— Красиво! — протянула Настя, наблюдающая за этим чуть со стороны.

— Показушник! — охарактеризовал я Осколка, но Настя, кажется, не поняла, что я имел ввиду или просто не расслышала.

— И что мы будем делать дальше? — спросила девушка.

— Искать управляющего. Он должен был нас тут встретить, но не думаю, что Олег Матвеевич станет сидеть тут все время собственной персоной. У него должно быть много своих дел. Но надеюсь, что он оставил здесь человека на случай нашего прибытия.

Я развернулся и взглянул на здание почтового стана.

В окне мелькнула и исчезла чья-то голова. Смотритель подглядывал за происходящим, а сейчас поняв, что мы по его душу, решил свалить?

— Подожди меня здесь, — попросил я Настю.

Ощущение, что нас встретят, было сродни дежавю. Редко испытываю это чувство, но тут оно возникло. Словно я когда-то уже бывал здесь и меня точно так же кто-то должен был встретить.

Я тряхнул головой, избавляясь от навязчивых ощущений и пошел к станции.

Пожилой мужчина открыл дверь прямо перед тем, как я должен был в нее постучать. Я так и замер с занесенной для удара рукой.

— Что вам угодно? — вежливо спросил он, тем не менее препятствуя мне войти.

— Добрый день! Меня зовут Шустов Никита Васильевич. Меня тут должны ожидать.

— Может и ожидают, — недовольно сказал мужчина. — А может и нет. Что это за штука, на которой вы прибыли?

— Какая штука? — изобразил я наивное удивление.

Будь он поприветливей, я может быть и не стал бы изображать дурачка, но мне не понравилось, как он говорит. Ни приветствия, ни элементарной вежливости.

— Та огромная змея, что была на площади, — произнес смотритель станции и постарался заглянуть мне за спину.

На площади уставившись себе под ноги топталась Настя.

— Не было никакой змеи. Или ты мою женщину змеей назвал! — повысив голос с угрозой спросил я.

— Никак нет, господин Шустов, — залепетал мужчина, поняв, что я не шучу.

— Так есть кто-то, кто ждет меня? — уже спокойней спросил я.

Я помнил еще из прошлой жизни, с некоторыми мелкими начальниками и служащими надо доминировать сразу. Иначе могут почувствовать свою власть и тогда пиши пропало.

А так, поставил на место, и можно говорить спокойно.

— Ждут вас. С самого утра ждут.

— Отлично. Позови!

Мужчина поклонился и скрылся за дверью. Я усмехнулся. Внутрь меня он все-таки не пустил. Можно, конечно, покачать права и заставить его прогнуться. Или даже приказать накормить нас завтраком. Но я не хотел этого. Мне было достаточно, чтобы человек хорошо выполнял свои обязанности и был вежлив.

Через несколько минут в дверях показался тощий молодой человек. Можно сказать мальчишка. При всей своей худобе он производил впечатление важного и делового человека. Хоть и было видно, что такая роль ему в новинку.

Кажется, наше появление верхом на змее все же произвело впечатление на местных. Кто-то испугался, а кто-то поднялся в глазах окружающих, так как был хоть и слабо, но связан с нами. Как например этот мальчишка.

Представьте, вас кто-то подвез на «Бентли» к кафе. Вы вышли и важным франтом вошли внутрь. Машина не ваша, но девчонки все равно восхищенно смотрят вам в глаза и мило улыбаются.

И пусть наш «Бентли» исчез, но взгляды остались.

— Никита Васильевич. Я Пашка. То есть Павел, — поправил сам себя паренек. — Я тут от Олега Матвеевича. Вас ожидаю.

— Отлично! — облегченно выдохнул я. — Веди нас, а то скоро толпа зевак соберется.

Я обернулся к площади. Туда уже начали стягиваться люди, опасливо оглядываясь по сторонам.

— Сию минуту! — воскликнул парень и протолкнулся мимо станционного смотрителя.

Обошел меня и глянул куда-то вправо в один из проулков. Сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Я стоял рядом, и у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.

Из проулка тут же показался конный экипаж с открытой каретой, запряженной парой лошадей.

Хорошо у Олега Матвеевича с организацией, надо будет ему благодарность объявить.

