– Выдвигаемся через полчаса, – сообщил дежурный бригадир рубки, переговорив по комьюните с Шадором.

– Слава Тарантулу! – задремавший было Кабук встрепенулся в своём кресле. – Два часа тут торчим. Сколько можно договариваться? Вроде и так всё ясно.

– Тебе ясно, а им нет, – заметил бригадир.

– Тупят, что ли? – Вилиам потёр щёки, глаза, зудящие от недосыпа, и зевнул. – А ещё правительство называется.

– Дейгар, – бригадир хмыкнул и внезапно оживился. – Правда, что в качестве жеста доброй воли император лерийский вернул дейгарцам Бесмийские колонии, оттяпанные пару гаков назад?

– Где такое услышал? – нахмурился Кабук.

Сам он и не помнил, когда из рубки выходил, а кофе уже булькал в глотке. Шкипер от усталости задрёмывал на месте и подхватывался, думая, что вернулся капитан и смотрит. На Вилиама как будто и вправду кто-то пялился. Но не Шадор. Причудится же, к дьяволу, всякое!

Капитан в сопровождении старпома пару часов назад отправился с миротворческой миссией, как уполномоченный представитель Тезериона и Кондора на командный дредноут. Урегулировать претензии сторон. Оказалось, что у Дейгара их чересчур много, а Лери согласны кое в чём уступить, чтобы не допустить очередного конфликта.

– Подсмотрел в информатории репортаж с места переговоров. Прямой эфир.

– Вечно эти журналюги встревают. А тебе какой резон?

– Родня у меня, булфергская, перебралась туда четверть дагона назад. Вот и гадают теперь, не пора ли драпать куда-нибудь… Да хоть к вузюкам, лишь бы подальше.

– Один дьявол, – шкипер махнул рукой. – Дейгарцы те ещё козлодои. Отменные.

– Да уж, верю, сам видел, как палили в нашу бригантину…

– Капитан на палубе!

– Капитан в рубке!

– Капитан на мостике!

Шадор кивнул в ответ на приветствия и уселся в кресло на возвышении.

– Идём прежним курсом.

– Есть, капитан!

– Так точно, капитан.

– Обстановка на крейсере, Вилиам?

– Всё спокойно, дисциплина в норме, дезертир под стражей.

– Один?

– О местонахождении троих пока не известно.

– Двоих, – уточнил Шадор. – Одна из бежавших кадетов теперь невеста императора.

– Что делается! – выдохнул Кабук. – Нам продолжать искать?

– Нет. Оставьте. Есть дела поважнее.

Капитан обеспокоенно наблюдал, как старпом вводит координаты у пульта навигатора.

– Дану, держим путь на Танаэльвэ, как и собирались. Дейгар и Конклав признали нейтралитет только при нашем содействии и при условии, что мы проследим за коронацией.

Что вполне сочеталось с установками самого Шадора и желаниями Бринэйнна. Отныне лерийцы тоже спонсировали КА.

– Переход в Q-пространство.

Вилиам расслабился. Шкипер тарантула съел на рифах и мелях реального космоса, но Q-материя не его грёбаная стезя. Он с трудом подавил зевок.

– Все свободны, – объявил Шадор, едва смотровую зону разукрасили всполохи Q-пространства. – Кроме меня и старпома.

Наконец-то Вилиам мог отоспаться!

– Отдыхайте.

Рубка вмиг опустела, и остался лишь Дану за пультом, да Рерих на мостике в свечении космических струн, мелькающих бликами на переборках. Шадор приглушил освещение, и огоньки на приборных панелях мигали ярче.

– Если устал, Дану, тоже отдохни.

– Я не устал, – равнодушно ответил старпом.

– Точно всё в порядке?

– Справлюсь, – Дану не знал, с чем ему предстоит справляться, но ара терзал неясный зов, как навязчивая мелодия. Нервы отыгрывали её раз за разом, словно Дану превратился в инструмент и всё стремился куда-то за космической музыкой. Не сумел усидеть в каюте. Казалось, в рубке ему полегчает. Да. Здесь его не тянуло, но притягивал он, в жажде слияния, отныне ему недоступного.

– Доверься мне, – голос Рериха звучал мягко, но прорывались и тревожные нотки, словно в трещины судна понемногу вливался вакуум. – Дану? Знаю, это тяжело…

Это хуже, и оно сильнее его.

