Две огромных каменюки угодили в израненного монстра, и того расплющило в одно мгновение.

Я заметил, как лицо Политы скривилось в недовольной гримасе.

Как противостоять духу, я даже не представлял. Попытался накинуть на нее клетку, чтобы хоть немного выгадать время для построения тактики. Но Полита лишь отмахнулась, и клетка угодила на несколько метров вбок. Так вот, кто сбивал мне прицел!

Как-то непроизвольно я схватился за рукоять ножа с осколком. В голове тут же раздался крик Шанса.

— Дурак! Меня выпускай в мир! Ты с ней не справишься!

Ага, сейчас! Если на меня вдруг ополчились духи, то кому теперь можно верить? Шанс он ведь тоже из того же серого тумана, что и все остальные. Может этой непонятной субстанции не понравилось, что я сжег ее в монастыре? Может поэтому она на меня натравливает своих порождений? Ведь мне казалось, что Волоконцев был благодарен мне за спасение и помощь той ночью. А сейчас… В голове все смешалось.

— Давай же! — недовольно выкрикнул Шанс.

Я медлил. Я не мог решить, что мне делать. Первый раз за многие годы, я оказался в ситуации, когда стоило бы поторопиться с решением.

Камни закончились и Полита принялась снова выдирать деревья. Волоконцев же поливал моих соратников такими потоками разнообразной дряни, что если бы не коконы, ребята уже были бы мертвы. Про монстров я уже и не вспоминал. Третьего, кажется, добила магия Волоконцева. А может это Иван изловчился и снес ему голову. Я не заметил.

— Нет!

Я отпустил рукоять и голос Шанса в голове смолк.

Если против одного духа я мог бы что-то придумать, то если тут появится змей и встанет на сторону Политы с Волоконцевым, мне однозначно не справиться.

Обновив щиты на бойцах, я принялся разрубать летящие в нашу стороны деревья. На мелкие ветки сил уже не оставалось. Лишь бы не дать крупным придавить парней и себя.

Нужно было что-то решать. И для начала стоило бы закрыть прореху. Без нее Полита ослабнет, а то и вовсе решит рвануть назад, заметив, что проход в ее мир закрывается. Ведь если я смогу избавиться от Волоконцева, то дух так и останется в нашем мире, а как я понял, это им ой как не нравилось.

Замучавшись создавать все новые и новые лезвия, для борьбы с разбушевавшимся лесом, я принялся просто отбрасывать летящие в нас стволы подальше вбок. Сила у меня была, но я чувствовал, как она меня покидает. Какое-то время я еще смогу защищать своих, а дальше… Дальше все.

Я сосредоточил внимание на прорехе, не переставая участком сознания отслеживать все новые и новые прилеты.

Края прорехи начали стягиваться.

Полита недовольно глянула на происходящее и, хлопнув в ладоши, начала светиться сильнее. Энергию она в себя накачивала что ли?

Тело духа оторвалось от земли и поднялось на метр в воздух. Волоконцев удивленно на нее глянул и отошел на несколько шагов в сторону, даже перестав колдовать. Похоже, он чего-то испугался.

Прореха уже почти стянулась осталась щель в несколько метров, как вдруг из нее высунулась перекошенная от ярости морда Шанса. Змей поймал мой взгляд, оскалился и рванул вниз.

Кажется это конец! Промелькнуло в голове.

Прореха была позади Политы, и парящая в воздухе женщина не видела, что там происходит. Она прикрыла глаза и начала разводить и поднимать вверх руки. Похоже, что-то сейчас должно было случиться.

Шанс, извиваясь резвым ужиком, долетел до кромки леса. И вдруг, словно кобра в броске, столь же молниеносном, кинулся на Политу. Мгновенно сковал ее кольцами, как когда-то Шалока. Сковал и принялся давить.

Руки Политы прижались к телу, глаза открылись и начали вылазить из орбит от натуги. Кажется, духи боролись между собой.

Я представил себе огромное лезвие и создал прореху над своей головой, одновременно закрыв ту, что сделал Волоконцев. Не знаю, поможет ли это, но я уже вообще мало понимал происходящее.

