«Я невидима!» – поняла я. От этой мысли мне стало легче, но от вида такого масштабного и жестокого кровопролития меня затошнило.

Серая мгла оскалилась на меня сотнями пастей кровожадных монстров, и я, теряя сознание, почувствовала, как что-то выдергивает меня из окружающего кошмара.

Я проснулась в холодном поту. За окном едва светало, а все обитатели дома спали.

Очередной ужас, мысленно отмахнулась я и, вытерев пот, завернулась в одеяло.

Когда утром мы покидали ставший уютным домик, вся деревня высыпала, чтобы поглазеть на свершившееся чудо. Я спросила старосту. Мне указали на небольшого плюгавенького мужичка. Я лишь взглянула на него, как он трусливо скрылся в толпе, прячась за спины окружающих.

На следующий день после нашего отъезда у деревенского старосты случилась досадная неприятность. Проснувшись утром, он как обычно посмотрел в мутное зеркало, привычно собираясь пятерней привести в порядок торчащие вихры, и незамедлительно завопил от ужаса. Из зеркала смотрело его заспанное отражение, но вместо носа у него красовался симпатичный пятачок.

Староста, не помня себя от ужаса, выскочил из избы и принялся с громкими воплями носиться кругами по деревне, собрав толпу любопытных. Реакция людей была единодушной, точно такой, на какую я и рассчитывала: все как один дружно отвернулись от него, посчитав, что на старосту навели порчу. (Кстати, на этот раз они были полностью правы.) И староста в полной мере смог испытать на собственной шкуре, насколько хорошо бывает человеку, когда от него все отворачиваются.

Правда, через месяц пятачок пропал. Несмотря на натурально свинскую натуру некоторых отдельно взятых личностей, я не настолько сильно люблю измываться над людьми. Но староста вечерами еще долго засыпал в страхе, а по утрам в панике бежал к зеркалу, проверяя, на месте ли его нос.

Наше путешествие медленно, но верно приближалось к завершению. Скоро перед нами должны были появиться стены (если от них что-нибудь осталось) Мертвой пустоши. Нам перестали попадаться звери и птицы, а последнее поселение мы миновали четыре дня тому назад. По мере приближения к неприятному месту я становилась все серьезнее и через каждые полчаса просила Тимошку и Дейна повернуть обратно. Выслушав в очередной раз дружный отказ, молча, в бессилии стискивала зубы, и мы продолжали путь.

Ближе к вечеру предпоследнего (по моим расчетам) дня мы увидели крыши построек. Я удивленно привстала на стременах:

– Это кто же не побоялся селиться в этом Богом забытом месте?!

Мои спутники недоуменно переглянулись.

– Может, стороной объедем? – предложила я, проявив здравый смысл.

Минут пять мы все усиленно думали, но потом любопытство взяло верх. Очень хотелось посмотреть на живущих здесь смельчаков. Может, мы все неправы, и Мертвая пустошь давно уже перестала быть мертвой? Воодушевленные этими мыслями, мы направили коней в сторону деревни и спустя некоторое время въехали в добротные, приветственно раскрытые ворота.

С виду все здесь было прилично – домики, купающиеся в зелени плодовых деревьев. Цветочные клумбы вдоль заборов. Деловитые куры во главе с важным петухом, копошащиеся в траве. Стайка ребятишек, играющая в догонялки, приветственно завопившая при виде нас.

Удивившись и обрадовавшись, я слезла с коня и спросила ребят, знают ли они, кто может пустить нас на ночлег. Мой вопрос вызвал шумный спор среди детворы. Каждый предложил свой дом, и теперь меня с восторгом тянули в разные стороны четыре пары детских рук. Я сначала удивилась такой гостеприимности, а потом подумала, что к ним гости, видимо, редко заезжают, потому нам так и обрадовались.

В итоге один шустрый малыш, особо приглянувшийся мне, все-таки сумел забрать меня у остальных ребят. Улыбаясь и держа его за руку, я пошла с ним, позвав за собою всех остальных моих спутников.

