– Давайте вернемся к тому ужину, – предложила она. – Кто присутствовал там, кроме вас?

Ранбаунг отвечал без утайки: среди приглашенных тогда к Лленасу не было его близких друзей – максимум знакомые по академии, и мэтр Алистер был не прочь, чтобы госпожа Адалинда отныне проведывала их, навсегда забыв дорогу в его дом. Дама она, конечно, интересная, только не с его здоровьем участвовать в таких встречах.

– Что Дориан имел против женщин с даром?

Новый вопрос на несколько секунд ввел господина Ранбаунга в замешательство. Сперва тот не понял, к чему он относится, а после замялся, не зная, стоит ли отвечать. Пока гадал, шанс сказать, что сие ему неведомо, да так, чтобы в это поверили, был упущен. А для госпожи Адалинды, именно для нее, а не для ее дела, ответ был важен – так и впилась взглядом…

– Старая история, – сказал мэтр Алистер, рассудив, что чем честнее он будет, тем меньше поводов даст этой дамочке шерстить его прошлое и настоящее. А Лленасу уже все равно. – В академии он был влюблен в одну барышню… Магиню, естественно. Она благосклонно принимала его ухаживания, а потом жестоко разыграла. Назначила свидание, подвела ситуацию, так сказать, к пикантному моменту и телепортировала Дориана в клуб при главном студенческом корпусе. В виде… довольно непрезентабельном… После уверяла, что все вышло случайно, мол, не совладала с даром на эмоциях, но Дориан, естественно, не поверил. Язва эта Нора была еще та, и портал смоделировать с такой точностью «на эмоциях» вряд ли вышло бы, так что в ее злонамеренности и сомнений не было.

– Нора? – Лицо женщины оставалось бесстрастным, лишь левая бровь чуть приподнялась.

– Нора, – пожал плечами маг, – дальше не помню.

– Она была импером?

– Нет.

– В чем же тогда причина неприязни Дориана к имперам?

– Да кому же по нраву эти самовлюбленные позеры? – Мэтр Алистер снисходительно хохотнул, но, наткнувшись на ледяной взгляд, поперхнулся и закашлялся.

Магиня удовлетворенно хмыкнула и поднялась с кресла.

– Благодарю за откровенность, мэтр Алистер. Возможно, мне понадобится уточнить кое-что. Надеюсь, вы не откажете мне еще в одной встрече?

– Никоим образом, – заверил Ранбаунг.

– А эту сохраните в тайне.

– Всенепременно.

Какие у него альтернативы? Сообщить действительному представителю ВРО? Чтобы ему организовали еще десятка два бесед? Да и какой маг в здравом уме побежит сам во внутреннюю разведку?

– Если вспомните что-то, что, по вашему мнению, может меня заинтересовать, оставьте на центральном почтамте письмо для господина Джерома Грида.

– Кто это?

– Никто. И писать ничего не нужно. Хватит пустого конверта, и я найду вас в течение часа.

– Вы не пользуетесь мгновенным письмом? – Ранбаунг похлопал себя по карману, в котором лежала восковая дощечка. – Это намного удобнее.

– Это дорого и тянет неоправданно много энергии, – не согласилась госпожа Келлар.

Дорого, но затраты окупались с лихвой. А что до энергии, требующейся для работы магического устройства, то не обязательно производить подпитку за счет собственных сил. Многие предпочитали кристаллические аккумуляторы – это тоже недешево, зато позволяло использовать мгновенное письмо людям, не обладающим даром.

Другое дело, что подобное устройство дает возможность определить местонахождение его обладателя. И, скорее всего, именно поэтому оно не в чести у агентов ВРО. Но мэтр Алистер не стал озвучивать свои выводы.

В холле церемония прощания повторилась – специально для Вильямса.

– Благодарю вас, мэтр, – громко проговорила, преобразившись в чопорную «фиалку», агентесса. – Делая пожертвования в наш фонд, вы спасете от грехопадения юные души.

– Всегда рад.

– Я и мои милые девочки будем молиться за вас. – Адалинда Келлар с жаром пожала пухлые ладони мага и резво прошмыгнула в открытую дворецким дверь.

