— Бессмысленные поступки, моя госпожа. Простите за то что вас разочаровала своей глупостью.

— Прекрати извиняться. Я была бы разочарована если бы ты воспользовалась Сферой Пустоты чтобы забрать с собой кого-то из нашей троицы. Нет ничего более бессмысленного, чем самопожертвование во имя мести. Чтобы почувствовать ее вкус и насладиться плодами, нужно оставаться в живых. Почему ты передумала? — голос Элеонор стал тверже и властней. Сэра уже привыкла к ее постоянным поучениям, а потому прошла к столику и поместив артефакты назад в шкатулку заперла ее, раздумывая над своим ответом. Опустившись в кресло напротив госпожи, она налила себе чая.

— Я начала сомневаться, Ваше Величество. А еще, испугалась смерти. А потому сама втайне хотела чтобы они переубедили меня. — искренне ответила девушка, делая небольшой глоток. — Вы простите меня?

— Этот поступок не требует моего прощения, ты действовала рамках той свободы что я тебе обещала когда предложила стать моей дочерью. Он не был бессмысленным, ты лучше узнала их и себя. Но пять моих подданых погибли накануне бала в попытке убить Айра Лотеринга. Вопреки моему приказу. Их смерть была бесполезна, как для меня, так и для королевства. Зачем? — Ее Величество жестко взглянула на свою падчерицу, ее голос сейчас звенел негодованием и металлом. У Сэры сдавило воздух в груди и она поспешила ответить:

— Госпожа! Клянусь, это не я! Я дважды пыталась убить Лану и только ее! — королева подарила седой долгий взгляд, после чего вновь благожелательно улыбнулась:

— Дуэлянт идет на поправку, а также послужил укреплению репутации и влияния нашей буйной, среброволосой особы. Девочка моя, я хочу чтобы ты запомнила, какие цели ты бы не ставила перед собой, ты не имеешь права умирать. Иначе, клянусь своей короной, я найду способ вернуть тебя к жизни и убить снова. Но ты заставила меня поволноваться. А потому будешь наказана. На три месяца ты отправишься в ссылку, в земли графини Лангардской. Примешь с ними все невзгоды основания нового поселения, а так же научишься верить и дружить. После чего вернешься и расскажешь мне все что узнала.

— Да, госпожа! — почтительно воскликнула фрейлина, недоумевая почему Ее Величество всегда была с ней так мягка. После того случая, когда Сэра разоблачила предательство графа Дилана Найруса несколько месяцев назад и Королева стала ее обучать, она никогда не была с Сэрой слишком сурова или строга. Но девушке было прекрасно известно насколько безжалостной может быть Ее Величество. Решившись, она подняла лицо и неуверенно спросила:

— Госпожа, почему вы так великодушны ко мне?

— Потому что, девочка моя, ты как я. Или станешь как я однажды. Но сначала тебе стоит расцвести и многому научиться. Все, иди в свою спальню, а утром найди свою “сестру” и сообщи ей о моем тебе наказании. — вновь улыбнувшись королева несколько раз негромко хлопнула в ладоши. Сэра вскочила и отправилась прочь из спальни, под пристальным, оценивающим взглядом Элеонор.

Лана с трудом раскрыла глаза, вынырнув из зыбкого кошмара, наполненного воплями боли и хрустом костей. Простынь под ней была липкой и мокрой от пота, а его холодные капли застыли на ее груди и лбу. Ульма и Айр все еще спокойно спали неподалеку от девушки, так что она по крайней мере во сне не кричала.

Ее слегка тошнило. Осторожно скользнув по кровати, Лана поднялась на ноги и прошлась по комнате до барной стойки, где налила себе бокал вина. Прохладная, сладкая жидкость освежила высохшее горло, прогоняя прочь остатки мрачных картин из сна.

"Гребанный Астер, если это фрагменты его прошлого, то ублюдок легко отделался," подумала сереброволосая, залпом осушив бокал и сразу же налив себе еще один.

За окном занавешенным тяжелой, бархатной шторой еще только едва-едва начинало светать и девушка сидела в полутьме, которая уже ничуть не мешала ее изменившимся глазам прекрасно видеть. С каждым ударом сердца, частица за частицей она теряла свою человечность. Даже сейчас, задержавшись в этой гостинице всего на день, Лана ощущала что начинает исподволь менять это место, само ее существование делало пелену разделяющую кошмары, грезы и реальность — более тонкой и зыбкой. Еще пара недель и следующий постоялец остановившийся в их комнате рискует ночью сойти с ума от мрачных ужасов что породило ее подсознание. Это была плата за силу, возможность продолжать жить и связь позволяющую оставаться Ульме в этом мире.

