В дорогу оделась просто и функционально. Никаких платьев, жакетов, юбок — брюки, рубашка, ботинки. Мне еще до вокзала добираться, в толпе толкаться. Зал ожидания первого класса, конечно, удобный, но пока в него попадешь! Самой ведь чемодан тащить, извозчик не поможет, а нанимать носильщиков не хотелось: цены у них для хассаби, а я так, при хассаби.

Лотеску предупредил, что немного задержится. В глубине души надеялась, он довезет до вокзала, но не судьба. Отвыкай от хорошего, Магдалена. Плюс не те обстоятельства. Аларда ведь арестовали, занимался сам комиссар. Накануне в инспекции шептались по углам, обсуждали.

Второго зама взяли прямо из кабинета, вывели в наручниках. Лотеску стоял у подъемника, смотрел и улыбался, холодно, гаденько. На требование покончить с беззаконием, ответил: «Следствие разберется, не беспокойтесь».

Ругающегося, обещавшего отправить полицейских мести улицы Аларда увели, а в кабинете устроили обыск. Перевернули все вверх дном.

Хмурый, потный Синглер терпеливо ожидал своей участи. Хассаби предупредил, его судьба висела на волоске:

— У меня есть основания сомневаться в вашей благонадежности и компетентности.

Словом, начальнику безопасности придется рыть носом землю, чтобы не покинуть стены инспекции без выходного пособия.

Внимание привлекла трель диктино. Глянула, кто это, и вопросительно подняла брови. Только не говорите, что он вообще не поедет! Билеты не вернуть, гостиница проплачена. И перед министром мне отчитываться? Спасибо большое, одна головная боль! Однако, отвечая на вызов, изобразила саму любезность.

— Магдалена, — судя по звукам, Лотеску вел огнемобиль, — бегом в инспекцию! Возьмите пакет у этажного секретаря и домой.

— Но я не успею! До отправления поезда всего час.

— Всего? — передразнил начальник. — У вас уйма времени, разумеется, если не запихивать в чемодан всю свою жизнь. Но если совсем плохо, заберу на углу Ротанского бульвара и Семицветной через сорок пять минут.

То есть мне туда вместе с чемоданом тащиться? Замечательно! Большое спасибо, хассаби, за заботу, аж два квадранта от инспекции шагать.

Видимо, Лотеску услышал недовольное сопение, раз пошел на компромисс:

— У вашего дома через пятьдесят. Опоздаете, не моя забота.

Сайгаком запрыгала по квартире, закидывая в чемодан оставшиеся вещи. Затем оттащила его в прихожую и, хлопнув дверью, рванула вниз по лестнице. Подъемников в моем доме нет, но ничего, живу на третьем этаже, не задохнусь.

Не стала рисковать и дожидаться парчелу. Если действительно только забрать пакет, успею. Только почему начальник курьера не вызвал, почему я должна носиться с языком на плече? У Лотеску иногда случаются бзики на почве «это должно быть сделано вчера» и «никому больше не доверю». На поверку секретная миссия оказывалась обычным циркуляром министерства.

Вся в мыле влетела в холл Карательной инспекции и крикнула дежурному секретарю: «Пакет на имя Эмиля Лотеску!» Девушка подскочила, быстро набрала нужный код, и уже через пару минут я мчалась обратно, прижимая к груди коробку. По виду — небольшая посылка, но тяжелая.

Итак, время сэкономила. Пока пройдешь идентификацию, пока поднимешься, разыщешь этажного секретаря в курилке… Надеюсь, не опоздаю, иначе Лотеску уедет один.

Глянула на часы и махнула рукой, надеясь поймать попутку.

Десять минут. Шайтан, шайтан, шайтан!

Глаз выцепил паромобиль Мориса, и бывший коллега превратился в личного извозчика. Я торопила его, силясь остановить бег времени. Пять минут! Сколько можно плестись?! Пора, пора идти на курсы вождения и брать кредит на паромобиль. О, теперь стиль езды Лотеску казался оптимальным, только так куда-то можно успеть.

Стальной огнемобиль увидела издали и едва не высунулась из окна с криком: «Не уезжайте!» Вовремя сообразила, как буду выглядеть со стороны, и раздумала.

Морис без лишних слов поднял коробку с пола и отнес начальнику. Тот поблагодарил скупым кивком и выразительно постучал пальцем по экрану диктино. Жест адресовался всем.