Какова актриса!

Но и Ранбаунг не так-то прост.

Вернувшись в кабинет, он обследовал свой костюм и, довольно крякнув, снял с рукава впившийся в ткань кусочек тонкой стальной проволоки. Далее пришлось вспомнить кое-что из курса безопасности и проверить комнату, холл и коридор, по которому прошла, шурша юбками, магиня. Обнаружилось еще три таких же кусочка.

Какую функцию они выполняли – позволяли ли вести скрытое наблюдение за домом или обеспечивали только прослушивание, – мэтр Алистер не знал. Мог бы узнать, если бы сохранил хотя бы один, а наутро обратился к специалисту с военной кафедры, но счел это излишним. Он – мирный человек и честный республиканец. Откуда бы у него взяться подобным предметам? Посему он расплавил их в огне, а получившуюся блестящую капельку самолично вынес за ворота и бросил в сточную канаву.

Теперь наконец-то можно заняться Джеком.

В гостинице Адалинда достала из шкафа купленное накануне серебряное блюдо. Налила в него немного воды – только чтобы покрыть дно. Извлекла из кожаного несессера узкий флакончик и добавила в воду две капли бесцветной, но резко пахнущей жидкости. Затем всыпала порошок проявителя.

Подождала, пока пройдет реакция, и улыбнулась, оценив результат.

– Я так и думала, – сообщила она фамильяру.

Роксэн фыркнула, подтверждая, что и она не сомневалась.

Естественно, Ранбаунг обнаружил маячки. Естественно, уничтожил. Все.

Кроме того, который она загнала ему под кожу в самом начале разговора.

Микроскопическая капсула уже растворилась в крови, и ближайшие три недели – плюс-минус два дня, в зависимости от того, что досточтимый мэтр станет есть и как часто бывать на солнце, – место пребывания господина Алистера не станет для Адалинды секретом. А след от его рукопожатий (благо потеет он часто и обильно) на сутки пометит каждого, с кем магу доведется встречаться.

– День прошел не зря, – констатировала магиня.

С Джеком мэтр Алистер провозился полночи. Механическим устройством не интересовался – с ходу попытался разобраться с базовым заклинанием. А поутру, не выспавшийся и удрученный неудачей, отправился в Академию. У него были назначены две лекции на разных курсах и несколько консультаций, после которых маг еще несколько часов провел в библиотеке. Две из отобранных им книг взять домой не удалось ввиду их исключительной редкости и ценности, и данное обстоятельство ощутимо подпортило и без того не радужное настроение. Пришлось тратить время на выписки и резервировать фолианты на завтра, так как в один день прочесть все и тем паче понять невозможно. Только намертво приросшая за много лет маска беззаботного добряка надежно скрывала от окружающих усталость и раздражение теоретика.

Приехав домой, он был спокоен и благожелателен. С порога затребовал подать обед.

– Я приглашу госпожу Эбигейл.

Слова Вильямса, решившего, будто он предупредил желания хозяина, вызвали новый всплеск недовольства. Госпожу! Знала бы покойная матушка, урожденная баронесса Гринкорр, кого в ее доме станут именовать госпожой! Сам мэтр Алистер аристократическим происхождением не кичился (титулы со времен установления республики превратились в нечто сродни семейным украшениям, и лишь закоренелые ретрограды и тайные роялисты все еще делили людей на три сорта, согласно происхождению), но вот матушка – матушка его придерживалась подобных взглядов. И сейчас в маге взыграла кровь родительницы. Однако стоило Эбигейл появиться в гостиной в сопровождении Барбары, как негодование в его душе улеглось, уступив место удивлению.

Барбара старалась не напрасно и теперь пришла в расчете на похвалу.

– Платье готовое присмотрела на глазок, – отчитывалась она. – Не угадала немного, но госпожа Эбигейл самолично под себя подогнала. Есть же еще девушки, которые знают, как иголку держать, не то что эти салджвортские белоручки! Прежде в приличных семьях дочерей шитью вперед грамоты учили, а теперь?

Она еще что-то бухтела, но мэтр Алистер не слушал, сосредоточившись на девушке.