— С помощью позитронного переводчика, — гордо ответил Грегори.

— У них нет письменности, — добавил Талех. — Пришлось составить спектрально-волновой договор.

— Договор с ними? — удивилась Женька.

— На добычу элементов из туманности. Они считают туманность своей территорией, но терпят чужаков. Поэтому мы тоже пускаем их на станцию. Все жители давно проинструктированы. Главное не пялиться на филиноидов, не делать резких движений, не улыбаться и говорить тише.

Вернулся Миритин и уловил последнюю фразу.

— Вы о филиноидах?

— О них, — подтвердил Талех.

— Да, неприятная история. Надеюсь, Ева, вы не пострадали?

Женька покачала головой. В присутствии шакрена она резко глупела, и боялась открыть рот.

— И хорошо. Полипы — загадочные создания, вызывающие много толков, — говорил доктор, проверяя чьи-то анализы. — Разумны, без сомненья, но структура их разума нам чужда. Кстати, скоро прибудет шакренская экспедиция под руководством моего друга Сирила. Он спец по туманностям… Грегори, можете идти, коллега. Разрешаю вам приступить к работе попозже. Но утром явитесь на осмотр, как штык, к девяти ноль-ноль. Рекомендую.

А Еве он посоветовал заказать в пищеблоке чай с ромашкой и мёдом.

Талех сам проводил землян до секции, поэтому обошлось без происшествий и встреч с враждебными инопланетянами.

Женя выпила чай, погасила свет и забралась в кровать. В голову лезли грустные мысли. Стычка с инопланетянами пробудила воспоминания о событиях двухлетней давности…

Когда эти двое обратились за консультацией, то казались нормальной семейной парой, запутавшейся в отношениях и погрязшей в быте. Женька консультировала их две недели, чувствуя симпатию к мужчине и замечая его откровенные взгляды. Однажды в дождливый вечер он пришёл к ней один. У них начался бурный роман.

Она влюбилась в клиента! Это было не профессионально. Но Евгения продолжала с ними работать и не считала себя чудовищем. За супругов хорошо платили, а им с сыном так нужны были деньги после развода. Она с лёгкостью смотрела в глаза жене после бурных ночей с её мужем, тех, что он якобы проводил в командировках. Она внушала женщине, что брак не спасти и лучше им расстаться. Евгения считала тогда, что «в любви, как на войне, все средства хороши». Пока жена не застала любовников прямо в кабинете. Тайное выплыло наружу.

Разразился скандал. Женщина подала в суд. Фирма выплатила супругам неустойку. Женьку уволили, лишив практики. За всё надо платить. С тех пор она работала кем угодно, только не психологом, или перебивалась нелегальными заработками через знакомых. А он… Он неожиданно пропал и сменил номер телефона. Женька так и не смогла избавиться от ощущения, что её подставили и использовали.

Она почувствовала себя несчастной и покинутой. Уткнулась в подушку и заплакала, представляя, какое опухшее лицо будет у неё завтра утром.

Наутро Евгения пообещала себе больше не реветь. Долой призраки прошлого! Надо смотреть в будущее. Какая удачная метафора! Учитывая нынешнее положение. Всё-таки сегодня её первый рабочий день на станции. Нельзя раскисать!

Поэтому она бодро встала и начала собираться. Приняла душ, настраиваясь на хорошее, и заказала кофе с завтраком в пищеблоке. Кофе оказался превосходным. Завтрак… сносным. Что-то ещё надо было сделать или найти. Но она слишком волновалась, чтобы вспомнить. В основном Женя думала, как бы не опозориться перед коллегами и пациентами.

Форма висела в шкафу и превзошла все Женькины ожидания. Не что-то серое и унылое, а вполне стильное и симпатичное. Разумеется, одежда пришлась ей впору.

Она быстро надела серебристую блузку и чёрную юбку в складку, а вот с остальным пришлось повозиться. Главной деталью костюма было что-то вроде малиновой безрукавки с жёлтыми наплечниками. Она запахивалась на груди, обматывалась поясом вокруг талии и застёгивалась на спине пряжкой. Но Женя и с этим справилась.

