Тщательно заперла номер и, все в том же вечернем платье, поспешила в холл. Надеясь, за пять минут улики не украдут.

Сердце стучало где-то в горле. Пару раз едва не упала, запнувшись о ковер.

— Сегодняшние газеты! — выпалила портье, привалившись к стойке.

Бока ходили ходуном от рваного дыхания. Судя по косым мужским взглядам, я попрала утренний дресс-код, оголив более положенного. Пускай! Если поможет раскрыть дело, я грудь всем желающим продемонстрирую.

Так, заметка на будущее: код адвоката. Нам придется плотно контактировать.

Стушевавшийся под яростным напором портье указал на столик со свежей прессой. Коршуном набросилась на нее, схватила в охапку и, провожаемая ошалелыми взглядами, понеслась обратно к подъемнику.

Разумеется, газеты у номера рассыпала, зато папку никто не украл. То ли не воспользовались моей отлучкой, то ли не догадались заглянуть в бачок. Сразу видно, никто не рос в бедной семье, не знал, где прячут заначки.

Печатные листы, шурша, полетели на кровать, а я метнулась в ванную, по пути прихватив халат.

Контрастный душ взбодрил, заодно избавилась от кокона платья. Оно чудесное, но совершенно не подходит для активного времяпровождения. То ли дело дорожный костюм!

Волосы — в косу и заколоть, чтобы не мешались, некогда причесываться.

Вдумчиво просматривала газетные полосы, стараясь угадать нужную заметку. Как только Лотеску о ней узнал? Оказалось, никак, банально догадался, что Абель Бернард не окажется в стороне от скандала. Вот он, сама невозмутимость и честность на изобразительной карточке, рассуждает о подчиненном. Де, пока никаких комментариев, либо ничего, либо хорошее, следствие разберется, но убийца должен сидеть в тюрьме. Больше ничего начальника даже чисто теоретически заинтересовать не могло, только министр магии.

Закусила губу.

Бернард и прошлое. Лотеску намекал на недавнее, или следует копнуть глубже? Ладно, попытаюсь. Досье на министра никто не даст, но, если Синглер очень постарается и очень попросит, Управление безопасности кое-чем поделится. Разумеется, неофициально, на пару часов и под приглядом, но мне хватит.

Стоило подумать о нем, как объявился бывший начальник службы безопасности — затрезвонил мой диктино.

— Госпожа ишт Мазера, есть новая информация, — отрапортовал Синглер.

— Эм, давайте.

Ощущала себя немного неловко, будто стала главой Карательной инспекции: точно так же собеседник отчитывался перед Лотеску. И ведь не играл, не издевался, видимо, очень хотел вернуть должность.

— Хассаби Алард заговорил.

Если бы сейчас с крана в ванной сорвалась капля, услышала бы — настолько обострился слух.

— И?

Во рту пересохло от нетерпения.

— Я узнал через третьих лиц, сами понимаете, копии допросов достать не удалось… Словом, хассаби Алард получил задание скомпрометировать хассаби Лотеску.

Есть!

Вскочила с кровати, едва не выронив диктино. Положим, я догадывалась, но домыслы домыслами, а тут признание.

— Кто? Как? Место Лотеску хотел?

— Вы абсолютно правы. Хассаби Алард не скрывал, что считает себя несправедливо обойденным, я сам, хмм, — замялся Синглер, — слышал. В закрытом клубе он познакомился с Зейном ишт Варом, который именовал себя Зейном Ронсу.

— Дальше можете не рассказывать, — плюхнулась обратно на кровать. — Вместе играли в бильярд, обсуждали женщин, а потом начальство. Алард пожаловались, Ронсу предложил решить проблему.

— Совершенно верно. Ронсу представился начальником отдела кадров Министерства магии, предъявив соответствующие документы, поддельные, разумеется, но очень высокого качества. Он якобы рассказал министру о достоинствах хассаби Аларда, тот согласился назначить его главой Карательной инспекции Нэвиля, но с одним условием.

— Подставить Лотеску, — мрачно закончила я. — Доказательства есть? Могут сказать, будто Алард все выдумал под пытками.

— Есть. Вроде, запись нашли. В закрытом клубе стояли кристаллы.

Глупо. Работал с ликвидаторами — и так прокололся. Но это доказывает знакомство с Ронсу и только. Ну, звонил он министру и что? Всего один разговор, слишком мало.

