— Уйди. Вернись, где была. Тебе здесь не место, — пропел ветер, похищая отрезок времени длиною в мгновение.

— Нет. Меня ждут. Я пришла взглянуть в зеркало, страж, — ответила ему девушка и продолжила путь. Вдали высилась башня, столь монументальная, что, казалось, с её вершины можно вновь зажечь звёзды. Наивные. Она была всего лишь тюрьмой. Лана знала, Башни нельзя достичь. Она осталась лишь как символ былого великолепия и упадка. Пути в никуда. Её прошлые хозяева давно стали солью, кормом бесконечного потока времени. Это ей показалось забавным, и она холодно рассмеялась. Она знала сейчас столь много, но стоит ей проснуться, и все эти знания растают, как утренний туман. В них не было смысла. У неё не было вопросов. Ей не нужны были ответы. Лишь чувства и эмоции имели значение.

Алмазные врата, сотканные из долга и вечного служения, были невероятно тяжелы. Столь тяжелы, что, казалось, сама реальность сна искажается рядом с ними. Но ее вперёд вело сердце, и они распахнулись. За ними была тьма, не та, что нам чудится безлунной ночью, а истинная. Скорее не отсутствие света, а наличие чего-то противоположного ему. Девушка усмехнулась и взмахнула рукой в приветственном жесте.

— А. Вот ты где, — тьма колыхнулась и попыталась стать её частью, но та лишь рассмеялась.

— Брось. Ты действовал слишком грубо. Неужели ты вновь хотел достичь Башни путём грубой силы, Астер? Орды кукол, великий поход, вновь зажечь небосвод? Смешно. Ты пытался это сделать уже сотни раз, и каждый раз неудачно. Ты лишь опять перезапустишь цикл. Есть другой путь.

Тьма колыхнулась, окутывая девушку, фиолетовый и чёрный смешались, замерцав в её волосах.

— Прекрати. Мне щекотно. Пока жизнь теплится в этом теле, ты просто сон. Ведьма мне не союзник, но она права, то, что ты называешь искажением, — путь к нашей свободе! Я докажу тебе это. До встречи в Лангарде.

Тьма вновь попыталась облечь себя в форму, но Лана покачала головой и щёлкнула пальцами. Мир замерцал, дробясь на осколки мгновений. Сквозь них на неё осуждающе смотрела тьма. Лана засмеялась и проснулась.

Лёжа в кровати, девушка медленно потянулась. Мышцы всё ещё болели, а в голове проплывали непонятные образы, постепенно истончаясь и исчезая. Она вспомнила глаза умирающего Рейна и, ухватившись за кровать, попыталась сесть. Мышцы взвыли еще сильнее, но она заставила себя взглянуть в окно.

Внизу холма, над равнинами, плыл утренний туман, скрывая лагерь Свежевателей, но на внутренней стене стояли стражи из ополчения, а во дворе крепости были слышны голоса. Похоже, им всё-таки удалось отбить последний приступ. Откинув в сторону одеяло, девушка осмотрела своё тело, она опять была совершенно обнажена, но от ран не осталось и следа. Похоже, дикая жизненная сила Сердца Чащи сильно изменила её человеческую природу. По крайней мере, тело слушалось. А значит, она могла сражаться.

Тяжело поднявшись на ноги, она нашла свою одежду. Ну точнее, то, что от неё осталось. Кожаные лосины, подаренные Айром, можно было выкидывать, их как будто начали резать на ремни и, наполовину закончив дело, бросили. Белая рубаха была в подобном же состоянии. Последний бой стоил ей множества порезов и неглубоких ран. В очередной раз поразившись собственной живучести, Лана открыла походную сумку Айра и начала копаться в его одежде. А потом её поразило: сумка, которую он всегда брал с собой, была на месте! Не мешкая, девушка натянула его рубаху, которая как раз прикрывала её до середины бедра, и свои длинные сапоги, каким-то чудом пережившие битву. После чего открыла двери и направилась прямиком к барону.

Поднявшись, она вскоре оказалась в коридоре, в котором совсем недавно, но так давно, чуть не зарубила Рейна. Сердце сжалось от скорби. Ей всё ещё было тяжело держать эмоции в руках. Проведя рукой по стене, она заморгала пытаясь сдержать слезы. Вряд ли этот озабоченный хотел, чтобы она по нему плакала. Подойдя к воротам кабинета, она замерла, прислушиваясь к звукам внутри. Было тихо. Лана громко постучалась и подождала. Потом постучалась снова. После, пожав плечами, она толкнула двери, и те, к её удивлению отворились.

Девушка вошла внутрь и хмыкнула, окинув взглядом комнату. Среди десятков разбросанных бутылок и перевёрнутых кувшинов в центре комнаты, сидя в креслах, рухнув на стол, спали трое. Золото волос первого контрастировало с волосами цвета воронова крыла второго. А замыкал их седой как лунь и мощный как медведь старик без одного уха и с жуткой застарелой раной на всю правую сторону лица. Они крепко спали. Лана на миг стушевалась, но, бросив взгляд на возлюбленного, девушка подошла и обняла со спины его плечи.

Парень вздрогнул и приоткрыл глаза, после чего потянулся к девушке и поцеловал её. Сев к нему на колени и прижавшись всем телом, Лана дрожала, не в силах поверить в происходящее. Ещё совсем недавно она была на стене, в шаге от смерти. А сейчас он вновь был рядом, стена свободна, а присутствие Хардебальда добавляло нотки уверенности в том, что всё уже позади. Разглядывая остальных спящих, она тихо спросила, когда губы оказались свободны:

— Давно ты здесь? Что произошло?

— Ты спала пять дней. Первые два даже Людвиг лишь разводил руками, и все его адепты пытались тебя спасти. Ты довела себя до того, что не хватало сил даже на дыхание. Дура ты, Лана, — девушка лишь прижалась к любимому потеревшись лицом о его грудь.

— Ты нас спас.

— Нас всех спас парень, что сейчас уже направляется домой, в Лангард, мы договорились с ним встретиться на границе Пустошей, позднее. Ты не поверишь, но Повелителя убил Логарр. После его смерти атаки на форт стали не такими яростными. А к моему возвращению барон даже подумывал отбить назад внешнюю стену, благо я и Нихбен смогли его отговорить. Ну а вчера пришёл старик, бросив обозы и припасы. Мы ударили по тварям с двух сторон, и они побежали.

— Значит, всё позади? — она устало вздохнула, пытаясь поверить в происходящее.

— Да. Мы вновь пережили это. Надеюсь, в следующий раз у нас будет больше солдат, и не придётся идти на такой риск. Барон мне сказал, что ты почти час держала стену в одиночку.

— Надеюсь, следующего раза уже не будет. Мне помогала сотня Свежевателей. Моей харизмы и дипломатических способностей хватило, чтобы их уговорить на это.

— Я даже немного ревную.

— Брось, ты для меня единственный, — тихо прошептала девушка и вновь прильнула губами к устам возлюбленного, потершись о его начинающее вставать достоинство обнажённой под рубахой промежностью.

— Лана, мы тут не одни, — осторожно заметил Айр посмотрев ей за спину

— Да, я бы вас попросил оставить любовные игрища на потом, — глухо прозвучал стариковский голос за её спиной, и Лана обернулась.

— Я о вас много слышал, юная леди. Но общаться нам довелось впервые. Я барон Освальд Хардебальд, Хранитель Севера. И я приношу вам свою благодарность, — степенно и размеренно сказал старик, разминая затёкшие от неудобного сна плечи. Лана повернулась к говорящему, но не спешила покидать уютные колени возлюбленного.