– Да, – подтвердил бригадир. – Берите, что пожелаете – воду, минералку, чай, какао, сок… одного вида, но каждый день новый. Чаще всего это апельсиновый или томатный. Распределяет система в соответствии с оптимальным функционированием организма типичного кадета, исходя из его потребности в суточном рационе жидкостей и соотношения питательных веществ.

«А нетипичного?» – рассеянно подумал Гай.

– А если у меня аллергия на цитрусовые? – поинтересовалась Мира.

– Ну… – Ярим задумался. – Тогда не пей, выпей минералки. А у тебя аллергия?

– Нет.

– Тогда пей. Напитков и пайков можно брать неограниченное количество.

– Чего покрепче есть? – поинтересовался Джон, надавливая на пометку ужин. – Ром или бренди?

– Ха, – ухмыльнулся Ярим. – Размечтался.

– Хотя бы кофе? – уныло спросил Кортес.

Дома и в офисе он ежедневно угощался отборным кофе.

– Кофе здесь роскошь, – строго сообщил куратор. – Подаётся только в каюту капитана и к старшему командному составу.

Тем временем Джон получил свой пакет с пайкой, и его примеру последовали остальные, встав в очередь.

– Еду можно брать в любом автомате, – напомнил бригадир. – Иногда попадается разное. Я так на первом курсе развлекался. Перепробовал отовсюду…

Гай тотчас переметнулся к соседнему агрегату.

Потом несколько секунд стояло шуршание – все разворачивали свои пакеты.

– Мусор – обёртки и объедки – сюда, – объяснил Ярим, указывая на маленькую дверцу внизу у самого пола. – У нас всё перерабатывается.

– Какие, однако, передовые технологии, – насмешливо заметил Джон.

– Трансгрегаторная система предоставлена техносферой Кондора, – серьёзно пояснил куратор, словно не замечая сарказма.

– Что у меня тут? – Кортес выудил из пакета ламинированную упаковку с трубочкой. – Суп-пюре… Яичный? – и скривился. – Фу…

– А это… – Джон растребушил свой паёк и достал оттуда какую-то прозрачную пачку. – Что?

– Галеты, – объяснил Ярим.

А ещё все нашли в кульках сыр, сухие колбаски и яблоки в вакуумной упаковке, порезанные на дольки для удобства поглощения. Фрукты тотчас перекочевали к девушкам. В обмен на колбаски, естественно.

Всем, кроме Гая, отоваривавшегося в соседнем автомате, достался яичный суп. Морони обнаружил в пакете гороховый, к своему разочарованию. Горохом его и дома закормили. У матушки в огороде произрастала целая плантация гороха. Она его сушила, лущила, варила кашу и похлёбку… Правда, к гороховому супу-пюре прилагался пакетик сухариков, но Гай так и не придумал, как их протолкнуть в суп через трубочку.

Пока он репу чесал, остальные куки набрали себе напитков и рассаживались за столом на раскладных табуретах. Морони же беспомощно торчал в коридоре, раздумывая – взять ли другой паёк, или не стоит из-за одного супа. Либо попросить кого-то поменяться, как вдруг его робко потянули за рукав.

Хумфа!

О котором снова все забыли.

– Чего тебе? – нелюбезно поинтересовался Гай.

– Меняться, – ответил тот, всовывая ему в ладонь другой пакет с супом. – Я не ем яйца… Хумфе полезней горох.

– А-а, – сообразил Морони. – Давай!

Пятый с благодарностью закивал.

Обмен состоялся, и Гай довольный отправился к столу, где уже пировали куки. Лашми поплёлся за ним.

Только у Тиранны не было аппетита. Она вяло жевала галету, украдкой поглядывая на Йонана-Бринэйнна. Принц-куратор не ужинал, в отличие от бригадира, а что-то усердно размечал в своём блокноте, морща лоб под повязкой.

В итоге эльскеде всё же поела, но не потому, что хотела, а оттого, что надо.

Гай потягивал в трубочку суп и размышлял. Невольно закралась мысль, что вузюк какой-то странный сегодня. Непривычно тихий и говорить стал гораздо правильнее, почти не коверкая окончания… Гай неожиданно припомнил, что лашми вроде обожают яйца, выпивая их сырыми, что птичьи, что ящеричные. Хотя варёные, может, и не едят…. Да ну его, этого Хумфу.

А то, что ведёт себя как пришибленный, так это… Ударился головой, когда его ка-марг припечатал. И на занятиях тоже себя не проявлял, тенью скрывался за спинами остальных, шмыгая из одного отсека в другой, и молчал. Вот о нём все и забыли. А после присяги и вовсе куда-то сгинул.

