– Неужели мэтр Фредерик?

– Он не отказался бы, – проворковала Элла, припав к груди любовника. – Но… есть ведь еще я. На кого поставишь?

Он ответил поцелуем, долгим и болезненным.

И все же спросил:

– А как же Валье?

– Он умрет.

– Как?

– М-м-м-м… Если бы мне предложили выбрать ему смерть, я убивала бы его медленно-медленно, – растянула она с наслаждением. – Раздробила бы каждую косточку в теле. Отрезала бы от него по кусочку и скармливала бы ему же. Несколько дней. Или недель. Пила бы по глотку его кровь… Но это – мечты. Опасные мечты, потому что каждая лишняя минута жизни для него – шанс нанести ответный удар. Поэтому я убью его быстро. Убью, удостоверюсь, что это он, отрежу ухо, сожгу тело и развею пепел, чтобы знать наверняка, что он уже не восстанет из мертвых.

– А зачем отрезать ухо?

– На память, конечно. Я сентиментальна, а у Фредди совершенно очаровательные уши…

– Как трогательно, – оценил он. – А что ты оставишь на память от Лленаса?

Она рассмеялась:

– Лучшее, что есть в нем. Его мозги. Заспиртую в банке.

– А от меня?

Вопрос не застал Эллу врасплох, не заставил победную улыбку сползти с ее лица.

– Тебя я оставлю всего, – обещала она. – Ты ведь не такой, как они.

«Я не такой как они, милая, – согласился он мысленно. – Я никогда не обману тебя, не предам и не оставлю. Я просто убью тебя в тот день, когда пойму, что не нужен тебе, или ты станешь мне не нужна»…

Адалинда отнеслась к новому факту своей биографии с философским равнодушием, но от вина не отказалась. Прочитала статью. Выслушала предположения бывшего супруга.

То, что Риган – пешка, ясно было с самого начала. Но Фредди назвал еще одно имя, и магиня заинтересовалась. Память у нее была отличная – главное качество для архивного работника, – и Адалинда поклясться могла, что никогда не пересекалась с госпожой Мейлан, но видела ее имя и красивую размашистую подпись на нескольких документах. В том числе и тех, что утверждали ее, Адалинды, участие в деле Дориана Лленаса.

– Расскажи о ней, – попросила она Фредерика.

– Долго. И нечего. Сильный маг, первостатейная стерва. Мастер телепортации, и если она непосредственно принимала участие в похищении, неудивительно, что следов не нашли… К сожалению, за все время работы на Совет мне мало что удалось о ней узнать, хотя общались мы достаточно близко.

– Плохо старался, – с ухмылкой укорила Адалинда.

– Я не всесилен, дорогая. А Элла – достойная соперница. Во внутреннюю разведку пришла раньше меня, работала в таких условиях, что под масками давно уже не видно лица. А ее личное дело сотню раз переврано, засекречено и переврано снова. И имя, естественно, не настоящее… Как и у всех нас.

– Имена мы обычно оставляем. – Магиня улыбнулась своим воспоминаниям. Даже после всего случившегося они радовали теплом. Эдди и Фредди – навсегда…

– Имена – да, – кивнул бывший муж. – Но много ли толку от того, что мы знаем, что наш враг – Элла Как-вам-будет-угодно? Вернее, Элеонора. Это – полное имя, но она редко пользуется им.

– Элеонора? – мелькнуло что-то на границе сознания, словно она знала когда-то, но забыла. – Откуда она? Сколько ей лет? Этого ты тоже не знаешь?

– Нет. Чтобы достичь таких высот, нужно быть никем из ниоткуда.

Фредерик мог бы добавить: «Как я». Но Адалинда не нуждалась в лишних объяснениях.

Значит, им нужно найти эту Эллу из ниоткуда.

Эллу Как-вам-будет-угодно.

Элеонору.

Полное имя казалось более правильным.

Почему?

Может быть, потому, что сама Адалинда не любила сокращений. Только «Эдди» – и так ее называл лишь один человек, а Ада или Линда – нет, никогда. И Дориану не нравилось.

Дориан.

Было что-то еще, связанное с Дорианом.

Элеонора связана с Дорианом? Или она, Адалинда?

Адалинда.

Ада-Линда.

Элеонора.

Элла-…

– Нора, – прошептала магиня, сама удивленная случайной догадкой.

Бывают ли такие совпадения?

