За воротами был устроен узкий захаб с множеством бойниц. Мне показалось, что из парочки на нас кто-то смотрел.

Войдя внутрь, Семён Петрович, не останавливаясь, прошел направо.

— К старосте вам надо, — бормотал мужик, шустро передвигаясь по деревне. — Ночь уже, но разбудим. Поселить вас нужно.

Под его постоянные причитания мы дошли до небольшого открытого пространства. Слева виднелись четыре одноэтажных домика, сложенные из бревен. Казалось, они стояли в одну линию, все входы смотрели на восток. В остальном застройка деревни показалась мне немного хаотичной.

— Сейчас, сейчас. Постойте тут, — сказал мужик и, подойдя к крайней слева избе, принялся колотить в дверь.

Через некоторое время дверь скрипнула и открылась. На пороге показалась высокая широкоплечая фигура в ночной рубашке.

Мужик что-то тихо заговорил вышедшему. Тот слушал, потом вдруг резко отодвинул мужика в сторону и быстрым размашистым шагом направился к нам.

Подошел, взглянул на Ивана, Лушку и Настю. Кивнул и направился ко мне.

— Никита Васильевич, — пробасил он, протянув мне руку. Потом не став дожидаться рукопожатия, шагнул и обнял меня за плечи. — Я так рад, что вы живы. Мои соболезнования по поводу родителей. Как вы?

— Все в порядке. Держусь, — ответил я, стараясь избежать обращения по имени.

Я совершенно не представлял, как зовут этого человека. И моя память ничего не подсказывала.

Зато я помнил кое-что другое.

— Как себя чувствуют Олег Трофимович и Фёкла Степановна. Знаю, что они спаслись из усадьбы и укрылись тут.

— Откуда? — удивился староста. — Нет-нет, с ними все хорошо, но откуда вы знаете?

— Удалось поймать курьера с доносом, — не став вдаваться в подробности, ответил я. — К Корсакову шел, но больше не пойдет.

— Все-таки Корсаков! — зло сказал староста. — Мы думали гадали, но точно знать не могли. Нужно усилить патрулирование. Я сейчас распоряжусь.

— Безопасность сейчас — самое важное, — поддержал я порыв старосты. — Но по поводу этих доносов можете не беспокоиться. Всё улажено.

— Всё или нет, это еще не известно, но могли быть и другие.

Тут я с ним был согласен.

— Простите, Никита Васильевич, вы должно быть устали, а я вас на улице держу.

— Нам нужно укрыться, — честно признался я. — Прямо сейчас за нами преследователей, надеюсь, нет, но они могут появиться.

— Значит вы к нам надолго, — правильно понял меня староста. — Сейчас все решим. Вас поселим отдельно, друзей ваших всех скопом, — размышлял вслух староста.

Услышав наш разговор, подошла Лушка. До этого времени она общалась с кем-то из деревенских, заметивших наше появление и решивших узнать, что происходит.

— Роман Дмитриевич, нам бы всем вместе, — попросила девушка.

Староста непонимающе на нее уставился. Потом перевёл взгляд на меня и вопросительно приподнял бровь.

— Нужно сделать, как она говорит, — подтвердил я.

Сначала думал пуститься в разъяснения, что у нас есть раненый, за которым нужен уход. Он же, по совместительству, отвечает за нашу безопасность, а значит всегда должен быть рядом. Но потом подумал, и просто распорядился.

Тон я выбрал правильный, потому что Роман Дмитриевич, моментально кого-то свистнул, и из темноты к нам подошла низенькая пухленькая женщина, очень похожая на нашего провожатого. Староста забормотал ей что-то очень тихо, отдавая распоряжения. Женщина все выслушала, кивнула и ушла.

— В баньку с дороги, Никита Васильевич? — чуть заискивающе спросил староста. — Сейчас ночь, но истопим. Пока располагаетесь, все будет готово.

Мне не нравилось, когда заискивают, но я готов был сейчас ему это простить. Потом поговорю наедине. Мне казалось, что староста хороший и надежный человек, просто сейчас он был не в своей тарелке.

— Нет, спасибо, — ответил я как можно мягче. — Обойдусь ведром воды.

— Немедля все принесут. Я распоряжусь.

