План выявления лжемагов вызывал у Лотеску желание его прокомментировать. В блокноте начали появляться записи, порой обидные для докладчика. Начальник не жаловал министра и откровенно надсмехался над его методами работы. Я сначала помалкивала, но потом не выдержала. Как-никак прежде Магдалена ишт Мазера примеряла должность начальника отдела.

Затем пришел черед Эдгара. Он, пытаясь понравиться еще больше, сыпал остротами и умудрялся передавать записки под носом своего и чужого начальства. Обдумывая ответные шутки, благополучно дожила до пяти вечера, когда совещание, наконец, закончилось.

Поинтересовалась у Лотеску насчет вечера.

— Хоть что-то записали? — значит, заметил, чем занималась в последние два часа.

Вместо ответа показала конспект совещания.

Начальник одобрительно кивнул и милостиво отпустил:

— Хорошо, вы свободны. На свидание идете?

Лотеску покосился на Эдгара. Он деловито собирал папки.

— Хотела совместить с покупкой платья.

— Простите, карточку не дам. Завтра свезу в магазин. Только давайте без переносов, мне не хочется под вас подстраиваться.

Только выдержка помогла не хлопать ртом, как рыба. Хассаби собрался таскаться со мной, выбирать тряпки?

— Эм, хассаби, лучше переведите деньги на карточку.

— Стесняетесь?

Никак не могла понять, что таилось в его глазах. Спокойный тон, каким спрашивают о сводке погоды, но взгляд… Может, у меня снова галлюцинации, но за одним вопросом скрывалось сразу два.

— Нет, просто…

Огляделась по сторонам и осторожно тронула Лотеску за рукав, побуждая отойти в сторону: слишком много посторонних ушей. Начальник извинился, попрощался и спустился с президиума. Руку подал — помнил о крутых ступеньках.

— Я не хочу, чтобы вы опозорились, — ответ поразил. — Видите ли, Магдалена, королевский прием не допускает ошибок.

— Думаете, куплю уродство? — стало немного досадно.

— Я этого не говорил, — попытался сгладить неловкость Лотеску. — Словом, у меня вкус лучше, не обижайтесь.

Пришлось смириться с самым странным походом по магазинам в моей жизни.

— Магдалена!

Голос начальника заставил встрепенуться. Проведя рукой по лбу, с трудом сообразила, где я. Ага, гостиница. Судя по ощущениям, ночь прошла весело. В мятой одежде, наверняка с поплывшей косметикой, ночью только туфли скинула. Лежу поперек кровати. Ладно, хотя бы в своем номере. А на часах… Шайтан!

Подскочила и тут же плюхнулась обратно, позорно уронив голову на подушку. У, похмелье!

Стоп, я не разбудила хассаби, он меня убьет или, хуже, уволит. Умереть как-нибудь смогу сама, а вот найти новую работу — вряд ли.

— Госпожа ишт Мазера!

Пошарила по кровати в поисках диктино. Он случайно включился, раз слышу голос Лотеску.

— Сейчас. Еще минутку! — голос звучал жалко.

Треклятый прибор никак не находился. Куда же я его дела?

Стукнула дверь, послышался шум воды. Кажется, за стеной. Кто-то пробрался в мою ванную. Встать бы, прогнать наглеца, но сил нет.

— Так, — меня приподняли и, удерживая за плечи, приложили мокрое полотенце ко лбу, — что вчера пили? Мешали?

Шайтан трижды!

Хотелось завыть и побиться головой о стену, все равно хуже не станет.

Лотеску однажды видел меня пьяную, но вот в таком состоянии — никогда, жалком, противном и совершенно неприемлемом. И когда — посреди рабочей командировки!

— Не увольняйте меня! Пожалуйста! — пискнула, отчаянно борясь с «пилами» перед глазами.

— Пожалуйста, — с готовностью согласился начальник и подхватил на руки. — Только вот в министерстве ждут через полчаса, поэтому экстренные меры. Вы ползете в душ и обещаете не утонуть, я приготовлю одно средство.

— Куда я такая?

Бегло оценила внешний вид в зеркале и пришла к выводу: покойники краше.

— Раньше нужно было думать, — мстительно заявил хассаби и, открыв ногой дверь, усадил на вертящийся табурет.

Подумав, Лотеску снял с крючка халат и полотенца, кинул на бортик душевой кабины.

— Вещи где?

— Хассаби!

Залилась краской при мысли, что он начнет копаться в чемодане.

