В глазах появилось узнавание, затем злость, затем откуда-то выползшая радость. Неужели он так сильно тогда на меня разозлился, что до сих пор не простил той маленькой бравады?

Гончаров тем временем начал подниматься из-за стола, а я увидел нечто странное.

Пламя свечей превратилось из маленького язычка в горящий факел.

Лысый развернулся в мою сторону и принялся что-то нашептывать себе под нос, будто заговаривая огонь.

Резко взмахнув рукой, он собрал всё пламя со свечей и над его головой закружилось кольцо желто-красного света.

Анфиса Петровна испуганно попятилась и уперлась спиной в стену. Глянула на меня в поисках поддержки. А я стоял и смотрел, как заворожённый.

Мне и самому стало страшно. Нет не за себя, за комнату и весь постоялый двор. Когда под потолком закружилось кольцо пламени, я подумал, что деревянный дом полыхнёт, как спичка и пиши пропало. Даже выбежать не успеем. Интересно, магический огонь выжигает кислород?

С каждым мгновением пламя становилось все плотнее и плотнее приобретая вид горящего напалма.

Миг, и струя живого пламени рванула в мою сторону.

Я успел. Представил, как большой кокон охватывает сразу и Гончарова и все его пиротехнические эффекты. Представил и дал ментального пинка визуализации.

Кокон мгновенно возник и окутал незадачливого мага.

Самый кончик струи успел вырваться за переделы кокона, который я принялся сжимать до нормальных размеров.

Крошечная капля огня упала на деревянный пол и тут же принялась пожирать дерево.

Мадам подскочила и попыталась затоптать мани-костерок, но вскрикнула и отшатнулась. Заметалась взглядом по комнате в поисках чего-то.

Тем временем я все уменьшал и уменьшал кокон пока он не стал около метра в поперечнике.

Теперь пламя бушевало внутри, не причиняя Гончарову никакого вреда.

Я пожелал и кокон стал воздухонепроницаемым.

Анфиса Петровна нашла кувшин с водой и выплеснула его содержимое на разгорающиеся доски пола.

Огонь зашипел, сопротивляясь чужеродной стихии, но начал гаснуть и изошел на клубы пара.

Я ждал.

Когда пламя в коконе начало спадать, я улыбнулся. Еще через пару секунд Гончаров начал с трудом вдыхать и хвататься за горло. Видимо, даже магическое пламя каким-то образом подчинялось физическим законам. Через полминуты глава рода стоял передо мной на коленях заточенный в кокон, который не способна преодолеть магия ни снаружи, ни изнутри.

Пламя совсем погасло. Глаза Гончарова начали закатываться, и он заскреб пятерней по ставшему плотным кокону.

— Ну хватит Никита Васильевич, отпустите его, — взмолилась мадам. — Не стоит начинать переговоры с убийства второй стороны. С кем говорить-то станем?

Я и сам собирался уже снимать щит. Мертвым этот человек мне был совершенно бесполезен.

Кокон исчез, повинуясь моему желанию.

Гончаров рухнул на пол и принялся глотать воздух, словно утопающий.

Я подошел к нему и протянул руку.

Маг гневно посмотрел на меня, но подал руку в ответ. Я помог ему подняться.

— Не стоит больше экспериментировать с огнем, Олег Матвеевич, — обратилась мадам к Гончарову. — Так и гостиницу сжечь можно, а мы всего лишь переговорить с вами хотели. Готовы выслушать нашу просьбу?

Мадам сделал вид, словно не было до этого озвученного ею вопроса и отрицательного ответа со стороны Гончарова. Этот подход мне понравился. Будто и не было никакого разговора до моего появления. Таким образом Анфиса Петровна давала возможность человеку реабилитироваться.

Гончаров добрался до стула, уселся и кивнул.

— Никита Васильевич, не изложите суть нашей просьбы? — улыбнулась мне мадам.

— С удовольствием, — поддержал я её тон.

Я в деталях изложил то, что Гончаров и так уже знал, особо подчеркнул, что наверняка Дмитрий Олегович ошибся, заколдовывая свою дочь. И скорее всего, он будет благодарен Олегу Матвеевичу, за снятие заклятия.

Кончено же Гончаров прекрасно понимал, что поступок Корсакова был намеренным и человек такого уровня просто не способен был оплошать, но виду не подал, приняв моё разъяснение.

