– Я боюсь! – не выдержав, пискнула я и закрыла лицо руками.

– Тихо, тихо, еще ничего не случилось, – свободная рука начальника легла на плечо. – Сначала мы проверим и посмотрим, а потом уже решим, что делать. Стекло парцилену не преграда, а стреляю я хорошо. Не все в Инспекции сдают нормативы за шоколадку, Магдалена.

Ну да, я так делаю, банально времени на чепуху жалко. А чего-то мне не дано, но, согласитесь, глупо терять работу из-за какой-то там нормы приседаний. Все девушки так делают.

Сердце пропускало удары. Замерев, я напряженно вглядывалась в просвет между бараками, готовая в любую минуту упасть на пол. Лотеску тоже застыл, стал таким сосредоточенным. Рука вскинула парцилен. Глаза чуть прищурились.

Кажется, я различила шум мотора.

Мамочки, не хочу попасть в газетные хроники!

Хотела отвернуться и не смогла, так и сидела с глазами-плошками.

– Умный! – хмыкнул Лотеску. – Догадался.

– О ч-ч-чем? – дрожащим шепотом спросила я.

Начальник не ответил, вновь поставил парцилен на предохранитель и кинул в бардачок. Затем набрал код на диктино и, не переходя на приватную связь, коротко переговорил с Синглером.

– «Хвост». Пятая застава. Серый паромобиль, битый левый фонарь… Двое… Нет, не видно. Прошерстите все и найдите. И Нару, чтобы без вариантов к девяти освободился.

– А теперь обедать, – улыбнулся Лотеску, обернувшись ко мне. – Успокойтесь, они не вернутся. Им платили за слежку, а не за смерть. Синглер найдет, паромобиль они «засветили». Даже если бросят где-то, не поможет. Маг бы ушел, обычные люди нет.

– Вдруг они маги? – недоверчиво спросила я.

– Волшебники до банальщины не унижаются и не берут напарников. Поэтому смело поедем пить. Вы так перепугались, что без бутылки «Эсканьола» заработаете бессонницу. Все в порядке, – повторил Лотеску, видя, что я никак не могу успокоиться. – Будете так сидеть, сжавшись, как мышка, и вовсе напою ромом, а после потащу в клуб. Там еще три-четыре коктейля, и здравствуй, беззаботное настроение!

Так и не поняла, серьезно он или шутит насчет дорогущего игристого вина и танцев с варьете, но постаралась улыбнуться. Начальству нужно верить.

– Рано вас выписали, – покачав головой, заметил Лотеску. Он не спешил трогаться с места, пристально глядя на меня. – Хоть успокоительное-то пьете?

– Я не истеричка, просто испугалась…

– Я и не называл вас истеричкой. Отпуск после возьмите.

– Не положено, – вздохнула я.

С удовольствием бы понежилась на теплом берегу у моря, но график, график и еще раз график. Терпи, Магдалена!

– Можете воспользоваться служебным положением и попросить. Эк вас трясет-то! Точно напою ведь!

Лотеску рассмеялся и неожиданно обнял за плечи. Оказалось, это то, что мне нужно. Обнаглев, прижалась к нему и посидела так пару минут. Лотеску ничего не делал, даже не смотрел, просто позволил уткнуться себе в плечо.

Я постепенно успокоилась, перестала дрожать и уверилась, никакая серьезная опасность мне не грозила. Право слово, не одна, на мощном огнемобиле, с человеком, который и сам за себя постоит, и охоту за преступниками организует. Я же расклеилась, будто ребенок, чуть ли не под сиденьем пряталась. И это та Магдалена, которая Алерно обвинения предъявляла, по любым лесам прыгала и темными вечерами одна возвращалась. Стыдно!

– Простите. – Я смущенно отстранилась и отвернулась.

– Да ладно! – судя по тону, Лотеску не сердился. – Голова симпатичной испуганной девушки на плече – многие позавидуют. На сегодня с некромантом покончено, мне здоровые сотрудники нужны. Хорошо, раз дело такое мерзкое, помогу, а не повешу всех собак. Но это потом, а сегодня, Магдалена, будем лечить ваши нервы. Да и свои тоже. Этот Тайрон Эламару и ваш некромант уже в печенках. Что б его разорвало-то от собранной энергии!

– А разве может? – с интересом спросила я и обернулась.

Нет, не сердится. Сам тоже уже успокоился, но ждет звонка: взгляд то и дело падает на диктино.

– Может, если ошибется. Могу под подпись дать почитать книгу о некромантии.

– Не надо! – Я испуганно замахала руками. Если открою тот фолиант, не засну. – Сразу по двум причинам. Во-первых, из-за содержания, во-вторых, из-за самой книги. Она безумно дорогая, вдруг потеряю или испорчу? Даже если меня в рабство или на опыты продать, все равно должна останусь.