Тимошка, сидя на руках у Робина, тревожно понюхал воздух, но ничего не нашел и быстро успокоился.

В уютном светлом доме нас встретила семья мальчика. Мужчина и женщина, лет тридцати. Оба улыбчивые, приветливые. Поставив наших коней в маленькую и чистую конюшню, задали им корма. А нам предложили вымыться с дороги в натопленной бане, а затем пригласили за стол. Совершив поочередно водные процедуры (я единолично, а Робин вместе с Дейном и Тимошкой), мы собрались за большим, щедро накрытым столом этой дружной семьи. За едой и долгими разговорами наступила ночь.

Было весело, и никто из нас не заметил пришедшей полуночи. Мило беседуя с Велой (так звали маму), попивая ароматный чай, я не сразу заметила, как черты лица собеседницы потекли, словно кисель. Мельком взглянув на остальных членов этого семейства, я заметила у них те же изменения. Моментально окружив себя и своих спутников защитным кольцом, я увидела, как кружка с чаем в моей руке рассыпалась пылью. Отряхнувшись от нее, я вцепилась в руку Дейна, второй рукой нащупала рубашку Робина, и мы дружно и максимально быстро стали пробираться к выходу.

А картина вокруг нас продолжала меняться. Сквозь чистоту и уют комнаты проступили давно прогнившие стены, вместо пола под ногами оказалась труха и пыль, стола не существовало и в помине, а еды тем более. Воздух наполнился смрадом, а жители, столь мило встретившие и приветившие нас, оказались давно умершими зомби.

Сейчас они слепо бродили вокруг нас, периодически натыкаясь на различные препятствия и на самих себя. Состояние их тел оставляло желать лучшего, а красные огни вместо глаз смотрелись кошмарно. Обиднее всего было смотреть на ребенка. Неприятно и жалко, а еще достаточно жутко. Созданный мною магический щит позволял нам быть незамеченными и неуслышанными. Несмотря на жуткую обстановку, мы беспрепятственно продвигались к выходу. Снаружи слышался громкий шорох, будто сотни крыс шуршали.

Я застонала от ужасной догадки, рванувшись вперед:

– Там лошади! На улице! Там Карат!

Чья-то сильная рука не позволила мне выбежать на улицу, крепко, но бережно ухватив за локоть.

– Не бойся за них! – тихо, но твердо произнес Дейн, глядя мне в глаза. – Они под таким же магическим щитом. Я их прикрыл.

Несмотря на окружающую обстановку, у меня от удивления глаза полезли на лоб. Во-первых, куда подевалось его глуповатое выражение лица? Во-вторых, ставить защиту на расстоянии не умела даже я! Так, пребывая в шоке, поддерживаемая Дейном, я выбралась из дома. И чуть не закричала от ужаса.

Вся деревня рассыпалась руинами, толпа зомби бродила вокруг нас и лошадей, спотыкаясь друг о друга и давя упавших. Мы пробирались к лошадям, расталкивая эту чавкающую и шуршащую массу. Несмотря на отделявшую нас защиту, было жутко и противно. Меня едва не выворачивало наизнанку от отвращения. У Тимошки, сидевшего на руках у Робина, были абсолютно круглые от удивления глаза. Он такого никогда не видел. Толпа зомби постоянно давила на нашу защиту, та пружинила, но выдерживала. Мне было сложно держать ее, от слабости я уже практически висела на руке у Дейна. Наконец мы добрались до лошадей.

Я кулем взгромоздилась на Карата и с места послала коня в галоп. Остальные спутники поступили так же. Оглянувшись, я отметила, что Тимошка сидит на руках у Робина, вцепившись в его рубашку, и без сил привалилась к шее коня, чувствуя легкое головокружение. Кони, разбрасывая нечисть передними копытами, выносили нас из жуткого места.

Оказавшись далеко за пределами отвратительного места, я притормозила коня и оглянулась в последний раз. Красные огни сбились в кучу. Видимо, зомби, повинуясь какой-то неведомой мне магии, не могли выйти за пределы своей разрушенной деревни. Отвернувшись, я вновь погнала коня вперед и подальше.