаков.

– Погоди, – Виола присмотрелась. – Рельеф на боку. Усиль приближение. Кажется, вижу…

Вблизи и пират увидел. Неизвестные символы, чеканкой выдавленные на металлическом боку, и до боли знакомые формы изображенного рядом существа.

– Это же… – ахнул Джон.

– Смотри! – Виола дернула его за рукав, указывая вправо. – У нас гости.

От второго «танкера» отделились две черные точки, и они приближались, быстро сокращая расстояние, увеличиваясь и выделяясь на фоне золотисто-красной звездной короны.

– Виа, – пират обернулся к своей подружке. – Зарисуй-ка. Живо!

Точки превратились в две отчетливые фигуры… Тем временем Виола принялась указательным пальцем перерисовать символы прямо себе на внутреннюю сторону предплечья. Джон поморщился и отвернулся. К этому все еще трудно привыкнуть. Брр… Словно по жидкому тесту водят палочкой.

– Готово! – полиморф уплотнила массу. Рисунок так и застыл бороздками в коже.

– Цены тебе нет, дорогуша, – заметил Джонни.

Виола ему улыбнулась, но «гости» мгновенно выросли прямо у них перед носом, превратившись в чешуйчатые глыбы, и напарникам стало не до смеха.

– Мы у них на прицеле, – пират нахмурился.

– Отдали обзор, – посоветовала Виола. – Между нами десятки километров. Успеем.

– Тэйары, – уверенно определил Джон. – Или какая-то тэйарская стража.

Приглядевшись, он понял, что они отличаются от обычных левиафанов. У рядовых амфибий короткие изогнутые шипы выступали только сверху и по бокам, а у этих по два закругленных, словно бивни у слонов, над предполагаемой пастью и еще по три прямых снизу, под брюхом.

– Таранить нас собрались? – удивилась Виола. – Почему не выпустят желчь?

– Э-э, не каркай! – Джон спохватился и стремительно развернулся. – Бригантина без крейсера не устоит против облака тэйев. Вводи координаты.

– Какие?

– Любые и… Погнали!

Через минуту они мчались по Q-пространству. А когда достигли конечной точки переброски, то чуть не завыли от досады. Тэйары по-прежнему висели у них на хвосте.

– Твари же так не умеют! – искренне возмутился Джон. – Или умеют?

– Может, это какие-то усовершенствованные тэйары? – предположила Виола. – Новый вид.

Как бы там ни было, но они совершили еще с десяток маневров, пытаясь уйти. И все зря! Левиафаны не отставали.

– Капец! – объявил пират. – Q-ресурсы на исходе. Врубай сигнал бедствия.

– Но… – Виола заколебалась, зная, чем это грозит, а один из тэйаров, подобравшись поближе, залепил в них коррозийным плевком.

– Врубай! – заорал Джон и насилу увернулся. – Каракатицу-ууу!

Виола пустила сигнал по всем частотам, пока они улепетывали от левиафанов по немыслимой траектории, спасаясь от тэйевых атак, и умудрились сделать еще несколько витков по Q-пространству. Тэйары упорно преследовали бриг-шхуну, а на приборной консоли жалобно и натужно вспыхивал аварийный маяк. Джон уже ни на что не надеялся и мысленно молился, закладывая крутой вираж. Но помощь неожиданно подоспела. В образе чудища покрупнее – блестящего и вытянутого стрелой тяжелого крейсера. Щетинясь бортовыми орудиями, он накрыл бригантину энергощитом и целился прямо в тэйаров. Но левиафаны и не думали дожидаться, когда их поджарят синаптическими торпедами, и рванули отсюда прочь.

КА-11 противника не преследовал.

– Ну, здравствуй, – озадаченно пробормотал Джонни, – и прощай. А нам пора бы и… – он включил реактивную тягу, но кораблик остался на месте, пыхтя дюзами. Их уже захватили и держали, приветственно распахнув шлюзовые ворота. Бригантина дернулась, раз-другой-третий, и плавно тронулась навстречу свету, льющемуся из ангара. И кормовые огни перемигивались, задорно приветствуя блудных кадетов цветовым маршем.

С возвращением в Космическую Академию, Джон Макферсон!

Попался…

Идея обложки принадлежит Дарье Проценко.

Художник Михаил Емельянов.

«Евгения! Вечно ты не слушаешь!»

Ох, мама! Никак не поймёт, что дочь уже выросла, давно, и в наставлениях не нуждается.

«Вставай, недотёпа! Хватит давить несчастную подушку».

«Охохо, мамочка, дай поспать, — и Женька натянула упомянутую страдалицу на голову, чтобы не слышать. — Пусть лучше она меня задавит».

Надо было уши заткнуть. Женя так и сделала, но это не помогло. Пронзительный голос прорвался через десять слоёв пуха и синтепона.

«Ты опоздала, Казанцева! Двойка! Завтра в школу с родителями!»

Женька насторожилась. Ой, нет. Не мама, а гораздо хуже — школьная учительница Лидия Петровна. Так это сон? Вот одолели! Эта фурия и сюда пробралась, в святая святых. Чтобы преследовать Женьку всю её никчёмную жизнь.