— Сейчас я хочу немного отдохнуть, — я решил предельно четко обрисовать ситуацию для старосты. — А завтра мы побеседуем на счет безопасности и организации патрулей. Мне будут нужны сведущие в военном деле люди. И кто-то разбирающийся в стратегии оборонительных действий. Ну и сегодня, на случай погони, усильте патрули.

Староста замер на секунду, затем крякнул и кивнул.

— Всё сделаю! Устрою, насколько смогу. Военных у нас тут нет, но вы можете быть спокойны. У нас вся деревня предана вашему роду. Мы уже несколько поколений служим Шустовым, так что не беспокойтесь, Никита Василевич, тут вы в безопасности.

Я кивнул.

Вообще-то я переживал не о своём спокойствие, а о безопасности деревни, но говорить об этом не стал. Завтра, всё обсудим завтра. А сейчас я видел, что Иван уже валится с ног. Настя стоит и пытается зализывать раны на руке. Причем в буквальном смысле. Лушка выглядела самой бодрой, но я представлял, насколько она вымоталась сегодня.

Да и я сам едва держался на ногах.

— Дом готов, — сказал мне староста, выслушав доклад низенькой женщины, которой до этого давал распоряжение. — Можете располагаться. Вы точно уверены, что будете жить все вместе?

Кажется, Роман Дмитриевич пытался меня вразумить и дать возможность расположиться с комфортом.

— Уверен, — ответил я. — Пока мы поживем так.

— Хорошо, — согласился староста, видимо, отреагировав на мое «пока».

Со стороны ворот послышались какие-то крики и шум. Стража отпирала створки, успев совсем недавно закрыть их после нашего прихода.

— Что там такое? — спросил беспокойным голосом подошедший ко мне Иван.

— Кто-то пожаловал, — удивленно ответил Роман Дмитриевич. — Ночь на дворе, а у нас гости.

Недовольства в его голосе не было, только удивление и беспокойство.

Я собрался было идти и посмотреть, что происходит, но староста меня остановил, положив руку на плечо.

— Погодите, мало ли кто там.

Мне казалось, что если там враги и начался штурм, то шума было бы больше. А если одиночный лазутчик, то кто бы ему стал открывать ворота?

Тем не менее, я остался на месте, только нашел взглядом Настю и Лушку и кивнул за спину. Девчонки переместились так, чтобы оказаться позади меня.

Иван безо всяких знаков встал рядом, достав шпагу.

Я положил руку на гарду сабли, но доставать оружие не стал.

Шум стих. Вокруг все будто замерли. Или это только мне так показалось.

Из узкого прохода в захабе вышел мальчишка. Отсюда разглядеть его было сложно, хоть рядом и показался один из стражников с факелом в руке.

Неверный оранжевый свет озарил детские черты лица вошедшего. Ему было не больше тринадцати лет отроду.

Мальчишка сделал шаг вперед и за его спиной тут же возникла тень кого-то крупного. Не меньше двух метров ростом.

Еще шаг и тень превратилась в мускулистого мужчину шириной плеч способного потягаться с Ильей Муромцем. Свет факела подчеркнул широкие скулы и узкий разрез глаз.

В нескольких метрах передо мной стояли пацан и огромный китаец.

Мальчишка замер в круге света, расходящегося от факела. Сощурил глаза и стал вглядываться в темноту вокруг. Не лучшая идея, но привратник стоял рядом и не гасил факел.

Вдруг, задержавшись взглядом на мне, пацан рванул вперед. Прямо на меня.

Первой мыслью было, что это какой-то малолетний убийца-камикадзе и я напрягся, готовый принять удар на себя.

Но не добежав несколько метров пацан крикнул:

— Привет, братишка!

Я заморгал от неожиданности, а мальчик подскочил и крепко обнял меня, вцепившись в талию. Повис на мне словно клещ и, кажется, разревелся.

Опустив взгляд на неровно стриженный взъерошенный затылок, я похлопал пацана по плечу и произнес:

— Ну-ну, все хорошо. Петя.

Имя выскользнуло из глубин памяти в самый последний момент, но я точно знал, что это мой брат и зовут его Пётр.

Мальчишка поднял зареванные глаза на меня и шмыгнул носом.

— Я думал вы все погибли, — произнес он, перестав плакать.