Плоть эндорим быстро изменялась и адаптировалась, спустя лишь пару секунд на них сверху вновь обрушились вязкие щупальца, танцуя в воздухе Лана разрубала их и уклонялась из последних сил, пытаясь прорваться к потолку пещеры, где была основная часть гнойников. Голодная пасть щелкнула клыками едва не откусив ей крылья, длинный жгут с немыслимой скоростью ударил в живот, выбив воздух из груди, еще с десяток выпадов она отразила клинком, разрубая шипящее мерзкое месиво плоти.

На пару мгновений ей показалось что она увязла и пора отступать, но долг Экзарха, не вынужденный, а искренее желание ее человеческих душ, гнало ее вперед. Яростно взревев она ударила во все стороны ослепительным пламенем, выгребая всю ненависть в душе до глубин. Оно гудело и ярилось, обращая все в пепел, но новые и новые жгуты плоти вставали у нее на пути.

Когда до цели оставался всего-лишь жалкие пять метров, по пелене плоти ударил целый дождь из клинков у нее со спины. Многие из них Лана узнала, это были мечи подземных воителей с которыми она вместе сражалась. Ульма верила в их силу и потому они были сильны. Вниз брызнул целый водопад ихора и гноя, крылья плавились и горели, но продолжали нести демоницу вперед. Ланградские клинки пробили ей дорогу к цели и оказавшись у двух дюжин разрубленных и оплавленных коконов, сереброволосая с ясным пониманием своих грехов зачерпнула тёмную силу харгранских душ.

Ненависть, дикая и беспощадная, обреченная и позабытая, впитались в нее, прошли сквозь ее сердце и исторглись разрушительным штормом выжигая уродливую плоть и даруя покой тем несчастным что оказались в вечной ловушке жестокого бога. Лишь убедившись что все души ушли в колесо, Лана осознала что вычерпала все без остатка. Крылья погасли и она полетела к земле. Даже оставшись без своих якорей, ослабленный эндорим все еще был опасен, плоть вдоль стен теряла форму и колыхалась, повреждения что получил Валорот заставляли его сжиматься в размерах чтобы продолжить свой вечный распад. В этой мертвой оболочке гниющего бога, Лана не чувствовала разума, лишь единую, мерзкую цель. Разлагаться до скончания веков.

У камней ее тело подхватили восходящие потоки ветра и теплые руки вскоре обвили ее истерзанные плечи. Не сводя взгляда с изломанной, распадающейся, груды костей, глаз, зубов и клыков что ползла к ним со всех сторон, Лана тихо спросила:

— Я кажется все… Мы сможем сбежать?

— Я попытаюсь. — задыхаясь и едва не выпадая из реальности ответила ей ведьма, а потом она вздрогнула, ощутив бурлящую, выжигающую кошмар слой за слоем, знакомую ауру и ухмыльнулась, — Он как всегда вовремя.

Ульма едва успела прикрыть их с Ланой хилым щитом, когда оранжевая волна Воли накопленной за долгую зиму в клинке древней воительницы выжгла всю мерзость до тла, мягко и заботливо обволакивая двух девушек. Домен поблек и начал распадаться, утратив связь со своим владельцем. Харгранка последним усилием вытащила себя и контрактера вверх, в реальность.

Умирающий Старик, разорванный пополам, все еще цеплялся за жизнь, лежа в углу пещеры, куда его отшвырнул как игрушку вырвавшийся из клинка шквал. Его “нерушимая” защита не выдержала и пары мгновений прежде чем лопнуть под мощью атаки нанесенной сразу с двух направлений, из реальности и кошмара. Епископ усмехнулся, иначе и быть не могло. С Юношей он может быть и справился бы, или хотя-бы смог сбежать… Но Воин, Воин это другое дело. Две сотни лет он продлевал свою жизнь самыми немыслимыми ритуалами, чтобы продолжать служить Леди. Даже заключил договор с запретным Хранителем, за что и был изгнан. А сейчас подыхал как какой-то пес на холодных камнях. Рядом раздались шаги, с трудом отворив веки, Файрус попытался сказать:

— Я… — но его прервал быстрый и жестокий удар, отделивший голову от тела.

— Заткнись. Мне есть чем заняться и без слезливых историй всяких ублюдков. — холодно ответил Айр мертвецу и быстро зашагал по таявшему льду назад, в центр пещеры, где Ульма обнимала за плечи смертельно усталую и полностью обнаженную Лану.