Лотеску расхохотался и заверил, в рабочем состоянии я стою дороже, чем в разобранном.

Мелодия диктино мгновенно сделала начальника серьезным.

Визуальный режим – потрясающая вещь. Синглер как живой, даже пятнышко на радужке правого глаза видно. Потом вспомнила, что и я как на ладони, если начальник службы безопасности через изопроектор или такой же диктино говорит, и поспешила отсесть как можно дальше, чтобы не мешать.

– Нашли? – сухо поинтересовался Лотеску.

Синглер кивнул и показал лист с данными. Теперь понятно, зачем начальник включил визуальный режим: обезопасил себя от возможного подслушивания. Лотеску вытащил из кармана пиджака ручку и небольшую записную книжку, внес туда данные и велел немедленно задержать преступников.

– Уже, – отрапортовал Синглер. – Желаете присутствовать на допросе?

– Нет. Протокол завтра принесете. Беспокоить только по важным поводам, сами, Синглер, сами.

Закончив вызов, Лотеску устало улыбнулся:

– Вот теперь на сегодня действительно все. Выдохните, поймали «хвостик». «Зеленая корона», значит? Будет вам «Зеленая корона». Только постарайтесь оставить нервы за дверью.

Конечно, кому же охота обедать в компании хмурой девицы?

Думала, мы вернемся на прежнюю дорогу – нет, Лотеску переулками вырулил в промышленный квартал, по которому мы с ветерком, обгоняя конку и грузовые паромобили, добрались до Адрона.

Ох, по мосту да на высокой скорости – это такие ощущения! Мурашки по телу, такой азарт в крови! А потом резко по тормозам, чтобы избежать столкновения с еще одним лихачом. Не пристегнулась бы, вылетела бы через лобовое стекло.

– Можно в городе потише? – попросила я. Еще одно такое торможение, заикой стану.

– Можно, тут недалеко. Ваш дом? – Лотеску кивнул на знакомое до боли строение, мелькнувшее между домов. – Откуда знаю, думаю, понятно. Собственно, другой вопрос: в квартире что-то нужно?

– Намекаете, чтобы переоделась? – тут же догадалась я.

Не просто так же мы оказались на набережной, свернув туда с Моста истины? Он в одном квадранте от моего дома, позади и чуть наискось: там Адрон делает поворот.

– Я ни на что не намекаю, просто спрашиваю, нужно или нет.

Огнемобиль подкатил к входу и остановился.

А почему бы и нет? Хоть соседей позлю, поиграю в богатого поклонника. Гарет ревновать уже не станет, а кое-кому очень хочется пустить пыль в глаза. Переодеваться не стану, только накрашусь и сережки другие надену, зато успею набрать несостоявшегося жениха. Нечего дальше тянуть.

Вопреки ожиданиям Лотеску поднялся со мной и придирчиво осмотрел охранные чары. Буркнув: «Это уже нормально», он без приглашения зашел в квартиру и устроился в гостиной. Судя по расширенным зрачкам и странным движениям рук, начальник оглядывал помещение магическим зрением. «Чисто, – вынес вердикт он. – Слабая экранация на кухне, но безвредная». Это от Онтару, когда он меня снотворным опаивал.

Проскользнула в спальню, закрыла дверь и набрала Гарета. Тот не ответил. Хорошо, не хочет говорить, так не хочет. Спокойно нарядилась, чуть подвела глаза, сменила туфли и сумочку. Платье оставила то же, для свидания с Тайроном потом переоденусь.

Лотеску терпеливо ждал на диване. Окинул взглядом, но не произнес ни слова. По глазам вижу – выгляжу отлично. Мужчины такого скрывать не умеют. Это хорошо, пусть полюбуется, а то целый день шпыняет. Хоть раз-то хозяйкой положения себя почувствую или хотя бы равной.

«Зеленая корона», один из самых дорогих ресторанов Нэвиля, притаилась за апельсиновыми деревцами собственного садика. Каждое – в индивидуальной кадке, бережно выращенное и укрытое специальным силовым куполом с особым микроклиматом. Благодаря нему апельсины не мерзли, но осенью их все равно убирали в тепло. Но и без них сад производил неизгладимое впечатление. Представьте себе: улица, а посреди нее – зеленый островок спокойствия. Птички в клетках поют, розы благоухают, и та самая корона – стриженый куст самшита. Все это огорожено деревянным заборчиком из тоненьких реек в деревенском стиле, выкрашенным белой краской. За ним – живая изгородь. В тени деревьев стоят столики. Можно поесть и в самом ресторане. И вот сейчас я его увижу.