Внезапно Гая осенило – шоколадка!

Парень встрепенулся, полез в карман и нащупал в упаковке обломки. Поспешно извлёк и рассмотрел. Спасибо хоть не растаяла! Со всеми этими приключениями и падениями. Видать, хорошая обёртка. Или состав.

Он всмотрелся в мелкие буковки на этикетке…

– Эй, что там у тебя? – поинтересовался Джон.

Морони вздохнул.

– Шоколад.

– Давай сюда, – хмыкнул пират, протягивая лапы. – Бог завещал делиться.

Немного благоговеющий перед Всевышним и в детстве посещавший молельню с мамой, Гай отчего-то не помнил, чтобы ему Бог такое завещал. Но, скорее из суеверия, выложил лакомство на стол и развернул. Всё равно ломаная… И удивительно точно – ровно на восемь кусочков!

Морони возвёл глаза к потолку. Он никогда не был особо религиозным, но усмотрел в этом вселенскую длань провидения.

И даже Бринэйнн не отказался от ломтика.

* * *

– Теперь это наша каюта? – уточнила Мира.

Девушка поела и озиралась по сторонам, но кроме стола с табуретами, ничего так и не увидела – голые стены. И помещение было одно, что её встревожило. Впрочем, с другой стороны – напротив входа в каюту находилась вторая дверь, точнее овальный люк. Что же за ним?

– А там? – спросила дейгарка, указывая на эту «таинственную дверцу в стене». – Спальни?

Ярим ухмыльнулся.

– Нет, это выход в хозкоридор и ватерклозеты – общий на этот сектор первого курса. Там же раздевалки и душевые.

– Тоже совместные? – ужаснулась Мира. – На всех?!

Тиранна нахмурилась, Гай покраснел, и даже прожжённые разведчики с пиратами напряглись. Хумфе, похоже, было всё равно.

– Нет, – ответил Ярим, откровенно наслаждаясь девичьим испугом и недоумением куков. – Мэ и Жо отдельно.

– Иными словами, – строго перебил его Бринэйнн, – мальчики и девочки раздеваются и моются отдельно. Во избежание инцидентов. Но каюта общая. Ярим! Покажи.

– Так точно! – бригадир сгрёб на середину упаковки от пайка, откинул фрагмент крышки стола и переключил тумблер. Тотчас с двух сторон по бокам раздвинулись тонкие перегородки, открывая три спальные ниши с двухъярусными кроватями – две слева, одна справа и шкафчики – ровно шесть по числу куков.

– Так мы все спим в одной комнате? – огорчилась Мира.

– В каюте, – поправил Бринэйнн. – Это ваша каюта. Никакого уединения без надобности. Это очень закаляет командный дух, способствует сохранению целомудрия среди куков, здоровых мыслей и правильной сублимации…

– Э-э… А если приспичит? – спросил Джон.

– Что? – нахмурился куратор.

– Ну, там… Сбросить физическое напряжение, – пират покосился на девушек.

– Не при них, – живо пресёк неприличные разговоры Кортес.

«Не при Мире! Моя невеста должна оставаться невинной… До тех пор, пока я не вызволю ритуальный нож!»

– В спортзале, – жёстко бросил Бринэйнн. – Или тройной километраж по пересечённой палубе, а после – холодный душ. Живо охота пропадёт.

Застенчивого Гая это вполне устраивало. А Джон, не унывая, подумал, что для любовных утех всегда найдётся душевая после отбоя или кладовка, если сильно подопрёт.

– Выбирайте койки, – посоветовал Ярим. – Отбой скоро.

Всех ждал приятный сюрприз. На кроватях куки обнаружили свои манатки и тут же кинулись проверять, всё ли на месте. Нашлось всё, что они оставили или потеряли – рюкзачок Миры и сумка Тиранны, их старая одежда, в том числе и рваная дейгарская форма Джонни-Тони (и тайное содержимое её карманов!), и даже ботинки Гая, свалившиеся в полость. Только ножа Кортеса не было. Но дейгарец благоразумно не стал о нём упоминать при всех и особенно при Мире.

Девушка счастливо прижимала к себе рюкзачок. Пустячок, мелочь, а так приятно – кусочек дома. Всё же она скучала, но не понимала, как вещи очутились здесь. Их же велели оставить в индивидуальных раздевалках, где куки переодевались, перед тем как миновать вертушку.