Ладно, вспомню инструкцию и попытаюсь запретить изопроектору переключаться на режим диктино. Только боязно: зная начальника, тот не успокоится, пока не достанет. Надо бы дверь запереть и активировать охранные чары. Нет меня дома, умерла, заболела, исчезла…

Шаркая ногами по полу, закрылась на все замки, зажгла контур и вернулась на диван. Робко включив диктино, перевела дух: тишина! Потянулась, чтобы набрать номер брата и осторожно выведать, не требуется ли в их краях секретарь или учительница, но не успела. На этот раз вызывала Алина. Ей, как давней подружке, ответила.

– Ты сумасшедшая?! – Алина почти кричала. – Почему не отвечала?

– Работала.

– Ты… Инструктаж, собрание… Лотеску сам в Отдел зашел, сам, понимаешь! И смотрел, что в столе держишь. При свидетелях.

Ой, е! Даже язык нечаянно прокусила. Пахнет служебным расследованием, раз уже обыски пошли.

– Тогда приказ пусть с посыльным пришлют и под дверь подсунут, – робко попросила я. – Прости, но Лотеску в гневе не выдержу. Мне хватило первого акта.

– Поздно, – мрачным голосом «обрадовала» подруга, – он достанет. Сказал, лично голову открутит.

– Могу облегчить ему задачу, – черно пошутила я, растирая мышцы плеча. – Пойду гулять вечером по улице с табличкой: «Некромант, забери меня».

– Да ну тебя! Дура же ты, Магдалена!

Согласна, дура. Нечего было диктино Гарету давать. Пусть теперь и спасает. Решено, завтра же иду к нему в налоговую. У родни и так проблем хватает, если подкину им еще свои, жизнь полетит под откос. Вертавейн большой, Нэвиль тоже город не маленький, а работать можно не только в Карательной инспекции. К примеру, в дом Алерно меня уже взяли. Безо всяких документов, между прочим, поверили на слово, кто я и что я.

– Ты чего там притихла? – подала голос Алина.

Я не ответила, погруженная в свои мысли.

– Магдалена, ты еще здесь? – кажется, собеседница паниковала. Неужели решила, будто я действительно осуществлю «черную шутку»?

– Здесь, куда же мне деться? – вздохнув, откинулась на подушки и поправила «усик» диктино, чтобы не погнулся и не сполз с головы. – Переходи к фактам, пожалуйста. Уволил и возбудил дело? Повестку ждать?

– Не знаю, молчит. Кстати, у вас новый начальник отдела.

– Из наших?

Кто бы сомневался, никто тебя, Магдалена, не повысит. Но кого же назначили? При всей любви (или нелюбви) к коллегам, никого из них я на месте Шакира не видела. Дейв? Ой, не смешите меня! Может, у него с бумажками и порядок, но без напарника ни одного мага не возьмет и крови боится. Кайса, Мариша? Еще лучше! Несостоявшаяся актриса и модница, обе хохотушки и сплетницы. Морис? По идее, да. Он самый серьезный и работает давно. На месте Лотеску я бы его назначила.

Алина промолчала, обронив:

– Сама узнаешь. И завтра приди. Повинись, поплачь – вдруг смягчиться? В любом случае, это лучше, чем прятаться.

И отключилась.

Сняла с головы ободок, убрала в корпус аппарата и положила диктино на живот. Сама же задумалась. Вернее, хотела подумать, но задремала.

Меня разбудили в одиннадцать вечера.

Заворочавшись, не сразу поняла, что это диктино, а не дверной звонок. Потом долго искала аппарат, который шлепнулся на пол – видимо, я ворочалась во сне.

Лицо мятое, одежда тоже… Надо умыться и лечь в постель. Завтра снова рано вставать и идти к Алерно: оформлять камердинерского сынка и разгадывать тайну запертой комнаты.

Эх, а я еще не все сведения по Майеру просмотрела… Надо бы выписать фамилии тех, кого он упоминал в статьях, и пробить по архивам. Полицейским тоже. А еще затребовать списки выпускников-магов за энное количество лет, проглядеть выданные лицензии за те же года… Пока официально не уволили, буду заниматься некромантом.

Все это лениво вертелось в голове, пока шарила руками по полу.

Диктино заливался трелью; звук бил по ушам.

Наконец, нашла треклятый аппарат и, не глядя, ответила:

– Да.

Голос звучал сипло и устало, будто у покойника. Оказалось, в тему.