Конечно, нет.

Если ее предположение не фикция, то совпадений в этой истории не было с самого начала – только четкий расчет.

За два дня Сидда Бейнлаф до того запугал подчиненных, что на третий даже госпожа Марджори, за годы ко всему, казалось бы, привыкшая, и та входила в кабинет шефа с опаской, ставила на угол стола поднос с чаем или же клала документы и выходила, бесшумно прикрыв за собой дверь, и чудо, если тут же в эту дверь не летел принесенный только что стакан или тяжелое пресс-папье.

Сидда и сам понимал, что ведет себя не лучше профурсетки-истерички, от которой сбежал любовник, но руки так и чесались разбить что-нибудь, сломать… Сломать хотелось шеи господам из ВРО. Или ноги хотя бы, чтобы в контору его больше не ходили, бумажек своих паршивых под нос не совали. А то повадились, понимаешь, – каждый день, как к себе домой! У Сидды сейф забит уже их предписаниями – и все как одно с грифом секретности наивысшего уровня, с печатями военного министерства и Совета архимагов. И требования такие, что не только стакан – лоб о стену расшибешь от бессильной злости: дело Лленаса закрыть, все документы и наработки по оному передать представителям одаренных, список агентов, лично занимавшихся, предоставить и самих агентов выдать «для беседы»…

Бейнлаф и сам не прочь кое с кем из агентов побеседовать. Не для дела даже – для себя. Убедиться, что жив-здоров. Хотя бы жив – и то неплохо. Только не питал Сидда на этот счет особых надежд. Скопа и раньше пропадал, он ведь не из тех, кого на заданиях вести нужно и каждый шаг контролировать: если решит, что лучше затихнуть на время и связи оборвать, так и сделает. Но прежде знак даст, чтобы не искали и планы ему не путали. Да и обстоятельства такие, что никак исчезновение Скопы с продуманной операцией не вяжется, а вяжется очень крепко со смертью Алистера Ранбаунга, с девицей Гроу и – демоны бы ее побрали! – с Адалиндой Келлар. Свидетели нашлись, которые дамочку эту и у дома Ранбаунга видели, и в самом доме. Экономка, дворецкий – Вильямс, кажется. Занятные вещи этот Вильямс рассказывал, пока его специалисты из ВРО не обработали. Якобы женщина, та, что по описаниям точь-в-точь вдова Келлар, тоже из одаренных и с гостем Ранбаунга в тот день сцепилась по-своему, по-мажьи. И картинка, которую Сидда месяцами по кусочкам собирал, тут же рассыпалась. А та, что взамен нее вырисовалась, совсем шефу Бейнлафу не понравилась. И Скопе, как ни жаль, места на той картинке не нашлось. Да и сам Сидда – фигура далеко не центральная.

А дело – у одаренных уже, и чтобы какие розыскные мероприятия по нему вести, ту же госпожу Келлар выслеживать, – и думать не смей!

– И не буду, – пробубнил под нос шеф Бейнлаф.

Скопу в розыск объявит. Своего-то человека искать, чай, право имеет? Найдет ли – другой вопрос.

А еще – девицу Гроу, по ней от ВРО никаких предписаний не было. И думалось Сидде, просчитались в этом господа маги.

Ночь Эби проворочалась в кровати, путаясь в простынях и собственных мыслях. Задремала лишь к рассвету, но и часу, наверное, не проспала, как ее разбудили и велели собираться. Куда и зачем – девушка не поняла, а спрашивать или возражать посчитала ненужным. Что изменится, если и ответят?

В экипаже, куда помимо нее и Джека села еще и госпожа Адалинда, тоже молчала, а поняв, что путь предстоит неблизкий, смежила припухшие веки и прикорнула на жестком плече механического друга, убаюканная покачиванием кареты и перестуком колес.

Привезли ее куда-то в предместье. Тут было не так, как в центре Салджворта, и уж совсем не так, как в Освине. Тихие чистые улочки, маленькие домики под черепичными крышами. Во влажном осеннем воздухе витал запах пожухлых листьев, сухой травы и свежей выпечки.

Экипаж остановился у калитки одного из домов, такого же небольшого и аккуратненького, как и остальные здесь. Калитка беззвучно крутанулась на смазанных петлях, открыв взору маленький дворик, клумбу, на которой цвели еще хризантемы, крылечко в две ступеньки…