— А замочек-то плевый, — вырвалось само собой. — Шпильку бы или булавку.

— Ты умеешь так замки открывать? — Яра отстранилась. — Как вор?!

— Сразу и вор! — усмехнулся я ее детскому испугу. — Мама сладости в буфете запирала. А отец — это когда я уже постарше стал — бренди. Вот и приходилось как-то… Впрочем, у тебя ведь все равно булавок нет.

— У меня есть, дэй Джед, — послышалось от разделяющей камеры решетки.

Унго! Что бы я без тебя делал!

Правда, я пока не знаю, что делать с тобой и с твоей булавкой. Но что-нибудь придумаем. Как всегда.

Лисанна

— Сана! Сана, очнись! — Кто-то несильно хлопал меня по щекам.

С усилием разомкнув веки, я увидела Рика. Просыпаться рядом с ним в последние дни становилось уже доброй традицией. Но более ничего доброго в своем положении я не видела. Вмиг вспомнились поздние «посетители» гостиницы, где нас так и не накормили ужином, ухмылка Мэвертона и горящие злобой глаза человека из дилижанса, мешок и душащие меня руки.

— Как ты? — Волк помог мне подняться с пола и сесть.

Как я? Ответить, что хорошо, в данной ситуации было бы странным.

— Жива, — сказала я коротко, сдержавшись, чтобы не добавить: «Пока».

Помещение, в котором мы находились, — какой-то тесный и грязный сарай, — тускло освещалось подвешенным над дверью фонарем. Можно было рассмотреть бревенчатые стены, засыпанный опилками земляной пол и гору досок в углу. А еще заплывший правый глаз Рика под рассеченной бровью — видимо, метаморфа скрутить было труднее, чем квелую девицу. Но результат один: если я верно поняла, мы угодили к «человеколюбцам» из ордена Спасения, о котором судья рассказывал, когда ранили Джеда. Правда, забыл тогда упомянуть, что и сам является его членом.

— Попали мы с вами в переплет, княжна, — вздохнул Рик. — Слыхал я об… этих. Но ты, главное, не бойся, хорошо? Ты — человек, девица из приличной семьи, тебе ничего не грозит.

— А тебе?

— Это как получится, — легкомысленно пожал плечами он.

— Ты знаком с Мэвертоном?

Подумалось, что, если у судьи есть, к примеру, дочь или племянница, его претензии к Ричарду будут куда серьезнее.

— Нет, — развеял мои опасения шаман. — Лишь наслышан. У приятеля родителей поместье неподалеку от его усадьбы, бывал там несколько раз, и меня сразу предупредили насчет волкодавов.

— Но он назвал тебя по имени.

— Я это заметил, — сказал волк хмуро, но, если и имел по этому поводу какие-то мысли, делиться ими не стал. Вместо этого спросил: — А ты этих двоих откуда знаешь?

Пришлось рассказывать о случившемся по дороге в Депри и своей первой встрече с Джедом. Только об уксусе и масле я умолчала, скромно поведав, что помогала пострадавшему метаморфу обработать рану.

— Не так давно ты рассказывала, что познакомилась с Джедом в доме, где работала и где к вам в руки буквально сами свалились эти злосчастные бумаги, — напомнил Рик, когда я закончила свою историю. — А теперь говоришь, что вы познакомились в дилижансе, когда многоуважаемого дэя Селана пырнули ножом.

— То была мимолетная встреча, — пояснила я. — А нормальное знакомство состоялось уже после.

— И ни одна ваша встреча, даже мимолетная, не обходится без происшествий, — усмехнулся унери.

Он пытался шутить, чтобы приободрить меня, но я видела, как он нервничает. Не боится (к волкам, наверное, это слово вообще неприменимо), но очень сильно волнуется. И все же мы поговорили еще какое-то время — о каких-то пустяках, почти ни о чем, лишь бы не молчать в ожидании своей дальнейшей участи.

А когда со скрипом медленно отворилась дверь, оба умолкли и вскочили на ноги.

— С добрым утром, — бодро поприветствовал нас судья Мэвертон. — Да-да, уже, можно сказать, утро: солнце вот-вот встанет. Отдохнули, надеюсь? Набрались сил? Вам это скоро пригодится.

— Объяснитесь, нимало не уважаемый мною дэй, по какому праву нас здесь удерживают, — потребовал Рик. — Если до префекта округа дойдет…

— Вы верно заметили: если, — оборвал человек гневную речь метаморфа. — Но я вам ручаюсь, не дойдет. Хотите знать, почему вы здесь? Потому что вы — волк. А у нас тут собрались охотники за волчьими ушами. Продолжать?