Весь мой рассказ Олег Матвеевич выслушал с уже привычной мне кислой миной актера театра кукол, не задав ни одного вопроса. Он только сидел и кивал. Вдруг в его лице что-то изменилось. Словно какая-то мысль промелькнула и понравилась Гончарову. Через мгновение кукольное лицо стало прежним.

Я заметил эту перемену, но, как только Гончаров заговорил, тут же забыл о ней.

— Согласен, — коротко ответил он.

И это было самым лучшим, что случилось за сегодняшний вечер.

— Я помогу вам, — продолжил он. — Но вы должны понимать, что все это не делается так просто. Ритуал проводится в месте силы. Простой смертный там не выдержит. Его разорвет на кусочки, как только начнется магическое воздействие.

Мы с Анфисой Петровной одновременно закивали.

Мне было понятно это и так. Магия способна уничтожить человека, превратив его в кровавый туман. Но мне подобное не грозило. Я мог защитить себя коконом. Мог накинуть его и на другого человека, но все же решил не рисковать мадам или кем-то еще. Мало ли какие силы собирается высвободить Гончаров.

— И я с вас возьму деньги. Много денег, — продолжил маг.

— Согласен, — подтвердил я свою готовность. — Я смогу себя защитить во время снятия заклятия, а деньги, что ж я найду их сколько бы вы не запросили.

Я решил, что моих запасов в хранилище Красилова хватит, чтобы рассчитаться с Гончаровым. И еще, если будет нужно, то я смогу защитить Настю.

Гончаров улыбнулся и кивнул.

Он словно ждал именно такого ответа. Но мне было плевать. Я хотел вернуть Настю во что бы то ни стало.

— Мне нужен день чтобы подготовится. Завтра к вечеру все будет готово. Куда прислать гонца, сообщить, где мы встретимся?

— На окраине леса за моим заведением, — встряла мадам, не дав мне что-то придумать. — Там вашего человека будет ждать наш. Передадите информацию и через два часа ждите в условленном месте.

— Хорошо, — согласился Гончаров. — А сейчас, я бы попросил оставить меня одного.

Аудиенция была окончена.

Мы вышли на улицу и сразу окунулись в ночную прохладу. Приятный ветерок трепал мои волосы, обдувая свежестью лицо. Ощущения были такие, словно вышел из переполненного автобуса жарким летним днем и сразу попал в тенистый парк. Контрасты. Вся наша жизнь построена на них. Не будь обжигающего зноя, не ощутил бы прелесть холодного лимонада с кусочками льда и фруктов.

Погрузившись в карету, Анфиса Петровна набросилась на меня, не успел я прикрыть за собой дверь.

— Зачем ты согласился идти туда один⁈ Это же наверняка может быть опасно!

Что я мог ей на это ответить? Что понимаю всю сложность ситуации, но готов рискнуть ради того, чтобы Настя снова могла жить? Она и так все это прекрасно понимала. А значит задавала риторические вопросы. Риторические вопросы не требуют ответов, так что я просто молчал.

Мадам побушевала и успокоилась. Дальше до самой деревни мы ехали молча.

Была глубокая ночь, когда мы вернулись.

Я заглянул в комнату, где лежала Настя и убедился, что Лушка не прогнала Ивана. Ребята сидели и о чем-то тихонько переговаривались. Заметили меня и замолчали.

Я коротко пересказал произошедшее. Не став дожидаться осуждения и предложений пойти со мной, развернулся и сославшись на смертельную усталость отправился спать.

Проходя мимо комнаты Пети, увидел, что в ней темно, но дверь слегка приоткрыта.

Я подошел, намереваясь притворить створку. Из комнаты послышались мягкие шаги. Кто-то едва слышно топал мягкими лапками по деревянному полу.

Улыбнувшись, я понял, кого сейчас увижу.

Через несколько секунд на пороге показалась Пружинка. Она шла, переваливаясь с боку на бок неверной походкой сонного создания. Вышла в коридор, взглянула на меня заспанными глазами, протяжно зевнула и потянулась, изобразив оригинальный вариант собаки мордой вверх и затем собаки мордой вниз, вильнула хвостом и поплелась в направлении моей комнаты. Остановилась на середине пути и оглянулась, словно хотела сказать: «Чего стоишь? Я сама себе дверь открывать буду?»