— Диктино подружки Леонара Аларда, — Синглер вбил гвоздь в гроб карьеры бывшего второго зама. — Со своего он был осторожен, расшифровка звонков почти ничего не дала, хотя говорили о неком деле, а вот там предложение, четкое и конкретное.

Замечательно, не отопрется! Однако как оперативно сработал Синглер! Связи не пропьешь.

Оставались махинации, измена и ишт Сонер, их к делу не пришьешь. Положим, министр — заказчик шантажа, но ведь это самый мягкий из пунктов обвинения. Второй зам столичной Карательной и вовсе чистенький.

— Пожалуйста, Синглер, узнайте, не пересекались ли Леонар Алард и Лоджер ишт Сонер. Хассаби ему звонил.

— Совершенно верно. Дважды.

Опаньки, а второй раз когда?

Оказалось, тогда, когда мы разыграли пропажу диктино. Запаниковав, Алард набрал не министра, а ишт Сонера. Разговор вышел коротким: «Разбирайтесь сами, я умываю руки». И все. Фраза принадлежала не Аларду, как логично предположить, а ишт Сонеру. «Он меня подозревает, вы обещали содействие». — «Разбирайтесь сами, я умываю руки». Мало, но зацепка. Надеюсь, по диктино подружки велись куда более длинные и подробные разговоры.

Поблагодарила Синглера и, обнаглев, решила прояснить еще пару моментов.

Ронсу оказался заядлым путешественником, прибыл в Нэвиль не накануне праздника, как мы предполагали, а успел побывать тут дважды. Первый приезд совпал с началом расследования Лотеску. Именно тогда покойный познакомился с Алардом. Как попал в закрытый клуб? По рекомендации постоянного члена. Кого? Нет, не министра, — ишт Сонера.

Дальше Ронсу вернулся в столицу, очевидно, для получения инструкций, и прибыл тем самым экспрессом, о котором мы знали.

Первую поездку покойный совершил по прежним документам — ишт Вара, а мы сосредоточились на Ронсу, поэтому она сразу не всплыла. Однако стоило показать служащим вокзала портативную голограмму, копнуть глубже, правда выплыла.

Синглер заверил, досье на Ронсу окажется в руках к вечеру. Он действительно кое с кем поговорил. Ладно, подожду, а пока неплохо бы прогуляться в архив Министерства юстиции. Раз так, понаглею и сама свяжусь с хассаби Ньером. В конце концов, если его диктино прослушивают, то и прежний разговор записали.

Разумеется, Ньер не обрадовался и вежливо послал: мол, занят. Но я женщина настойчивая, добилась своего, то есть встречи на моих условиях. До нее три часа, как раз успею в банк. Хочу посмотреть на отделение, где сняли деньги.

Вызвала извозчика, и уже через полчаса стояла перед дверьми Имперского банка. Оно располагалось в тихом квадранте с малоэтажной застройкой. Много зелени, заезды в подземные гаражи — сразу видно, здесь обитали богачи. Начальник оказался прав, отделение на севере столицы, в аристократической части. Везде полицейские, охрана. Глянешь не туда, мигом подойдут, доходчиво попросят любоваться птичками, а не стеной вон того дома. Словом, порадовалась, что не пожалела денег на извозчика. Выглядела я презентабельно, поэтому бесстрашно толкнула двери и вошла в отделанный черным мрамором холл. Обстановка подсказывала, обычные смертные отделением не пользовались. Мелочь? Отнюдь. Наш неизвестный богат и знатен. Любой из подозреваемых подойдет, а уж сколько у них знакомых! Ладно, попытаю сотрудников.

— Можно вас на минуточку? — шагнула не к клерку, а к охраннику. — Где найти начальника отделения или, в крайнем случае, начальника службы безопасности?

Вот так, нахрапом, пока не раскусили.

Скрестила пальцы на удачу. В конце концов, в газетах моя должность не написана, мало ли, кто оказался рядом с Лотеску во время ареста? Репортеры таки постарались, подловили в зале. Ненавижу прессу! И обожаю одновременно. Не только за то, что на печатной изобразительной карточке вышла идеально, но и за помощь в раскрытии прошлых дел. Репортеры, сами того не желая, иногда побрасывали идеи или факты.