А тебя?

Сектор 42-55-80, Система Ниц-ши, Пояс Каффки.

Су-мун, лаборатория биологического оружия

Старший научный сотрудник Акеба хмуро изучал высокого пришельца. Он почему-то раздражал лашми. Тот даже не понимал почему, но что-то было в этом гуманоиде неправильное и непостижимое, как безбрежный космос. Особенно эти раскосые чёрные глаза с золотисто-красными точками в центре радужки. Они словно прожигали насквозь.

Учёный заклокотал горлом.

– Я тороплюсь, – заявил пришелец. – У меня поручение от капитана Шадора – забрать заказ под номером шестьсот шестьдесят семь.

Акеба качнул головой от плеча к плечу, так чтобы уши обязательно задевали сочленения. Так лашми выражали полное согласие и готовность.

– Нас предупредили. Образец здесь.

– Где? – пришелец окинул взором пустую сферу.

– Оплата прежде.

Гуманоид скривил губы и протянул лашми чек-жетон.

– Спонсоры вам заплатят.

Акеба поднёс жетон к глазам и внимательно рассмотрел.

– Конклав?

– Раз видите, зачем спрашиваете? – насмешливо осведомился гуманоид.

Акеба пренебрежительно вздёрнул клюв и с достоинством удалился в соседнюю сферу. А пришелец невозмутимо проводил его взглядом.

Вскоре лашми вернулся, бережно неся сосуд.

– Это – оружие? – удивился гуманоид.

– Видели название лаборатории? – вздорно прошлёпал Акеба.

Пришелец кивнул.

– Тогда зачем спрашиваете?!

– Ты знаешь, с кем пререкаешься, рептилия?

Лашми прямо-таки вскипел от негодования. Эти приблудыши их ни во что не ставили! Акеба не выносил гладкокожих. Минули сотни гаков, а гладкокожие так и не ассимилировались. Вместо этого они вынуждали других подстраиваться под них. Давали лашми странные прозвища – рептилии, мелкоголовые, клювастые, большеротые и лопоухие… Негуманоиды и бородавчатые. Зачастую непонятно, но завсегда оскорбительно. Народ Вузюкумафлашми считал рельефную кожу с выпуклым рисунком верхом совершенства и красоты. В отличие от непристойно гладкой или, хуже того, покрытой мерзкой растительностью у гуманоидов.

А как иначе разглядеть породу, как не по узору выпуклостей?

Лашми брезгливо уставился на собеседника. Какой неприятный цвет лица. Как у больного, снедаемого болотной лихорадкой. Акеба даже воинственно подпрыгнул. Народ Вузюкума было кому защищать. Князья лашмани собирали дань, но подданных берегли исправно.

– Мы пожалуемся в галактический департамент!

Каруин Брид Дану лишь усмехнулся в ответ. Поглядывая на лашми сверху вниз, он видел перед собой забавно скачущее пупырчатое существо с маленькой и неправильно вытянутой головой. Зато с большими ушами. Хотя сейчас негодующий вузюк-лашми свернул их трубочками, но выкатил и без того круглые глаза без белков и шлёпал безгубым ртом. Чрезмерно крупным для такой крошечной головы. А вместо носа у него торчал клюв.

Дану всё это надоело, и он протянул руку к сосуду. Но Акеба упрямо отодвинулся. И пришелец недоумённо застыл с вытянутой ладонью.

– Что такое? Чек вы получили. Давайте сюда заказ. Мне некогда, на крейсере ждут.

– Прежде представьтесь.

– Зачем?

– Мы не отдаём ценные образцы кому попало, – непреклонно заявил лашми, ощущая свою правоту.

– Хотите знать моё имя? – огненные зрачки расширились, залив чёрную радужку. – Дану.

– Да ну?

– Дану, и этого вам достаточно.

Посланник Шадора почти силой вырвал сосуд из когтей учёного – тот аж оцепенел от такой беспардонности – и сунул в кубический контейнер с ручкой. Щёлкнул замок. Каруин Брид Дану подхватил вместилище, развернулся и направился к выходу под неодобрительным взглядом лашми. Почти у самой двери обернулся и сказал, как будто только что вспомнил:

– Да! Мы развернули пункты рекрутизации. Неподалёку.