Люблю обувь на плоской подошве! А уж как я ее люблю, когда таскаю тяжести! Вот и теперь хвалила себя за предусмотрительность, пока волокла чемодан. Мужчины помогать не собирались. Морис уехал, а Лотеску дворянин, начальник. Однако жалкий вид возымел действие. Завидев взлохмаченное нечто, воюющее с дверью подъезда, Лотеску отлепился от водительской дверцы и отобрал чемодан. Поблагодарила улыбкой и потрусила к огнемобилю.

— Причешитесь, — посоветовал начальник, хассаби чемодан в багажник. — Не хочу потом объясняться со знакомыми и газетчиками.

— Опять станут снимать? — ужаснулась я.

Вырви ведьме глаз, без косметики, одета кое-как, раскраснелась от натуги — словом, красавица. Представляю, какую подпись сделают под печатной копией карточки! Уродина года, секретарь главы Карательной инспекции побирается на вокзале. Еще и друзья хассаби пожалуют. Вот зачем им провожать Лотеску? Он не уезжает навсегда, в обычную командировку, не соскучатся.

— Не исключено, — уклончиво ответил начальник и уселся на водительское сиденье.

Щелкнул ремень.

Спохватившись, отложила зеркальце и тоже пристегнулась.

— Разобьется, — Лотеску покосился на зеркало. — Уберите. Красоту наведете в поезде.

Мы рванули с места так, что едва не задымились шины. Потом так же резко затормозили, пропуская перебегавших дорогу пешеходов, и понеслись к вокзалу. Тринадцать минут? Опоздаем? Ха! Лотеску припарковался на стоянке через семь и велел найти носильщика.

Пока улаживала вопросы с багажом, начальник пристроил огнемобиль на хранение. Пришлось догонять Лотеску. Тот быстро, не оглядываясь, шагал к залу ожидания первого класса, притормозил только у дверей: потребовался билет. Вложила его в ладонь начальника и проскользнула следом мимо сурового человека в форме.

Я впервые путешествовала первым классом, хотя зал ожидания для хассаби видела прежде.

Промелькнули перед глазами мозаичные русалки, ресторан — Лотеску местные красоты не волновали. Вертела головой, любуясь игрой красок. Заодно выяснила, с какого пути уходит состав — расписание повесили на самом видном месте. Крупные буквы вертелись, складывались в слова. Вот и нужный поезд — экспресс до Штайта.

Пара минут, и мы на дебаркадере.

Да-а, платформа первого класса производила впечатление. Тонкие, будто резные, чугунные колонны поддерживали стеклянную крышу. Под крышей вокзала блестели часы, по ним пассажиры могли сверить время — огромные, с позолоченными стрелками и изображениями солнца и луны.

До отхода поезда оставалось три минуты. Он уже стоял под парами. Словно огромный черный зверь, замер паровоз. Возле него суетились люди, доливая воду, закладывая дрова в тендер. На паровозе красовался герб Амбростена и порядковый номер — одиннадцать. Трехглазый, могучий, с колесами в человеческий рост, он вызывал восхищение и трепет.

По дебаркадеру сновали газетчики, лавировали между пассажирами носильщики. Наш тоже на месте, успел опередить, пока глазела по сторонам, вносит вещи в купе.

Шайтан, я еду первым классом, в двухместном купе! С собственным санузлом, изопроектором и звонком вызова проводника. И спать не сидя, а на мягком диванчике. Это сон! Ущипнула себя. Больно, значит, не сплю. Может, по купе еще шампанское разносят? Мечты!

Стоило подойти к двери купе, как у второго класса, у каждого свой вход, к нам подскочил кондуктор в гербовой куртке.

— Добрый день! — вежливо поздоровался он, отвесив по легкому поклону, и, сверившись со списком, назвал имена. — Вещи уже погружены, могу ли я взглянуть на ваши удостоверения личности?

Лотеску молча вытащил документ из внутреннего кармана пиджака. Краем глаза заметила, удостоверение совсем новое, а мини-голограмм целых две. Интересно зачем? А еще в удостоверении значился номер страхового свидетельства и образец подписи. Мне ни того, ни другого не полагалось, равно как и бесплатной врачебной помощи.

— Госпожа?..