Начальник стражи долго извинялся перед почтенными купцами и гостями досточтимого Фарсала за беспокойство. Очень просил не писать жалобу султану либо командиру корпуса янычар, к которому обращались за защитой все славянские купцы. Школяры сказали, что «всё в порядке», после чего им преподнесли вазу чистого серебра – судя по всему, жалоба доставила бы стражам порядка немалые неприятности. Вазу Тарас благосклонно принял, вечером купил цветы и отнёс её Варваре.

Допрос бродяг ничего не дал – старший, что всё это затеял, был убит Никитой, и знала пойманная парочка, что собирались они подрезать и ограбить четверых богатых иностранцев. Одного из них послали на местное ристалище, другого, за которым тянулись и прошлые грехи, уже на следующий день посадили на кол.

Инцидент не вязался с тактикой тверских рыцарей или тем более валчей, но Хвощ всё же насторожился. С этого дня Тараса и Никиту в обязательном порядке сопровождали ещё трое бойцов. Правда, на крылечке они не сидели, а подходили только утром и вечером, исключительно «на маршрут».

Впрочем, более школяров никто не тревожил.

После неудачи на сложном заклинании Фарсал выписал всем троим по оплеухе – Ольге досталось символически – и указал посохом на длинную скамью. Все трое не замедлили на неё бухнуться, радуясь перерыву в экзекуции и понимая, что маг даже не размялся.

– У нас проблемы, – пожевал губами Фарсал. – У нас сплошной перевод сырья на ветер. У нас полное непонимание общего сплетения мировых струн. У нас обучается стадо баранов.

Стадо баранов, радуясь, что его не бьют, не блеяло.

– И проблемы у нас из того же корня. Не понимаем того, что слышим, и не переспрашиваем. – Тарас потёр плечо и подумал: «Переспросишь у тебя». – И вы, молодые люди, искаженно представляете саму основу магии. – Фарсал беззвучно пожевал тонкими губами и продолжал: – Вы считаете, что чудодейственной, сотворящей силой являются именно порошки. Некая смесь лягушачьих лапок, змеиного глаза и прочих ингредиентов. Это неправильно.

Никита вскинулся недоуменно, но промолчал.

– Реальным творцом любого заклинания является сам человек. Волшебник, Волхв, Колдун, Чародей, как угодно – именно он наделяет порошки силой, и степень готовности его разума определяет их действенность. Это всё костыли. – Фарсал небрежно смешал в одну склянку всё, что с таким трудом разделяла на доли Ольга. – Это подпорки, опираясь на которые, ваш разум учится ходить. И творить, создавать хоть какие-то крохи. В зеркале мозга отражается мощь Создателя. Настоящая сила – внутри вас. И я её разбужу, будь я благословен, даже если мне придётся изломать об эти пустые головы не один, а три посоха.

Понимая, что их подбодрили на тернистом пути познания, школяры с тоской переглянулись.

– А можно вопрос? – попытался уйти от педагогической разминки Тарас.

Фарсал мрачно на него посмотрел. У него уже чесались руки.

– Ну давай.

– Я про тот мир, про зеркально-параллельный.

– Отражённый, – выписал-таки короткую плюху Фарсал, но это была совершенно не та порция, что причиталась.

– Про отраженный, – тут же согласился Тарас. – Возможно ли увидеть, что там происходит? Через астрал или как-то ещё? Оттуда поступает информация?

– Возможно, – буркнул Фарсал. Подумав немного, он отложил в сторону посох, и школяры облегченно вздохнули. – А информации с каждым годом всё больше. Скоро нас вообще захлестнёт этим дерьмом.

– Непонятно, – рискнула вставить Ольга.

– Там, где у них развито коллективное психополе. – Фарсал снова пожевал губами. – То бишь в их поганых столицах идёт мощное провисание фрактала в минус. У нас это отражается провалами вероятностей, преступностью, пробоями различных уродов и общей депрессией. Соответственно, все наши города, что расположены «напротив» их столиц, не могут нормально развиваться и хиреют. В России это Москва. Собственно, в тамошней России две столицы, но на месте второй у нас одни болота.

