– Но это же глупо! Зачем тянуть до свадьбы. Пошли бы и раньше признались.

– Причины бывают разные. И женятся не всегда по любви. Не мне тебе объяснять.

– То есть борьба долга с любовью?

– Примерно.

– А ты победил?

– Что? – удивился Дьён.

– К тебе же тоже кто-то приходил и предлагали поди все самое лучшее. В соответствии с вашими местными законами! Зачем ты вышел оттуда и не принял то, что тебе предложили?

– Ты хочешь услышать ответ сейчас? – нахмурился Дьён.

– А что? И врать не хочется и правду говорить?

– Я обещаю тебе, что отвечу. Тогда, когда ты будешь готова меня услышать. Спальня в твоем распоряжении. Я буду ночевать в соседней комнате.

Перед сном Дьён долго стоял под душем и подставлял лицо под прохладные струи. Ему не хотелось ни о чем не думать. «Почему я так легко срываюсь на совершенно безобидные вопросы? Может, потому что они имеют для меня большое значение?»

«Чем дальше, тем хуже. Какая же я была дура, когда думала, что после свадьбы проблем станет меньше». Но на деле оказалось, что все не так. До вылета оставались сутки. И Дьён и Катя работали в напряженном режиме, и ей нравилось, что она устает, потому что у нее не было времени, чтобы думать о себе. События, лица, подробности контактов с землянами. Странным было то, что, пытаясь помочь землянам, Катя начинала лучше понимать ладьёров. До этого у нее был только личный опыт, а тут представилась возможность взглянуть на проблему со стороны. Она слушала чужие разговоры, просматривала ладьёрские совещания на «Эльщу», пыталась вникнуть в ситуацию и понять мотивы участников. Трудно было оставаться беспристрастной. Задача оказалась слишком сложной, и с наскока ее решить не получалось. У нее портилось настроение от того, что она не могла просчитать ни тех ни других и выходило, что по сути земляне от ладьёров не так уж и отличаются, и все только казались добрыми и благородными. «Наверное, я слишком наивна. Но я это переживу. С чем – то придется смириться, с чем – то научусь бороться. Когда-нибудь… И почему я думала, что взрослые идеальны? Они умны, обладают определенными знаниями и опытом, но настолько же они жестоки…» Катя, закинув руки за голову, пялилась в голубоватый потолок и думала, думала, думала. Пыталась привыкнуть к реальности. По ночам, несмотря на обилие мыслей, ей было легко, потому что она была одна. Но днем… Дьён почти не отпускал ее от себя. Он старался проводить с ней каждую свободную минуту, не считая регулярных встреч рабочей группы. Причем она видела, какие усилия он для этого прилагает. Катя дурой не была и уже оценила масштабы его загруженности и ответственности. И ее серьезно беспокоила его настойчивость. Дьён шел к своей цели упорно, не отвлекаясь. И из – за этого становился совершенно непредсказуемым. В этом Катя видела противоречие, она как будто знала, что он не отстанет, и ей как будто хотелось, чтобы он отстал. Она не могла толком разобраться в себе, но к Вирагу идти боялась, чтобы еще больше не усложнять ситуацию. Вместо этого решила поговорить с Дьёном. «Он же мне сам неоднократно говорил, доверяй, мол… Вот и будем разбираться…»

Катя выгадала момент как раз между двумя приступами его предупредительности и спросила прямо:

– Почему?

– Что именно? – Дьён сидел напротив и что-то перепроверял в планшете, изредка делая пометки.

– Зачем ты это делаешь?

– Катя, уточни, пожалуйста, что хочешь узнать.

– Хорошо, – она собралась. – Скажи, сколько нам лететь до Земли?

– Трое суток. А сколько мы пробудем на месте, я тебе пока не могу сказать. Конечно, предварительные расчеты есть. Но все не так просто.

– Да, я знаю. Речь не об этом. Ответь на вопрос. На корабле у нас с тобой будут разные каюты?

– Хорошо, что спросила, – Дьён отложил планшет и посмотрел ей прямо в глаза. – Если ты хочешь, то каюты будут разными, но мне хотелось бы узнать, что конкретно тебя беспокоит. Тебе неприятно мое присутствие?

– Не в этом дело, – потупилась Катя. – Наверное, я тебя боюсь.

– Что? – в голосе Дьёна проскользнуло удивление.

– Да. Ты слишком настойчив и меня это настораживает. Ты постоянно рядом. На совещаниях как будто следишь за мной. Летаем вместе. Дома… Внимательность твоя. У меня ощущение, что я не могу и шагу ступить, чтобы на твой взгляд не натолкнуться!