И спокойно двинулся дальше, отбросив за спину тёмную массу волос, ниспадающую на плечи, и бормоча себе под нос:

– И с какой нужды Шадор набирает этих…

Акеба отмер и возмущённо проквакал ему вслед:

– Высокомерный ублюдок!

Сектор 23-18-71, Пояс Риволка, система Дейгара, Дейгар, Метрополия

Глава Отдела внешней разведки Дейгара капитан Кортес Ириэс Аньес склонился перед отцом.

– Хорош, – бросил тот. – Мундир.

Кортес выпрямился и откинул на спину завязки праздничного плаща, чтобы не мешали Аньесу-старшему рассмотреть сына во всём великолепии. В душе капитан улыбался. В такой день нельзя не улыбаться. Но перед отцом не показывал своей радости, наоборот, замер с каменным лицом, чтобы соответствовать воспитанию и положению.

Напутствие длилось долго, но Кортес слушал внимательно. Отец всегда был точен и говорил только по делу.

– Хочу предупредить, – сказал тот напоследок, – ты зря не познакомился с женой до свадьбы.

– Отец! Я и так всё про нее знаю!

– Да. Но твои профессиональные пристрастия в данном случае сыграют против тебя!

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Кортес.

– Традиционная свадьба оправдана, – отец поднялся, расправил складки костюма, взял со стола маску-хамелеон и потянул Кортесу. – Надевай. Пора. А вот невеста твоя… Я был против этого брака, именно потому, что ты сам не знаешь, во что ввязываешься. Ты думал ее воспитать? Воспользоваться тем, что она неопытная девчонка?

– Не совсем… – Кортес приложил к лицу маску и поморщился, прилипая, она холодила кожу. – Но я думал, что так интереснее. Она заинтригована. Она не видела меня. Но меня мало кто видел. Издержки профессии, знаешь ли.

Отец чуть усмехнулся уголком губ.

– Думаешь, ты ей понравишься?

– Я красив, умен, богат, и профессия у меня самая что ни на есть романтическая! Она точно не разочаруется!

– Посмотрим, – пожал отец плечами.

В комнату заглянул слуга.

– Катер готов.

– Мы тоже. Идем, – кивнул Кортесу отец.

Они приземлились на украшенной цветами и стягами площадке. Кортес в сопровождении почетного эскорта для официальных церемоний прошествовал к дому невесты. Он приехал как раз вовремя, чтобы принять в подарок от своей новой семьи ритуальный нож. Когда тяжелый клинок коснулся его руки, ему на миг стало сладостно. Он представил, как будет вечером перебирать пальцами темные волосы Миры и как отрежет прядь этим самым ножом, потом коснется её плеч, снимет с нее платье…

«Может, для этого тоже воспользоваться ножом?» – с улыбкой подумал Кортес, оглядывая толпу женщин, задрапированных в яркие ткани.

– Её нет! Она сбежала! – из дома выскочила служанка.

– С двадцать пятого этажа? – побледнев, воскликнула госпожа Варгес, мать невесты, а господин Варгес-отец отшвырнул в сторону букет и рванул к дому.

– Катер мне! – приказал Кортес, сминая в руке плащ. Ему вдруг захотелось содрать с лица маску-хамелеон и продемонстрировать всем свирепое выражение лица, но эскорт и так действовал слаженно, в отличие от родственников Миры, которые беспорядочно метались туда-сюда. Только один человек выглядел излишне спокойным. Брат невесты Торрес стоял в тени колонны и нюхал розочку.

– Ты! – подлетел к нему Кортес. – Где она?

– Ах! – Торрес картинно взмахнул цветком. – У жениха разбито сердце? Он так долго ждал этого дня… Придется еще подождать, капитан Ириэс Аньес. Ваша невеста поступила в Космическую Академию, а срок службы там… Хм… стремится к бесконечности.

– Хорошо, – медленно выдохнул Кортес. – Я разберусь.

– Вдох-выдох, капитан, – Торрес дружески похлопал его по плечу. – Хоть вы мне всегда нравились, я не пытался её удержать.

Уже через двадцать минут капитан Ириэс Аньес находился на своем звездолёте, лихорадочно переодевался и анализировал информацию.

Мира умудрилась вернуть его семье все деньги.

«Чёртова Космическая Академия!» – бесился Кортес.