Фарсал взял со стола чучело совы и отщипнул пёрышко. Это действие не имело ничего общего с нервным «крутить что-нибудь в пальцах». Играя пером особым образом, он добивался, чтобы ученики лучше запоминали материал. Вот и сейчас пёрышко начало свой плавный, почти гипнотический танец. Фарсал продолжал:

– Этот негатив постоянно нарастает. Пока маги справляются, не представляя толком, с чем они борются, но с каждым годом держать фрактал хотя бы в ноль становится сложнее. – Он усмехнулся, глядя на Ольгу. – Твери, например, очень помогали весталки. – Ольга вспыхнула. – Да не волнуйся, залатают они пробой, подготовят другую дуру. Пожрать на халяву двенадцать лет желающие найдутся. – Ольга раскрыла рот, собираясь что-то сказать, но Фарсал уже сменил тему. – Почти в каждом крупном городе уже появились маги-слухачи, воспринимающие обрывки их телетрансляций.

– Обрывки чего? – спросил Никита.

– Телетрансляций, – повторил Фарсал. – И не думай, что это магический термин. Это грязной воды механика. У них вообще магия в абсолютном загоне. На уровне первобытных племён.

– Так там дикари живут, что ли? – снова спросил Никита. Фарсал придвинул посох, треснул Никиту по бедру и нравоучительно заметил: – Не перебивай старших. Живут там не дикари, а вполне обычные люди. Внешне выглядят не хуже наших вельмож. Но! Они не умеют приносить жертвы, не чувствуют поля и все проблемы пытаются решить с помощью механики. Кстати, до вашего Колледжа уже доходит кое-какая информация, и обрывки её вы наверняка получали в виде спецзаданий либо курсовых работ. Высшие маги сейчас лихорадочно ищут способы блокировки от этого ужаса, так что свежая мысль для них очень важна.

– Да, кое-что такое было, – вставил Тарас.

– Не думаю, что ты подбросил им хоть что-нибудь дельное, придурок.

– Почему вы всё время обзываетесь? – возмутился Тарас. – Мы договаривались только насчёт посоха.

Фарсал шмякнул его по плечу.

– Ишь какие мы нежные. Ваша светлость, часом, не герцог?

– Я школяр, – с достоинством сообщил Тарас.

– Могу и не обзываться, болван ты эдакий.

Тарас только покачал головой.

– А откуда у вас столько информации о том мире? – спросил не столь чувствительный Никита.

– Ну, во-первых, я там был.

– В астральном... – Никита зажал рот ладошкой и тем спас себя от очередной оплеухи. Фарсал поставил посох на место и продолжил:

– Разумеется, в астральном теле. Наше туда проникновение аборигены воспринимают как округлые светящиеся объекты. Их называют летающими тарелками, или шаровыми молниями, или просто протирают глаза. Научиться наблюдать из астрала нелегко, и долгое время их мир оставался для меня загадкой.

– А мы можем уйти в астрал? – спросил Тарас.

– Иногда на это способен даже холоп, – усмехнулся Фарсал. – Некоторые «переходят» при помощи особого отвара из цветов кактуса, алкоголя или курения конопли. Грубый, грязный и неустойчивый способ. Ощутить прикосновение к другому миру возможно, что-либо запомнить, осмыслить, повторить – уже нет. Минус разрушение собственного организма. Магические способы более устойчивы, но обучиться им непросто. Кстати, последнее время сложился и второй «источник знания» – тамошние телевизионные передачи. Это их информационная сеть. Очень густая, перенасыщенная всякой ерундой, но общую картину происходящего уловить можно. Сегодня с учётом моих собственных знаний и астрального среза могу сказать, что представляю их жизнь лучше, нежели они сами. А средний их житель ещё более глуп, чем наш.

– Но вы сказали, что их мир умер?

– В глобальном смысле – безусловно. И это случилось уже несколько десятилетий назад.

– Но я так поняла, что там живут такие же люди, развивается механика...

– Ох, дурёха... – Фарсал покачал посохом. – Ещё раз напрягите мозги или что там у вас... Во-первых, они сразу пошли дурацким механистическим путём, разрушая связи основы, насилуя природу, вместо того чтобы её использовать. Это касается абсолютно всего, что они там творят, называя свои деяния развитием и прогрессом. И как результат они уже много десятилетий живут внутри большой помойки. Вы бы в ужас пришли от одного дня в этих нечистотах. Во-вторых, глобальность, надсистема по отношению к отдельным людям, организм, состоящий из сотен миллионов клеток. Вот он у них мёртв. А люди живы.