– Живая, значит! – Сколько яду было в тоне Лотеску! Как наяву, представилось его лицо. Инквизитор инквизитором! – Осмелюсь поинтересоваться, по какой причине не явились сегодня на рабочее место? Я бы даже сказал, в три места.

– Два, – равнодушно поправила я и легла, прикрыв глаза. – Морис Алерно колдует без лицензии, класс А, можете увольнять без выходного пособия.

Последнюю фразу произнесла скороговоркой безо всякой интонации.

Помедлив, добавила:

– Должностную инструкцию не нарушала, дело заводить не за что. Материалы сдам кому угодно. Без выводов.

А что, на каком основании бесплатно делиться с кем-то информацией, даже с коллегами? Им же премию выпишут, не мне. Кстати, надо бы заняться финансами и урезать себя в тратах. Лишь бы не пришлось переезжать в дешевую квартиру! Не знаю, это пугало меня больше всего. Видимо, привет из прошлого. Снова сниму дешевое жилье – значит, вернусь к тому, с чего начала, стану неудачницей.

– Занятно, – меньше всего на свете ожидала подобной реакции. – То есть не прохлаждались. Уже хорошо. По рабочему месту и не скажешь. Ну давайте, рассказывайте, а я решу, тянет это на выговор с внушением или на увольнение. И, на будущее, если оно у вас, конечно, будет: я не желаю тратить свободное время на работу. Это первое. И второе – извольте отвечать на вызовы начальства. Всегда, ишт Мазера!

Я вздрогнула и испуганно кивнула, забыв, что Лотеску не видит. Вот это рык!

– И завтра, я повторяю, завтра в двенадцать тридцать вы будете ждать в приемной. Не явитесь, уволю по статье.

– Эмм, а меня не отпустят так рано, – робко возразила я. – И диктино придется выключить, иначе узнают. У слуг таких вещей вовсе нет. А сегодня… Честно, хотела все завтра…

– Хватит врать! – оборвал Лотеску. – Так и скажите: трусливо пряталась. Алина наверняка просветила, будто я своего секретаря не знаю. Инструктаж завтра же, в два. Явка обязательна. Лично проверю и лично же найду и вправлю мозги, если опять сбежите. Поверьте, лучше до этого не доводить, проблем не оберетесь. Только за былые заслуги вы еще не вылетели с работы. Вашего же молодого человека ждут к четырем в пятницу в Королевском городском суде. Извинения может оставить при себе. Теперь Алерно. Что, где, как? И какая работа?

Продышавшись, чтобы не пищать беспомощным котенком, поведала начальнику все, что выведала. Тот слушал, не перебивая, и сухо заметил: горничным тоже положен обеденный перерыв, вот им мне и придется пожертвовать ради душеспасительной беседы.

– А можно мне парцилен не давать? – робко попросила я. – Пусть тот парень из ликвидаторов ходит, а оружие не… Очень на скамью подсудимых не хочется. Разрешение-то липовое, таким, как я, никто никогда парцилен не даст.

– С вашей манерой бегать лучше таскать его с собой, – отрезал Лотеску. Кажется, он выпустил пар, во всяком случае, уже не орал. На заднем фоне бряцала ложечка. Неужели дома сидит? Или родителей навещает? Скорее всего, второе: не станет мужчина в расцвете сил пить чай в одиннадцать часов вечера. – И разрешение официальное. Между прочим, я потратил на него время.

– Кого еще проверить? – со вздохом по-своему истолковала смысл его слов.

– Никого. Доделать с Алерно, подать мне бумаги послезавтра в девять и найти некроманта. Этим-то вы хоть занимаетесь или все любовные отношения выясняете?

Вспыхнула и, не сдержавшись, ответила:

– Вы до конца дней мне это припоминать станете? Не я вас оскорбила.

Лотеску помолчал и неожиданно согласился. После пожелал спокойной ночи и напомнил о завтрашнем дне.

– Не бойтесь, цела останетесь, – пошутил начальник. – Вовремя отсиделись. И не пугайтесь, если с утра за вами будут следить. Свои. Приводите мысли в порядок, ишт Мазера, и работайте.

Пикнув, диктино замолк, а я все сидела и не верила. Беда прошла стороной, Лотеску не уволит. Хорошо не успела Томасу позвонить, переполошила бы всех. Ладно, обойдусь завтра без обеда, пожую во время уборки. А выговор… Можно ведь просто делать вид, что слушаешь, верно? Не в первый и не в последний раз. В любом случае, это для проформы.