— Угу.

— А сам что думаешь? Насчет машины, во-первых? В чем смысл был? Чтобы соседи раньше времени ничего не заподозрили, увидев, что кто-то чужой подъехал, или хотели на тебя смерть Кристин повесить?

Фаулер неопределенно пожал плечами.

— Ты помолчать сюда пришел? — поинтересовался шеф недовольно. — Я от тебя, между прочим, отчета жду. Занимался же ты чем-то две недели? Докладывай о результатах.

Кен в последний раз стиснул зубы, проглотил остатки злости и принялся докладывать. Говорить все он был не намерен, но и рассказал немало: как расспрашивал бродяг, как пересматривал дела об исчезновениях и какие выводы сделал. По сути, умолчал только, что убийства — часть ритуала изъятия силы, и о менталисте конечно же, а закончил рассказ, сообщив, что собирается сейчас в тюрьму, чтобы поискать информацию о том, с кем общались пропавшие женщины. Хотя с оглядкой на участие в деле менталиста уже не видел смысла шерстить давнюю переписку и журналы посещений тюрьмы. Убийца при его способностях не стал бы там светиться, а информацию мог получить от любого работника вплоть до Эдны Кроули.

Раннер предложил начать проверки с зарегистрированных магов.

Вероятность, что менталист — один из одаренных Карго-Верде, была мизерной, скорее его вообще нет в списках магов, но Фаулер согласился.

— Пациентов и посетителей лечебницы я тоже проверил бы, — сказал он, пользуясь случаем. — Но там нужен ордер. Сможешь решить это с Палмером?

— Попробую, — пообещал без воодушевления шеф. — Лечебница на особом положении, ты же знаешь. Но если нужен повод туда заглянуть…

Прогнозы подтвердились: через несколько дней, четыре или, может быть, пять, остров накроет шторм. Магический шторм. Не просто буря, ураганный ветер и волны в пятнадцать футов, перекатывающиеся за мол, а возмущение силы, которое коснется каждого на острове. Хоть вскользь, но коснется. Кто-то из одаренных сможет пополнить резерв. Кто-то окажется слабее, и шторм выпьет его до дна, оставив на несколько недель отлеживаться в постели. У кого-то остановятся часы. Другим начнут сниться странные сны. Взбесятся стрелки компасов, а радиоприемники заговорят на незнакомых языках.

И магические устройства будут работать с перебоями, если вообще будут. Оповестить об этом жителей и руководство расположенных на Карго-Верде учреждений — обязанность полиции, так что повод встретиться с доктором Эверетом у Фаулера действительно был.

Он собирался воспользоваться им завтра же. После похорон. Раннер попросил сообщить Эдне, что тело Крис можно уже забрать, а директор Кроули вряд ли станет затягивать с погребением. Значит, завтра.

Фаулер не ждал многого от визита в тюрьму, но чего он совсем не ждал — это увидеть в кабинете директора Джессику. С одной стороны, неплохо, что Эдна не оставила внучку одну или с чужими людьми, с другой — гнетущая атмосфера этого места, суровые женщины в форме и решетки на окнах, из которых открывается унылый вид на двор для прогулок, — совсем не то, в чем нуждается ребенок, лишь вчера потерявший мать.

Несколько сглаживал ситуацию белый короткошерстый и коротколапый щенок, развалившийся на коленях у сидящей в кресле девочки. Она рассеянно почесывала его за ухом, а он благодарно жмурился в ответ.

Кивком поздоровавшись с возившейся у бюро Эдной, Фаулер подошел к Джессике.

Щенок — это хорошо. Есть повод обойтись без глупых вопросов вроде «как ты?». Кен помнил себя после смерти матери: всех сочувствующих, пристававших к нему с подобными вопросами, хотелось слать подальше. Иногда он так и делал.

— Привет. Симпатичный малыш. Твой?

Джессика равнодушно пожала плечами:

— Наверное. Эрик притащил, как и обещал. Ба настояла, чтобы я взяла. Думает, меня это отвлечет.

— Джесси! — окрикнула Эдна укоризненно.

— Как будто я ничего не понимаю, — пробормотала девочка себе под нос.

— Не отвлечет, — признал ее правоту Фаулер. — Не сейчас. Но если ты его оставишь, у тебя появится верный друг, который никогда не предаст, не обманет и будет любить тебя просто за то, что ты — это ты.