Аркадий Иванович кинулся на меня, позабыв про магию. Это и понятно, все его магические действия не могли причинить мне никакого вреда.

Я сбросил щит и легко принял его на апперкот. Зубы старика клацнули и белыми осколками вперемежку с красными слюнями вылетели изо рта. Весь подбородок Волоконцева тут же покрылся кровью, придав его лицу с выпученными от боли глазами, совсем уже злобный вид.

Удар с разворота пяткой пришелся в висок. Ноги Волоконцева подкосились, и он осел. Я не сразу понял, что его шея не выдержала и провернулась сильнее нужного. Он еще дышал, но ему явно оставалось недолго.

Я сделал шаг в его направлении, как вдруг глаза старика открылись. Голова не двигалась, лишь безумно вращались глазные яблоки. Его взгляд остановился, поймав меня в поле зрения. Губы растянулись в улыбке и каким-то не своим голосом Волоконский произнес:

— Я же говорил, что могу сделать тебе подарок, отдав одного из адептов.

Страница из книги историка А. В. Буянов

— Император? — не веря своим ушам, произнес я.

— А ты кого ожидал услышать? — усмехнулся одними губами Волоконцев. — Давай, делай, что надо, не тяни. Он почти помер. Можем не успеть.

Я сначала хотел было отказаться. Не то что я считал это нечестным или каким-то еще неправильным. Просто от неожиданности, но потом… Потом я понял, что игры в песочнице кончились. Сила она и в Африке сила. Дают — значит надо брать. Мне нужно становиться сильнее, чтобы сражаться на равных с тем же Императором, хоть я ума не приложу зачем он мне сейчас помогает.

Может, это какая-то подстава, но мне предлагали второй ветер в руку, и это не то, что валяется на дороге. Вот только один момент меня смущал. Это подарок Императора или Шалока? Они сейчас вместе и за одно или Император ведет свою игру за спиной духа?

Видимо, я замер на какое-то время. Из ступора меня вывел крик Шанса:

— Быстрее! Я не могу держать ее вечно!

— Нужна кровь, — сказал я Волоконцеву, который сейчас был марионеткой Императора.

А только ли сейчас?

— Чья?

— Обоих!

Я достал нож и порезал себе край ладони.

— Режь, я не могу шевелиться! — крикнул Император, видимо, тело уже переставало слушаться. — Быстрее!

— Не могу! Ты должен сделать это сам.

Я посмотрел на стекающую по подбородку кровь и подумал: «Может быть использовать ее?» Но вдруг не выйдет? Тогда все это окажется напрасно.

Эмоции были на пределе, а время стремительно улетало.

— Ты должен захотеть кровно побрататься со мной! — выкрикнул я.

Волоконцев взвыл и, поджав губу, прокусил ее остатками зубов. Кровь потекла с новой силой, а губа мгновенно опухла.

— Пофдет? — еле ворочая языком, тонущем в крови, пробормотал Император.

Я протянул руку и прижал ее к губе Волоконцева.

— Теперь скажи, что добровольно отдаешь мне покровительство духа.

— Отдафю. Доброфольно, — голос слабел и глаза стали закрываться.

— Давай же! — крикнул я.

— Покрофительство духа юго-западнофа фетра Политы, — пробормотал Император. — Шустофу Никите Фасильевичу.

Глаза закрылись, голова откинулась и повернулась на бок, грудь перестала вздыматься рывками, выталкивая воздух. Волоконцев был окончательно и бесповоротно мертв.

— Получилось? — спросил я Шанса.

Змей ослабил хватку. Полита, зло сверкая серыми глазами, смотрела прямо на меня и молчала.

— О, перестала дергаться стерва, — усмехнулся Шанс.

— Она моя?

— Спроси у нее сам. Мне то откуда знать? Только вижу, что не рвется никуда больше, — ответил змей.

— Теперь ты покровительствуешь мне?

— Да иди ты! — вспыхнула Полита.

— Тебе дать немного крови?

— Больно надо! — не успокаивался дух.

— Тогда что? — не понял я.

— Посвящение ты не прошел, так что я не обязана тебе подчиняться! — фыркнула ненастоящая женщина и отвернулась.

— И как мне его пройти?