– Что не так? Пожалуйста, Да…

Крейсер тряхануло, и на полном ходу выбросило из Q-пространства. Шадор вцепился в подлокотники. И прежде чем сработали адаптеры, встряхнуло снова и завертело… Движения внутри корабля замедлились, как будто увязли в сиропе, воздух загустел и пружинил. Всё, что упало, плавно вернулось на место, все, кто падал – неведомой силой водворились обратно. Тогда звездолёт встал.

– Дьявольскую мать! – заорал Кабук, повиснув над полом. Он едва прилёг на койку, как после сильного толчка всё закружилось, и шкипер обнаружил себя вот так – в невесомости. Вращение замедлилось и его плавно опустило на коврик.

– Твою ж каракатицу! – Вилиам подскочил и, на ходу натягивая форму, рванул в рубку.

– Где мы? – капитан поднялся на смотровую площадку, расширил обзор и не поверил глазам. – Печёнка тарантула!

Космос вокруг заполонили тэйары. Повсюду. Тьма тьмущая! Как будто они сидели на головах друг у друга, если бы у них были головы… Палец капитана машинально ткнулся в ладонь, и там завибрировала алая точка, расходясь кругами, разгораясь и раскаляясь жёлтым ободком по краям. Тревога передавалась по крейсеру через комьюните. Пульсировала в тысячах ладоней и простреливала штрих-кодами. От верхних палуб и до нижних. От носа и до кормы.

– Боевая тревога!

– Угроза первого уровня!

– Тэйары! Левиафаны!

Волна прокатилась по кораблю, знаменуя бурю.

Первым в рубку вбежал офицер-баллистик.

– Синаптические торпеды. – Шадор был спокоен, баллистик знал своё дело.

– Сферическая оборона. Ближний радиус… Дану?

– Есть, капитан!

Старпом выглядел слепком, продолжением кресла или пульта.

Грянул первый залп! Шадор ухватился за поручни, и… Ничего… Огоньки вспыхнули и погасли, так и не достигнув цели.

– Что происходит?! – перила мостика зашатались отдачей.

– Не знаю… – пробормотал баллистик.

– Это не ответ, офицер.

Второй залп! Третий… Впустую!

– Они слишком далеко? – неуверенно предположил офицер-коммодор, пришедший в рубку вторым.

– Проверьте системы наведения и дальнобойники.

– С ними что-то не так, капитан, – доложил офицер спустя несколько минут. – Придётся подпустить ближе.

– Нельзя рисковать, – Шадор огляделся. – Разбирайтесь. Дану, усиль защиту. Дальний радиус.

Орды тэйев изрыгнули коррозийное облако, и экраны потонули в коричнево-красном тумане. Всё затянула кровавая мгла.

– Выпускайте корветы! – приказал Шадор.

– Есть, капитан, но…

– Без но!

– Сколько?

– Все… Выполняйте! Мы их прикроем, пока не разберёмся, что с нашими киберсиногенераторами.

Шадор отдавал приказы, скрепя сердце и глуша в себе сострадание. Иначе не выстоять. А палубки, надбалубки и корветный ангар загрохотали от множества ног… Рерих никого не хотел отправлять на смерть. И надеялся, что на крайние меры идти не придётся.

– Корветы подберутся ближе и атакуют. Пока мы не отладим системы.

Эта внезапная поломка его смущала. Нетипично для КА-11. Чересчур.

– Есть!..

Кортес проснулся, когда пол резко ушёл из-под него, растаяв вязкой колодезной чернотой, дейгарец ухнул вниз и пролетел сквозь тьму к светлому пятну. Там арестанта встретил дежурный курсант.

– Тревога первого уровня. Каждая боевая единица на счету. Марш к своему куку!..

«Тук-туки-тук!» – выстукивали молоточки внутри черепной коробки.

Мира застонала и перевернулась на другой бок, с трудом продрала глаза, белые очертания колебались за пеленой ресниц.

«Ой… Каракатица!» – она села, её замутило и кольнуло в плечо.

– Ай! – девушка схватилась за место укола.

– Сейчас полегчает.

Дорвард? Или Гидеон…

Мира протёрла глаза и уставилась на слегка опухшие докторские физиономии.

– Где я?

Но явно не в каюте. Госпиталь?

– Я спала здесь? – просипела Мира.

Теперь внутри чугунной черепушки словно булыжники перекатывались.

– Похмелье, деточка, похмелье, – позлорадствовал Гон. – Но скоро пройдёт. Я-я вкололи тебе слоновью дозу антипохмелина.