— Вы позволите?

— У меня есть варианты? — холодно осведомился психиатр.

Ему было за шестьдесят, как и Эверету, но, в отличие от того, Ллойд выглядел на свой возраст и не пытался, во всяком случае в нерабочие часы, изображать профессиональное участие на лице. Носил он усы и очки, а также являлся обладателем солидного брюшка и обширной лысины. Лысина, днем прятавшаяся под шляпой, была гладкой и бледной, а лицо — рыхлым и загорелым. Граница проходила посередине лба…

— Хотел бы поговорить с вами, — не стал юлить Фаулер. — Неофициально.

— Не скажу вам ничего нового сверх того, что вы уже знаете от доктора Эверета. Он просветил персонал относительно цели ваших визитов, лейтенант, и показал фотографии погибших. Никто их не опознал, как и ожидалось.

— Кем ожидалось? Вами?

— А вами — нет? — тем же холодно-отстраненным тоном уточнил доктор. — Вы же не надеялись, что кто-то на острове помнит всех бездомных в лицо?

— Нет, — согласился Фаулер. — Но опознание — стандартная процедура… И поговорить я хотел о другом, если честно. Об одной вашей пациентке — миз Вивиен Кейдн. Понимаете, я знаком с ее братом, Адамом, и в последнее время он чем-то взволнован…

— Чем бы он ни был взволнован, — перебил Ллойд, — с состоянием миз Вивиен это не связано.

— То есть она…

— Поговорите лучше с вашим другом, — снова не дал закончить доктор. — Если он сочтет нужным, расскажет вам о болезни сестры в подробностях. Я этого делать не намерен. Будут еще вопросы или я могу спокойно доужинать?

— Будут. — Тон доктора действовал Фаулеру на нервы, и хотелось отплатить тем же. — Теперь можете считать наш разговор частью официального дознания. Миз Вивиен или другие ваши пациенты покидали в последние десять дней территорию лечебницы?

— Вы же спрашивали об этом Эверета. И он вам ответил. А я сразу предупредил, что не скажу ничего нового.

— Вы находились на острове во время войны?

Вопрос Ллойда удивил, однако с ответом он не замешкался:

— Нет, был на фронте, как и вы.

Теперь уже удивился Фаулер, но не сильно: воевали многие. А медик, пусть и с подобной специализацией, это все-таки медик.

— А доктор Эверет?

— Был ли он тогда на острове? — переспросил доктор. — Не могу знать наверняка. Но на фронте точно не был. И Карго-Верде он покидает время от времени.

— Зачем?

— Рабочие вопросы. Поиск дополнительных источников финансирования, покупка оборудования. Поиск потенциальных пациентов…

— Как это?

— Это так же, как и поиск новых источников денежных средств. Психические отклонения не являются привилегией обеспеченной части общества, но по нашим пациентам этого не скажешь… Подробности узнайте у Эверета, если они вас интересуют.

— Обязательно, — пообещал Фаулер, уловив в последней реплике доктора ту самую неприязнь к выскочке-чужаку, о которой судачили на острове.

— Могу я наконец доесть пирог? Или?..

— Какого цвета у вас машина, доктор?

— Взгляните сами.

Ллойд указал за окно, где у фонаря был припаркован темно-синий автомобиль, и, не дожидаясь больше от Фаулера разрешения, занялся содержимым своей тарелки.

Ничего не оставалось, как взять у Бернис кусок пирога с собой и вернуться к первоначальному плану. Благо времени для этого было достаточно, а в вечер пятницы удалось найти даже не одного, а сразу двоих охранников. Парни расслаблялись в баре и не отказались ни от компании бывшего сослуживца, ни от халявной выпивки.

Расставшись с некоторой вполне умеренной суммой и выслушав кучу лишнего трепа, Фаулер разжился-таки какой-никакой информацией. С прошлой осени помимо Вивиен Кейдн в лечебнице появилось еще трое пациентов: относительно знакомые лейтенанту «мертвец» и полковник и некая пожилая дама. Но узнать их имена совместное распитие не помогло. Охранники дорожили работой и не отступали от главных правил, а лейтенант не особо настаивал.

Домой он возвращался поздно. И не спеша. Алкоголь действует на оборотней не так, как на обычных людей, и почти не влияет на скорость рефлексов, но Фаулер все равно не садился за руль выпившим. Так что шел пешком, оставив машину у бара.