Отправив второй бокал вслед за первым, Лана поняла что уже вряд-ли уснет и пошла собирать разбросанную по полу одежду. Вчерашний день настолько их всех утомил, что вернувшись в гостиницу, они просто упали спать без задних ног. Чудесно блин “отдохнули” на столичном балу. Одевшись, девушка немного покрутилась перед зеркалом разглаживая складки на дорогом материале камзола, а потом ощутила знакомое прикосновение ауры Воли неподалеку. Бросив взгляд на спящих друзей, она решила спуститься встретить незваного гостя и повязав ножны с мечом, поспешила выйти наружу.

Еще на лестнице она услышала тихие голоса, кто-то весьма настойчиво препирался с метрдотелем. Прислушавшись к знакомому голосу, сереброволосая хищно улыбнулась, ее вчерашний “партнер по танцу” оказался крепким малым, если умудрился встать на ноги на следующий день после того как она разрубила ему пару ребер. Рихард Синистер опирался на два костыля, его грудь была туго перебинтована, а на плечи накинут залитый кровью камзол. Выглядел он в высшей мере не респектабельно, что разумеется не устраивало персонал, по сигналу седоусого, одетого в идеально выглаженную ливрею администратора к буйному гостю направились пара крепко сбитых парней из охраны. Лана ускорила спуск по лестнице, но закономерный итог предотвратить не успела. После одного быстрого, хлесткого удара по ногам костылем, оба мужчины упали на пол крича от боли.

Скривившись и поправив рукав, Рихард не глядя в сторону замершего старика-распорядителя, похромал в сторону лестницы, когда встретился взглядом с Ланой. И замер, воздух у него как будто выбило из груди. Каждую секунду этой ночи, пока он метался в горячке, ему снились эти глаза. Боль от раны как рукой сняло, красно-черный вихрь Воли загорелся в его собственных очах, а она усмехнулась, почти оскалилась. Хищная, смертоносная кошка готовая к прыжку. Синистер едва придя в себя понял что обязан ее снова увидеть. Справится с раной, снова вызвать и на этот раз заколоть. Или умереть глядя в эти ослепительные, фиолетовые зрачки в которых отражался дух истинного воина.

— С дуба рухнул? Тебе еще месяц вставать с постели нельзя, дятел! — раздраженно нахмурилась сереброволосая. Они уже были не в кругу аристократии, на балу и сдерживаться в выражениях она не собиралась. Рана у него на груди открылась и опять кровила. Не отводя взгляда, брётер прохрипел:

— Я тебя… вызываю.

— Совсем дурак? А мне в этом какое веселье, ты одной ногой в могиле! Вылечись сначала, а потом найди меня и брось вызов снова. — почти нежно, с улыбкой ответила сереброволосая, во взгляде Рихарда пылало пламя которого прежде там не было. Его тело было слабо, но Воля возросла многократно. Значит и правда во время той дуэли он сломал свой барьер и изменился. Он стал намного интереснее как противник.

— Где… я тебя найду? — слова вытягивали из него последние силы, а в голове катался пылающий огненный шар.

— Мы скоро отбудем в мои земли, Дикую Чащу. Туда и приезжай. Только мужу не попадайся, он тебя просто убьет, без всяких дуэлей.

Кивнув Рихард потерял равновесие и рухнул на холодный камень. Ослепительная вспышка в глазах потушила его сознание, а тело обмякло. Бросив на него взгляд, Лана пожала плечами и развернувшись потопала наверх, но ее остановил оклик управляющего.

— Эмм… Госпожа, а с этим что делать? — он указал на лежащего без чувств брётера. — Он кровью кафель замарал…

— Не знаю, вынесите его на задний двор и там закопайте, а за кафель не беспокойтесь, я оплачу. — с усмешкой ответила Лана, будить Ульму ради него она не собиралась. Но увидев с какой готовностью кивнул метрдотель она остановилась — Я пошутила. Не надо закапывать, отправьте его к лекарям. Он там какой-то барон, или граф, деньги у него наверное есть. И принесите нам еды на троих в номер, через час.