Экипаж подъехал. Мальчишка, кряхтя, быстро погрузил наш багаж, открыл и закрыл за нами дверцу. Как только мы уселись, Павел запрыгнул на козлы и сел рядом с кучером.

— Трогай! — приказал он вознице, и карета покатила по площади.

Далеко уехать нам не дали. Из трех проулков разом, как горох из стручков посыпались ярыжники с короткими деревянными дубинками.

Эти представители местной власти мгновенно окружили нас, заблокировав проезд.

Павел тронул кучера за плечо, и тот осадил лошадей. Парнишка спрыгнул на землю и вразвалку пошел к ярыжникам. На него было забавно смотреть. На то, как он важно и медленно вышагивает, как неторопливо закладывает большие пальцы за пояс. Уверен, он копировал поведение своего босса.

— Кто у вас тут главный? — слегка растягивая слова спросил Павел.

— У нас анархия! — выкрикнули с задних рядов.

Ярыги засмеялись, но парень даже ухом не повел.

— Раз анархия, то давай представителя, драться будем, — абсолютно невозмутимо произнес парнишка.

Ярыжники стушевались, а я напрягся. Не хватало еще сразу по прибытии подраться с представителями власти.

— Что, служивые в штаны наложили? — разошелся Пашка. — Или вспомнили, кто вам содержание платит?

По рядам прокатился шепоток.

— Ага! — продолжил наступать парнишка. — А теперь, дружно развернулись и слиняли отсюда, как будто вас и не было.

— А змея? — выкрикнул кто-то сзади.

— Со змеей вопрос улажен, можете доложить своему приказчику, что Владимир Григорьевич держит все на контроле.

Ярыжники принялись нехотя расступаться, освобождая путь экипажу.

Павел заскочил на козлы и приказал кучера трогать. Сам остался стоять пока мы ехали через ряды и козырнул ярыжникам, как только мы миновали заслон. Уселся и с облегчением выдохнул.

— Кто такой Владимир Григорьевич? — тихо спросил я паренька, пересев на сиденье поближе к козлам.

— Понятия не имею, — довольно ответил Павел.

— Так это все было блефом? — удивился я.

— Тонкой актерской игрой, — серьезно поправил меня парнишка. — Я в театре служил на младших ролях, пока к Олегу Матвеевичу не перешел работать.

— То есть ты их провёл? — спросила Настя, слушающая наш разговор.

— Да что там провёл⁈ — воскликнул Павел. — Развел я их, как деток мамкиных.

Парнишка гордо задрал голову.

Вот это талант! Я был восхищен. Надо же так все преподнести.

— А почему они повелись? — спросил я.

Мне действительно было интересно.

— Город у нас большой. А службу только недавно реформировали. Мало кто знает, что сейчас и как. Кто кому подчиняется, кто деньги платит? Вот и выходит, иногда, голову им запудрить так, что и сами ярыжники не поймут правду я говорю или нет.

Отличное знание дела. Вот только не уверен я, что смог бы доверять такому человеку. Но, возможно, Олег Матвеевич его лучше знает и понимает. Что ж оставим это на усмотрение управляющего.

Мы ехали широкими улицами, по бокам которых стояли небольшие деревянные здания. Крохотные домики чередовались с длинными низкими амбарами без окон и, как правило, с одной дверью. Судя по всему, это был торговый район, где купцы хранили и продавали свой товар. На некоторых домах были вывески. Я не стал разбирать затейливые надписи.

Павел заметил, что я рассматриваю дома и пояснил:

— Сюда с окрестных деревень урожай свозят. Местные купцы выбирают и покупают, что приглянется. Потом в центр по своим магазинам развозят.

Ух ты! Значит здесь что-то вроде оптовой торговли идет.

Мы миновали складские улицы и вокруг стали появляться жилые дома. Где одно, где двухэтажные. Сначала домики были незатейливыми, но по ходу нашего маршрута они становились все богаче и богаче. Мы пробирались в центр.

По большей части, дома были деревянные, но стали попадаться и каменные строения.

Чем ближе к центру, тем больше людей на улице. Навстречу начали всё чаще попадаться экипажи, несущиеся по широким проспектам, казалось, одновременно во все стороны. Как они тут не налетают друг на друга?