Зачем-то сделал крюк и прошел мимо башни. Полюбовался темными окнами. Потом, словно кто-то подтолкнул в том направлении, двинулся к «Островку» Беллы.

Напротив гостиницы у обочины стоял автомобиль доктора Ллойда.

«Ябеда!» — с какой-то детской обидой подумал Кен, издали разглядев через лобовое стекло водителя и пассажира. Хотя, возможно, доктор поступил правильно, решив предупредить Адама о том, что какой-то пес интересуется его сестрой…

Подумав, что не стоит сейчас попадаться им на глаза, Фаулер пошел обратно. К башне.

На полпути спохватился и повернул домой.

«Будильник все-таки нужен», — подумала Марти, поняв, что опять проспала. За окном светило солнце, часы показывали почти девять, а то, что с вечера они с Джо опять засиделись в «Рыбке» и, кажется, немного перебрали с вином, — не оправдание. Хорошо, что сегодня выходной, ведь могла бы и до полудня проспать, если бы не голоса с балкона.

Ночью ей стало душно, и она приоткрыла дверь. Теперь за ней слышалась какая-то возня и негромкие пока еще пререкания.

Дети.

Откуда тут дети?

С другой стороны, почему бы им тут не быть?

Но не под ее же дверью!

Она ворчала про себя, но встать с мягкой кровати и шугануть нарушителей спокойствия было выше ее сил, и она продолжала лежать, невольно прислушиваясь к происходившему на балконе.

Сначала две девочки — судя по голосам, обе были не старше двенадцати лет — спорили из-за какой-то книги. Одна уверяла, что «тетя обязательно заметит» и им влетит, «как тогда», а еще, что «это вообще нельзя читать». Вторая хорохорилась: мол, ничегошеньки им не будет и в книге нет «ничего такого».

— Я ее сто раз уже читала!

— Вот и врешь!

— Не вру! Хочешь, по памяти расскажу?

— Все-все? Замаешься говорить!

— Это ты слушать замаешься!

«Я уже замаялась», — мысленно вздохнула Марти и почти решилась встать, но начавшийся пересказ свел ее решимость на нет.

— Магия — это энергия, — вещал звонкий голосок. — Энергия преобразования… Она везде. В земле, в воздухе. В растениях и животных. Но лучшим проводником для магической энергии является вода. Именно по воде проходят самые мощные линии силы. Людей, способных использовать магическую энергию, называют магами…

— Или ведьмами, — подсказала вторая девочка.

— Нет, ведьмы — это другое. Они — природницы. То есть связаны с природой. И могут использовать только энергию жизни. Поэтому они накапливают ее в себе, делают как бы частью себя, а потом расходуют вместе с собственными силами. Это бывает опасно для здоровья. Поэтому ведьмы предпочитают действовать опо… опосредованно, вот. Через заранее приготовленные зелья или отсроченные наговоры. А маги берут энергию из окружающего пространства и ее же преобразуют. Сильные маги — сразу. Те, что послабее, собирают ее в себе… Не как ведьмы, а будто в отдельный карман… Но если у них не хватает магической силы на заклинание, они тоже могут вложить в него свою собственную, но для них это еще опаснее, чем для ведьм. Поэтому маги создают накопители и разные устройства, куда собирают магическую энергию. Их называют артефактами… Ну что, убедилась?

— Не-а, — послышалось в ответ хитрое. — Дальше давай. Классификацию магов.

Похоже, книга была прочитана «сто раз» не одной, а обеими девочками. И Марти догадывалась, что это за книга.

— Классификацию? Ладно… Все маги делятся на стихийников и структурников. Стихийников больше, каждый из них может взаимодействовать с одной из стихий: огнем, водой, землей или воздухом. Реже — сразу с несколькими. Это определяет их способности. Структурники круче. Им не нужно искать элементы конкретной стихии для преобразований, они сами что хочешь во что угодно преобразуют. Вот водник, к примеру, если захочет пить, может выбрать воду из воздуха, маленькие-маленькие капельки, которые там есть в виде пара. А структурник просто переделает формулу воздуха или даже камня, разберет на молекулы и атомы и сложит так, как ему надо. Но для такого нужно хорошо учиться, знать химию, физику, биологию, алгебру… много всего… Ведьмам и ведунам проще.