— Лена, вы всерьез, — он особо выделил это слово, — думаете, будто способны одеться сами?

— Как-нибудь! — огрызнулась в ответ. — Может, у меня похмелье, но вы мой начальник, а не любовник.

— Не претендую, — отмахнулся Лотеску и сложил руки на груди. — Лена, давайте без глупостей! Я не собираюсь заменять камеристку, всего лишь сэкономлю время и найду подходящий наряд. Мы опоздаем, тут иллюзий не строю, давайте хотя бы выглядеть прилично. В этом, — он ткнул пальцем в мой мятый костюм, — в министерство не пустят. Косметику смойте, поедете без макияжа.

— Но…

Вот спасибо! То есть все красавицы, а я уродина?

— Магдалена, не испытывайте моего терпения! — нахмурился хассаби. — И чтобы в последний раз! — пригрозил он и скрылся за дверью.

Заперлась на щеколду и повернула вентили.

Вода сделала свое дело, сразу стало легче. Понежившись немного под теплыми струями, влезла в махровый халат и выглянула в спальню. На кровати валялся «боевой комплект» на сегодня. Лотеску стеснительностью не отличался, не забыл о нижнем белье. Не стала устраивать скандал и, как могла с трясущимися пальцами, принялась одеваться.

Когда воевала с блузкой, в дверь деликатно постучали. Уронив девичью честь на пол, разрешила войти и, пнув лежачую гордость, попросила помочь. У бюстгальтера два крючка, а тут — десять пуговиц, непосильная задача.

Хассаби вздохнул и поставил на стол стакан с бурой мутной жидкостью. Окинул взглядом, оценивая масштаб катастрофы, и скомандовал:

— Встали!

Покачиваясь, подчинилась, по очереди засунула ноги в юбку. Коротко визгнула молния. Лотеску застегнул не до конца, чтобы потом заправить блузку. С ней он справился быстро, вопреки стереотипам о неумении мужчин одеть женщину, правда, свои действия сопровождал нелестными характеристиками и нравоучениями.

— Все.

Начальник без тени смущения задрал юбку и одернул блузку.

Зато я стояла красная как рак.

— Ну, чем недовольны? — В руки сунули стакан. — Зажали нос и выпили залпом.

Средство от похмелья показалось живым огнем. Закашлявшись, не сразу смогла продышаться, зато в голове прояснилось, только тремор рук остался.

Нахлынула вторая волна стыда. Не зная, куда девать глаза, пробормотала слова извинений, по памяти озвучила программу на сегодня. Как Лотеску, наверное, противно! Тот самый случай, когда женщина в нижнем белье не вызывает желания. Сама себя презирала.

— Причешитесь. И успокойтесь, никому не скажу. Однако не ожидал! От благоразумной женщины! — укоризненно покачал головой начальник и указал на часы: время.

Пару раз прошлась щеткой по волосам и заметалась по комнате, собирая сумку. В спешке чуть не забыла обуться.

— Новости способны воспринимать?

В коридор вышли чинно, словно ничего не случилось.

— Еще раз простите, хассаби.

— Да уже простил! — раздраженно отмахнулся Лотеску. — Еще одно слово — штраф вкачу. Надоело!

— Вы замечательный! — слова вырвались против воли.

Действительно, другой бы наорал и выставил без выходного пособия.

— Стараюсь, — усмехнулся хассаби и вызвал подъемник. — Как, мир перед глазами уже не плывет после знакомства с некоторыми? — ехидно добавил он, когда двери раскрылись, и мы временно оказались отрезаны от внешнего мира.

Нахмурилась.

Знакомства? Опять Эдгар?

Поведение Лотеску начинало настораживать, вызывало агрессивное неприятие. Он не муж и не отец, так какого лезет проверять постель? Хотелось все высказать, но ограничилась вежливым:

— Хассаби, моя личная жизнь…

И тут договорить не позволил!

— Вы определитесь: личную жизнь устраиваете или карьеру? Если первое, то на сколько месяцев?

Изумленно захлопала глазами. Это как понимать?

— Брошенные женщины закатывают истерики, — пояснил начальник. — Да и вы не дура, прекрасно понимаете, что за человек Эдгар ишт Хавас. Начальники тоже иногда жалуются на подчиненных, вот и госпожа Лукреция устала от скандалов в приемной. Все с девицами. Именно поэтому я вмешался. Ваша судьба меня чуточку волнует.