Хуже обстояло дело с колготками. Здесь их заменял «распылитель чулок». Для Евгении это стало откровением. Чулки просто распылялись на ноги, высыхали и оставались сколько нужно.

Женя повертела в руках баллончик с распылителем, и хотела сдаться, надев брюки, которые прилагались к форме. Затем передумала — надо же осваивать новые технологии. Стала читать инструкцию на этикетке, готовясь увидеть привычное «Made in China». Ничего подобного. Среди инопланетных значков и закорючек, нашла по-английски «Made in Jamran» и успокоилась. Если это произвели джамрану, стоит попробовать. Что ж, теперь она обязательно сделает дополнительную прививку. Не забыть бы только.

Далее Женька действовала на свой страх и риск, как всегда. То есть распылила аэрозоль себе на ноги. Всё это высохло за секунды, и лишь тогда Женька спохватилась. А как же их потом снять? Почему бы раньше об этом не подумать?..

Долго беспокоиться не пришлось. К аэрозолю прилагался флакон с жидкостью для снятия чулок. Ну, это Женька так решила. А что же ещё?.. Определённо, надо поговорить с доктором насчёт прививки.

В общем, чулки высохли и смотрелись элегантно. Блестящие и с рисунком — они приятно облегали ногу. Женька обула чёрные туфли с жёлтыми пряжками, приколола значок с эмблемой станции и выглядела теперь неотразимо. Вернее, так полагалось говорить своему отражению в зеркале. А на самом деле тоже вполне симпатично… В последний момент опомнилась и прицепила к воротнику коммуникатор.

Пора! И с бьющимся сердцем Евгения отправилась на работу.

До сих пор не верилось, что всё это происходило с ней. В медцентре её встретил Миритин. Он так красиво произносил имя «Ева»… Жаль, что оно не настоящее.

Очень не вовремя появился Дмитрий и проводил Женю в кабинет. Интересно, знает ли он о вчерашнем инциденте? Да наверное уже полстанции знает! Или нет?

— Ева, приём у вас только в десять. Пока ознакомьтесь с рабочим местом. Сейчас придёт техник и поможет разобраться с аппаратурой.

Он убежал, а Женька ещё долго стояла с вытаращенными глазами. Кабинет был укомплектован так, что любой земной психолог двадцать первого века продал бы за него душу. Какая там имитация окна! Пещерный век, по сравнению с тем, что она увидела.

Женя несколько минут ходила по комнате, как пришибленная, с опаской трогая приборы. Тот, кто это обустраивал, знал толк в психологическом оборудовании. Либо, это стандартное оснащение ксенопсихологического блока.

Подошёл знакомый андроид. Всё объяснил и показал с приветливой улыбкой. Пока Дэвид подключал голографические программы, аппаратную терапию и тестовые полигоны, Женька рылась в компьютере. К счастью, интерфейс рабочего стола был русским. Вероятно, к её приезду настроили. Но прививку всё равно сделать не помешает.

Дэвид ушёл. Женька продолжила обследовать кабинет и к радости своей выудила из шкафа коробку с карандашами, прочими рисовальными принадлежностями и допотопными методиками: картинки, карточки и разные головоломки. Это, по крайней мере, близко и понятно. Каково же было её удивление, когда в одном из ящиков она обнаружила кубики Кооса. Только в будущем их было разновидностей тридцать. А ещё — шары Кооса, пирамиды Кооса, параллелепипеды Кооса и даже спираль Кооса…

К десяти часам Женька была полностью готова к труду и обороне. Но в десять никто не пришёл.

«Наверное, ещё не в курсе, — решила она. — Подождём».

Первый пациент, а точнее пациентка, пришла в одиннадцать. Землянка, оказавшаяся замужем за учёным-линдри. Когда муж окукливался, она впадала в депрессию.

— Как часто это происходит? — спросила Евгения.

— Примерно раз в полгода.

— Длительность и порядок стадий?

Такие вопросы были просто необходимы, учитывая бессчётные вариации линдри.

— Восемнадцать дней…

— У вас есть подруги?

— На Земле. А на станции мы всего год.

Её проблему Женька решила просто.

— Расскажите об этом.

Она говорила целый час. Женя узнала, всё, что нужно.