– Да, все так и есть, – спокойно подтвердил Дьён.

Катя даже не нашлась что сказать.

– Я кое-что проясню, – продолжил Дьён, – мы с тобой муж и жена. Это факт. Не упрекай меня в настойчивости, потому что я не отступлю. То, что ты видишь и чувствуешь, это моя забота и мое отношение к тебе. Я не делаю ничего плохого. Я не слишком навязчив, я просто живу рядом с тобой. И это нормально. Даже для вас. Проблема не в моем отношении к тебе, а в твоем отношении к этому. Ты не меня боишься, а себя.

– То есть?

– Катя, я немного изучил тебя и теперь понимаю, что у нас с землянками будут серьезные проблемы. Если вы все такие.

– Что ты имеешь в виду? Ты со мной работаешь что ли? Чтобы лучше понять земных женщин?

– Разумеется, это тоже.

– Подожди, – Катя взволнованно посмотрела на Дьёна. – То есть для тебя это просто работа?

– Нет, – покачал он головой. – Для меня это и работа и жизнь. И я не собираюсь их разделять или менять местами. Тут все взаимосвязано. Почему ты пытаешься мой отдельно взятый опыт рассматривать только с точки зрения профессиональных обязанностей?

– Потому что чувствую себя дурой, и ни на что не могу повлиять, – нахмурилась она.

– Можешь. Просто для себя реши, чего именно ты хочешь. Что же касается моей настойчивости… Не думай, что я оставлю тебя в покое. Я не могу позволить себе оставлять тебя одну. Нам нужно привыкать друг к другу. И делать это надо вместе.

– Дьён! – воскликнула Катя. – Это даже звучит страшно. Какая – то неотвратимость… отношений…

– А зачем думать о выборе, который уже сделан? Выбор рождает сомнения! Ты сомневаешься во мне? Зря! Я как раз и пытаюсь своим отношением показать, что для меня важно быть с тобой. Сомневаешься в себе? Хорошо, задам прямой вопрос: ты хочешь жить одна? Вернуться на «Эшменю»? – голос Дьёна дрожал от напряжения.

Катя нервно обхватила голову руками. «И почему я думала, что готова к такому разговору?»

– Пойми, – Дьён чуть сбавил тон. – Выбор есть всегда. Но тебе нужно научиться уверенности. И не надо играть со мной и пытаться манипулировать ситуацией. Я понимаю, что ты это делаешь не специально. Но твои метания и сомнения мешают и мне и тебе. Поэтому спрошу еще раз: ты хочешь уйти сама или чтобы я ушел?

– Не хочу! – твердо ответила Катя. – Ни того не другого. Но я не знаю, чего именно я хочу.

– Подойди ко мне, – попросил Дьён. Катя медленно встала и нерешительно двинулась в его сторону.

Он тоже поднялся и мягко притянул к себе.

– Ты обещала стараться, – прошептал он ей на ухо. – А стараться не значит усложнять. Поэтому расслабься и живи. А я пока просто буду рядом.

Кате после этого разговора стало легче, а Дьёну сложнее. Он не знал, как себя вести, чтобы как-то изменить их отношения, и сдвинуть их в нужную ему сторону. «Кто мы друг для друга? Столько пережили вместе. Друзья? Партнеры? Супруги?» Каждому из вариантов чего – то да не хватало. И Дьёна раздражало это «что-то». Ему мешало, что он никак не мог подобрать к Кате правильный ключ. Он знал теорию взаимодействий, но как только дело касалось его самого, то поступать в соответствии с рекомендациями не получалось. Потому что Катя любую однозначность воспринимала в штыки, и Дьёну приходилось сосредотачиваться на удержании уже существующих позиций. Что ему удавалось не без труда. «Мне не нравится быть с тобой, но я не хочу, чтобы ты уходил» Вот что он вынес для себя из их разговора. «Как это понимать? Определенно это сигнал!» Но его интерпретация предполагала для Дьёна такую вариативность, что ему становилось страшно. Он впервые боялся последствий, потому что понимал, что стоит сделать что-то не то, назад пути уже не будет. Он, который, не задумываясь, пожертвовал бы жизнью, оказался совершенно не готовым к жертвованию возможным счастьем. И сколько бы он не твердил себе, что любую ошибку можно исправить, в глубине души понимал, что с Катей это вряд ли получится. Слишком многое в ее жизни в последнее время шло не так.