Подойдя ближе, рыцарь бросил сначала ревнивый взгляд в сторону Лейнарда, который бесстыдно продолжал пялится вниз, а потом полез в сумку и укрыл сереброволосую меховым плащем. На возлюбленной он не заметил каких-либо ран, но то как харгранка вцепилась в нее, не желая отпускать, лучше любых слов говорило что девушкам бой дался тяжко. Поймав взгляд фиолетовых глаза, рыцарь присел рядом и тихой тревогой спросил:

— Меч опять посеяла поди?

— Неть! Воть! — слабым голосом ответила Лана и улыбнулась вытягивая из под плаща руку, продолжающую крепко сжимать серебристый клинок, — Меня Ульма спасла. А нас спас уже ты.

— Я так по вам скучала, ууууу! — бросилась обнимать обоих харгранка, плача и смеясь одновременно.

Лейнард тихо хмыкнул. Этот счастливый финал ему понравился гораздо больше тех сюжетов что обожали печальные, столичные драматурги. Легко спрыгнув вниз он направился к троице, герцогу хотелось прояснить пару непонятных моментов. А еще где-то здесь были дети, чуткий, обостренный слух улавливал их испуганные голоса. Но прежде всего:

— Лана Лотеринг, примите мои искренние сожаления по поводу того что вы вышли замуж, поверьте я бесконечно скорблю! — раздался звонкий, чуточку насмешливый голос герцога, заставляя трио к нему повернуться, — прошу извинить что прерываю столь небесную идиллию воссоединения, но у меня к вам вопрос! Какое сакральное значение во всей этой истории имел этот рояль!!? — герцог обвиняюще ткнул пальцем в распадающиеся со смертью заклинателя, деревянные обломки на льду.

Лана и Айр сразу же уставились на красную за счастья и слез Ульмочку, та спешно замахала руками в ответ:

— А чего вы на меня смотрите? Это не мой рояль! Меня подставили!

— Да я знаю. Просто этот ублюдок пытался шандарахнуть меня им по темечку, прямо как ты тогда Астера! — недовольно проворчал Айр, а Ульма задумчиво помотала головой.

— Ну… Предполагаю что рояль в его планы не входил, я и сама тогда его придумала с перепугу. Но я кажется догадываюсь в чем тут дело. Когда он колдовал, ты заметил в его жестах словах и мимике что-то знакомое?

Айр серьезно кивнул, внимательно вглядываясь в изумрудные глаза жены:

— С самого начала. И не только жесты, он и заклинания те же использовал. Ты тоже училась магии Истока?

Ульма заметно замялась, а потом бросила недоверчивый взгляд на с интересом слушавшего их Лейнарда и притянув любимых к себе тихо прошептала им на ухо:

— Неее… Я ее создала. Это не я пользуюсь заклинаниями Истока, а Лилит моими. Я ее научила, еще в первом цикле, после освобождения от Астера. А она научила людей.

— Так, с этим все ясно. Я всегда знал что ты у меня самая удивительная, но рояль тут при чем? — прошептал в ответ Айр почесав красную лисичку за ушком.

Та сначала зажмурилась от удовольствия, а потом обиженно пискнула:

— Вот так всегда! Ты сначала меня спрашиваешь, а когда я начну объяснять, скажешь что ничего все равно не понимаешь!

— Прости, обещаю в этот раз слушать тебя очень прилежно, прямо как Чарли. — ответил ей Айр, а заметив что Лана тоже жмется к нему в ожидании ласки, погладил второй рукой и ее.

— Ну тогда слушай и не перебивай. Тут имеет место быть конфликт Наблюдателей. Когда он сотворил знакомое тебе заклинание, ты ведь подсознательно ожидал именно такой эффект, верно? А сам маг ждал другого. Обычно реальность в таком случае склоняется на ту сторону чей потенциал ее “обманывать”, воплощая свои фантазии в жизнь, сильнее. Но есть одно “но”, он использовал МОЕ заклинание, которое я когда-то вписала в мир универсалий. А так как ты несколько раз видел оригинал, а он сотворил всего-лишь копию, реальность прогнулась под твои ожидания, а не его! Все ясно? — наткнувшись на вытянутые и порядком офигевшие лица Ланы и Айра, Ульма устало вздохнула, — А лааааадно, зато вы красивые!

Ощущение опасности и тревоги медленно отступали, Лана весело засмеялась, а вскоре ее смех подхватила Ульма и Айр. Основательно отсмеявшись, Лана повернулась к терпеливо ожидавшему их ответа Лейнарду и выпалила, показав вдобавок язык: