Ничего обидного Эби в его словах не услышала и какая «такая», уточнять не стала.

– Я разная, – сказала просто. – Была разная. Но теперь буду только такой, какой сама захочу.

– А мне ты такой понравишься?

– Не знаю. Поживем – увидим.

Адалинда осторожно, словно ее прикосновение могло стереть вырезанную на дереве надпись, коснулась неровных букв.

– Надо же, – прошептала удивленно. – Я думала, его давно срубили.

– Никогда! – отчеканил Фредерик. – Это дерево под моей личной охраной.

– Конечно. – Она фыркнула. – Ты не был тут с тех пор, как исчез, ни с кем не попрощавшись.

Сама она приезжала часто. Встречалась с бывшими учителями, гуляла по парку, обрывала фонарики физалиса, росшего у сторожки.

В этот раз приехала три дня назад.

Понадобилось почти две недели, чтобы отойти от событий той ночи, когда они с Роксэн едва не погибли. За это время Фредерик практически уладил все дела с Советом, сняв и с себя, и с Адалинды ложные обвинения, и она отделалась, что говорится, малой кровью: всего два дня допросов, пара сотен подписанных протоколов, расписок о неразглашении и расплывчатых обязательств. И все: она села в поезд и приехала сюда, к Лео.

А сегодня вдруг появился Фредди, повел ее в заброшенную часть парка, и они нашли свое дерево.

– Как там в столице? – начала она издалека.

– Дожди.

– А что Совет?

– Работает в полном составе. Сонти внезапно исцелился, на радость всем доброжелателям и теперь закручивает разболтавшиеся гайки.

– Вы с ним…

– В хороших отношениях. Настолько, насколько возможно, учитывая его и мое положение.

Какое положение занимал Фредерик при Совете архимагов, Адалинда так и не узнала, но в данный момент ее это мало занимало.

– Как там Элла? – подбиралась она постепенно к главному вопросу.

– Поет как соловей. Сдает всех и вся, но организатором по-прежнему пытается выставить Кита. Возможно, ей это даже удастся, но пожизненное заключение без права обжалования приговора она себе уже гарантировала.

– Пожизненное – не смертная казнь.

– Да. Но можно поспорить, что лучше. Когда планируешь вернуться на службу?

– Я? – Резкая смена темы поставила Адалинду в тупик. – Я не планирую. Мы ведь обсуждали это. Рапорт я написала, мне обещали решение в течение двух недель.

– Значит, все? – с сожалением вздохнул эмпат. – А я собирался предложить тебе дельце. Показалось, тебя может заинтересовать. Нужно присмотреть за одним ученым. Он перспективный, я бы сказал. Не слишком старый. Недавно получил большое наследство от погибшего приятеля, и ходят слухи, что одна крупная компания заинтересовалась его изобретениями. Холодильные машины, кажется.

– Фредди, я…

– Разбирательство еще продолжается, Эдди. И закроют дело еще не скоро. А Лленаса, я думаю, не оставят в покое никогда. Даже намека на некие его таланты достаточно, чтобы на всякий случай упрятать его под замок до конца жизни. Я взял на себя смелость обещать, что организую ему охрану и официально приставлю лучшего агента ВРО. Лучше тебя у меня никого на примете нет. А твой рапорт, к слову, лежит у меня в сейфе рядом с приказом о твоем назначении ответственной по делу Лленаса. И какому из этих документов дать ход – зависит от твоего ответа.

– Ты в самом деле считаешь это хорошей идеей?

– Твою отставку? Естественно, нет!

– Приставить меня к Дориану. Вряд ли он будет в восторге. Он, наверное, и видеть меня не хочет.

– Наверное, – усмехнулся эмпат. – Полагаю, именно об этом он тебе и написал. С подробными объяснениями, почему он не хочет тебя видеть, как долго не хочет видеть, почему не хочет видеть именно тебя и так далее. Всего одиннадцать писем.

Перевязанную лентой пачку запечатанных конвертов он достал из-под пальто и сунул ей в руки.

– Почитай, а я пока найду Лео. Прогуляемся с ним к пруду, покормим уток.

Пруд обмелел, и его засыпали лет десять назад, но Адалинда промолчала об этом. В конце концов, двое мужчин и без уток найдут чем заняться.

Она присела на скамейку под памятным деревом, с которого листва облетела уже полностью, и вытащила из пачки первый конверт.

– Она согласилась? – Мэтр Сонти подался вперед так сильно, что казалось: еще чуть-чуть – и вывалится из зеркала в комнате Фредерика.

– Сказала, что подумает.

– Меня не интересует, что она сказала! – рявкнул архимаг, выходя из образа благостного старца. – Я хочу знать, что она сделает.

Эмпат в напускной задумчивости погрыз палец, в который умудрился загнать занозу, пока выцарапывал на толстом стволе памятную для Эдди надпись (первая, сделанная много лет назад, подевалась куда-то вместе с деревом, и лучше бы, чтобы то и впрямь срубили, а то неудобно выйдет, если оно позже найдется).

– Согласится, – выждав время, ответил архимагу. – Уверен, что согласится.

– Смотри мне, – буркнул тот. – Лленас теперь – твоя головная боль. Совет хочет видеть подробный сводный отчет по всем его делишкам и анализ возможных перспектив.

– Сделаю, – беззаботно улыбнулся Фредерик.

– На перспективы, как я понимаю, можно не рассчитывать? – недовольно поджал губы мэтр Сонти.

– Разве что верить в совсем уж фантастические теории, как одна наша знакомая. Как она, кстати?

– Приветы тебе шлет, – буркнул архимаг.

– Скажите, мэтр, если бы машина Лленаса работала и Элла не утаила бы результаты, а представила бы их Совету, какова была бы реакция? – осторожно полюбопытствовал эмпат.

– Умный, да? – ухмыльнулся Сонти. И сам себе ответил: – Умный. Представила бы, конечно, представила. Она сейчас на это и напирает. Мол, ничего себе, все на благо республики. Ты ж ведь знаешь, как дела обстоят, что во внутренней политике, что во внешней? Способ, не используя магию и не нарушая естественные границы, повлиять на некоторых несознательных граждан, что линкаррских, что гилешских, к примеру, нам не помешал бы.

– Не побрезговали бы? Таким способом?

– Побрезговали бы. Больше скажу, были бы возмущены до глубины кристальных наших душ, предложи нам Мэйлан такое. Я тебе сейчас много чего могу сказать… А вот что говорил бы, получи Элла реальный результат, не знаю. Может, ничего. Может, – в поблекших глазах старика вспыхнули опасные огоньки, – не с кем было бы разговаривать.

Эмпат понятливо кивнул, решив, что продолжать этот разговор не стоит.

– В общем, заканчивай там – и в столицу, – приказал архимаг. – Соскучились тут по тебе очень. А пока ехать будешь, придумай, чего поправдивее про взрыв соврать. Элла клянется, что о бомбах – ни сном ни духом. И откуда только взялись?

– Кит? Или Горик? Они же там как пауки в банке сидели.

Мэтр Сонти обдумал его версию и удовлетворенно хмыкнул:

– Годится. Только… – нахмурился, но после махнул рукой: – Сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. На меня не ссылайся, понял? Старый я и больной. О преемнике вот задумываться начал… Не скалься, а то я эти думы забуду. И гляди у меня, не оплошай на Совете. А после отдохнуть тебе надо. Пару годиков. Где-нибудь в теплых странах. С Гилешем-то вопрос как-то решать надо…

Значит, Гилеш. То ли ссылка, то ли повышение. То ли очередная проверка, которую ему предстоит выдержать. Одно ясно: скучно не будет.

Городок был небольшой, но часовых мастерских в нем имелось с десяток. Только эта, как ей сказали, – лучшая. Ремонтировали тут не только часы. И не только ремонтировали: в витрине красовались заводные игрушки и музыкальные шкатулки, в столице стоившие огромных денег, а тут продававшиеся совсем недорого.

– Это все вы сделали? – спросила она у мастера.

– Преимущественно, – ответил тот без хвастовства.

– Это же так сложно. Где вы учились? Этому ведь учат где-то?

– Посещал открытые курсы механики при университете, но недолго. В моем возрасте поздно записываться в студенты.