— Продолжайте, — произнес Ричард спокойно, но даже в слабом свете единственного фонаря я заметила, как он побледнел.

— Скажу вам по секрету, юноша. — Мэвертон заговорщически покосился на дверь. — Я вовсе не разделяю интересов этого вот ордена. — Он потеребил знак на груди. — Я развожу собак и организовываю охоты. Как раз привез хозяину здешних земель несколько новых псов. Грех не опробовать в деле, вы так не считаете? А на кого охотятся с волкодавами, как не на волков? Любителей хватает, ставки высоки. На дэйни, конечно, минимальные. Я вообще ее не выпускал бы: псы быстро нагонят, азарт растеряют. Но некоторые особо настаивают. Для пикантности. А вот на вас, дэй Энсоре, большие надежды. Что может сравниться с удовольствием загнать молодого сильного зверя?

— Я не зверь! — Рик шагнул вперед, и тут же за спиной Мэвертона появились трое мужчин с поднятыми на изготовку ружьями.

— Не совсем зверь. Но так еще интереснее, — ухмыльнулся судья.

Я и слова не могла вымолвить: услышанное казалось столь же ужасным, сколь и нереальным. В наш век не может твориться такое!

— Итак, правила я вам объяснил, — подвел итог человек. — На рассвете дверь откроется, и идите. Но лучше — бегите.

Он уже хотел уйти, но Рик не позволил:

— Постойте! Ладно, я зверь. Но девушка? Ее за что?

— За компанию. И разве вам самому не приятно будет провести последние минуты в обществе невесты?

Я стояла, не в силах ни сказать что-нибудь, ни пошевелиться. И только когда дверь за охотниками захлопнулась, рухнула на пол и закрыла лицо руками. Создатель Всемогущий, я же всего лишь не хотела выходить замуж!

— Вставай! — резко велел Рик.

— Зачем? — вздохнула я обреченно.

— Вставай, я сказал! — Он подхватил меня под руки и поставил перед собой. — Не смей раскисать!

Присел и вдруг рванул подол моего платья: вверх, а затем — я опомниться не успела — в сторону и по кругу, укоротив длину до колен.

— Что…

— Что надо! — прорычал волк и рывком сдернул с меня нижнюю юбку. — Бежать — значит бежать. Сядь!

Ничего не соображая, я подчинилась, и обрывки платья ушли на то, чтобы примотать к моим ногам туфли.

— Не хватало, чтобы слетели на бегу, — пробормотал он себе под нос. — Хорошо еще, каблук небольшой. А то знаю я, в чем сейчас девицы ходят: с такой высоты навернуться — все кости переломать можно!

От его деловитого ворчания и продуманной подготовки становилось еще больше не по себе.

— Рик, я… Я не смогу.

— Сможешь, куда ты денешься. Потому что, дэйни, если вы намерены отстать по пути или, к примеру, упасть на радость голодным волкодавам, мне ничего не останется, как остановиться и лечь рядом. Сын Энрике Энсоре не станет спасать свою шкуру, оставив в беде беззащитную девушку. К слову, девушка ведь не так беззащитна, как думают эти охотники? Ты же магесса.

— Я — целительница, — одним словом разрушила я его надежды.

— Вот и хорошо, — неуверенно улыбнулся метаморф после секундной паузы. — У тебя же есть какие-то способности, которые нам помогут? Сумеешь наслать на них всех почесуху или заставить собак уснуть?

— Вряд ли. Но… Постой-ка! Ты ведь… Ты — шаман! Ты можешь открыть Тропу и просто увести нас отсюда!

— Если бы мог, нас тут уже не было бы, — ответил он тихо. — Но здесь… Здесь плохие места. Проклятые, оскверненные — я это чувствую. Дороги предков никогда не приведут сюда волка. Но и не уведут отсюда. Так что лучше бы тебе придумать, что можно сделать. Целители ведь способны влиять на состояние людей и животных. Вызвать временную слепоту у ловцов? Отбить псам нюх? Аппетит?

— Нет, я… Я самая бездарная целительница из всех, какие только есть. — Я вспомнила, кто называл меня так, и со стоном вцепилась себе в волосы. — Создатель Всемогущий, Джед… Мы потеряли бумаги, нас убьют здесь, и никто им не поможет. Джеду, Яре, Унго…