Щенок, при появлении оборотня заинтересованно поднявший мордочку, словно понял, о чем говорят, и завилял хвостом.

— Видишь? — Фаулер улыбнулся дальнему сородичу. — Он уже готов делить с тобой кровать и стейки и кусать за пятки назойливых ухажеров. Придумала ему имя?

— Нет. — Джессика помотала головой. — Хотя… Пусть будет Кен. — В затянутых тоской глазах сверкнула смешинка. — Или считаешь, что это неподходящее имя для пса?

— Отличное имя. Но если передумаешь, есть еще Бадди и Спиди…

— Милая, — вмешалась в разговор Эдна, — сходи к Марси, я как раз просила ее принести с кухни что-нибудь для твоего питомца. А после, думаю, нужно дать ему немного погулять.

Джессика закатила глаза:

— Почему просто не сказать, что вам надо поговорить наедине? — пробурчала недовольно.

Она спустила щенка на пол и встала с кресла.

— Пошли, Кенни. Э-у, ну давай!

«Иди с ней. — Наклонившись, Фаулер ткнул щенка пальцем в широкий лоб. — Теперь это твой человек, тезка».

Малыш, которого никогда — и надеяться не стоит — не переименуют ни в Бадди, ни в Спиди, послушно засеменил за хозяйкой.

— Вы неплохо ладите, — с ревнивыми нотками в голосе заметила Эдна Кроули, когда внучка вышла за дверь.

— Собаки меня понимают, — сыграл дурачка Кен.

— Заметно… Но ты ведь не со щенком поиграть приехал?

Она кивнула на стол, где лежали стопки учетных журналов и папки с личными делами, но, прежде чем взяться за них, Фаулер передал слова Раннера. Как и ожидалось, Эдна тут же объявила, что похороны состоятся завтра. От помощи в их организации отказалась.

— Тебе есть чем заняться, лейтенант.

Она здорово сэкономила ему время, загодя просмотрев журналы и сделав закладки на страницах с нужными фамилиями, но вряд ли был смысл выписывать данные тех немногих, кто навещал пропавших или писал им. Женщины общались с разными людьми, ни одно из имен не повторялось…

Впрочем, Фаулер и не рассчитывал найти что-то существенное.

Однако в журналах копался долго. Попутно предупредил Эдну о надвигающемся шторме, хоть и знал, что директор тюрьмы получает погодные сводки наравне с шефом полиции и начальниками пожарной части и береговой охраны. Вскользь рассказал о намеченных проверках, чтобы Эдна не думала, что расследование — лишь формальность и дело ограничится копанием в бумажках. А выбрав момент, поинтересовался Мартиной Аллен.

— Мартина? — Директор Кроули удивленно вскинула бровь. — У тебя с ней проблемы?

«Бывают иногда», — ответил мысленно Фаулер.

— Никаких, — заверил вслух. — Но я пристроил ее в архив к Джо, а теперь думаю, не поспешил ли. Впечатление она производит неплохое, но…

— Боишься, что эта мышка навредит твоей драгоценной Джо? — Эдна недоверчиво хмыкнула. — Серьезно? Я бы переживала скорее за Мартину. Так что расслабься, лейтенант.

— И все же, что она за человек? С кем общалась в тюрьме? Кто ее навещал? Я в том смысле, не ждать ли нам ее освободившихся подружек или буйных родственников с материка? Фронтовых друзей?..

— Темнишь, Кен. К чему эти расспросы?

— Любопытно.

— Странное любопытство. — Судя по подозрительно сузившимся глазам, Эдна ни на миг не поверила в его объяснение. — И пустое. Никто ее не навещал. Писем она не получала и не писала. Если у нее и есть родственники, то они либо отказались от нее до того, как Мартина попала на остров, либо она сама не стала сообщать им, что сидит в тюрьме.

— И что, за все время ею никто не интересовался?

— Ты первый.

Если бы Фаулер вел рабочий дневник, куда записывал каждое действие и его результат, вернувшись в город, так и отметил бы: «Посещение тюрьмы. Познакомился со щенком Джессики». Иных результатов у этой поездки не было.

Сон Марти оборвался кошмаром.

Навалилась вдруг удушливая темнота, по телу растекся жар, а плечо занемело от боли. Хотелось кричать, но из сдавленного спазмом горла вырывалось только прерывистое шипение.