— Э-э-э… Мне наставнику Рунсу доложиться надо, — не стал я раньше времени раскрывать всю информацию. Потом сюрприз будет. — И возьми свечу. Там, в кладовке, в ящике на второй полке сверху.

Я развернулся и быстрым шагом зашагал к лестнице на второй этаж.

— Эй, Ксандр! — окликнула меня Эли, и я остановился, не дойдя до середины зала. — В общем… спасибо.

Это что сейчас было? Эли назвала меня по имени? И сказала «спасибо»? В лесу все лоси передохли. Ну если они в этом мире есть.

— Мм… Не за что.

— Ну вот и ладно. Топай, наследничек, — тут же вернулась к своей обычной язвительной манере девчонка, и я облегченно выдохнул. Такая Эли куда привычней. — У меня еще куча работы, а ты меня отвлекаешь!

М-да, не завидую я ее будущему мужу. Если таковой у нее когда-нибудь будет, конечно. Уж лучше в монастырь, чем такую жену. Кстати, в этом мире монастыри были. Рунс как-то в разговоре упоминал про каких-то архатов — людей и нелюдей, ушедших высоко в горы, в монастыри, познавать некий магический дзен. Развивать тему он не стал, презрительно фыркнув, что все россказни про чудеса, творимые архатами, — чушь и сказки и чтобы я не забивал этим свою тупую голову.

Еще поднимаясь по лестнице, я услышал глухие, очень знакомые звуки ударов. Пройдя по коридору, подошел к двери, ведущей в малый гимнасиум. Точно. Внутри кто-то упорно долбил колоду. Причем я точно знал какую. Приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Картина маслом. Голый по пояс Локк как заведенный лупил топором по колоде, а возле стены, скрестив руки на груди, стоял Гар, взиравший на это безобразие со спокойствием истинного самурая.

— Может, тебе все-таки дровишек принести? Так хоть какая-то польза будет. — Я шагнул внутрь, с усмешкой глядя на тяжело дышащего Локка.

— Эй, Ксандр! — Торк отбросил топор и развернулся. — Живой все-таки? Я же говорил, что он выкарабкается! — Локк широко улыбнулся и подмигнул Гару.

— Что, опять на меня ставки принимал? — вернул я улыбку Локку. Этот парень неисправим.

— А как же! Гар вон тоже на тебя поставил. Скажи, Гар?

Я перевел взгляд на демона, и моя улыбка сама собой погасла. Наемник Нолти не улыбался. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, и я готов был поклясться, что демон приготовился к драке. Он стоял в расслабленной позе, но меня после занятий с Рунсом сложно было обмануть, этот парень явно проходил похожую школу. Что это с ним?

— Эй, Гар, ты чего? — толкнул в плечо демона Локк.

— Я… — Демон будто бы очнулся от толчка, и повисшее напряжение исчезло. — Ничего. Приветствую вас, мастер Ксандр, — отвесил он короткий церемониальный поклон.

— Чего? — кажется, спросили мы вдвоем с Локком.

— А, Ксандр! — раздался за спиной голос, заставивший меня отпрыгнуть в сторону и на автомате вновь качнуть Маятник. Наставник Рунс, как всегда, подкрался незаметно. — Что, отпустили тебя наши коновалы?

— Наставник Рунс, — коротко поклонился я, поприветствовав майора. — Да, отпустили. Со мной все в порядке.

— В порядке, значит, — сузил глаза мастер, скептически осматривая меня с ног до головы. — А вот это мы сейчас и проверим… Переодевайся — и в зал! Или ты думаешь, что, отдохнув неделю в лечебнице, можешь теперь пропускать тренировки? Бегом!

Я сорвался с места. Если майор говорит бегом — значит, бегом. С него станется и пинком ускорение придать. Один чистый комплект формы для гимнасиума у меня еще оставался в каптерке, успел постирать и высушить до прохождения экзамена у эльфа.

— Стой! — Я затормозил, уже вылетев в коридор. — У тебя теперь другая комната, — кивнул майор на вторую дверь справа по коридору, через одну от личных апартаментов Рунса. — Ты, как младший библиотекарь, имеешь на это право. Все твои вещи уже там. Даю тебе пять минут, сержант. Я буду в гимнасиуме. — Крыс усмехнулся, явно получая удовольствие от лицезрения моей отвалившейся челюсти и квадратных глаз Локка, и скрылся в глубине зала.

— Сержант? — вытаращился на меня Локк. — Ты?!

— Меня особо никто не спрашивал, — буркнул я. — Потом все объясню.

Я сбежал по лестнице, устремляясь в свою каморку. Родовой перстень Нолти оставался там, как и мои записи по рунической магии. Все это нужно забрать. Из глубины общего зала все еще продолжали доноситься шоркающие звуки, и были видны слабые отблески света. Все-таки Эли последовала моему совету и нашла свечу. Выдвинув ящик стола, увидел, что все мои записи на месте. Это хорошо. Записывать иногда все-таки приходится, так оно как-то вернее. Память — штука ненадежная и после хорошего удара в голову может вовсе испариться. Ко мне эта истина пришла очень быстро: майор не имел привычки сдерживать наносимые в спарринге удары, мотивируя это тем, что реальный противник в поддавки играть не будет. Мне-то еще повезло, с моей невероятной регенерацией я восстанавливался очень быстро, а вот с другими учениками, боюсь, такой метод обучения не сработает. А то, что Локк долбил колоду не просто так, было и ежику понятно. Не только у меня нарисовались помощники, но и у Рунса появились новые ученики. Только, судя по всему, Эли в число учеников не попала, оттого и была на взводе, когда я появился. Еще бы, ее, бойца до мозга костей, заставлять драить полы, когда другие тренируются? Это для нее сильный удар по самолюбию. Майор был страшным домостроевцем и даже слышать не хотел о том, что женщины могут заниматься чем-то наравне с мужчинами. Женщина должна рожать детей, готовить еду, мыть, стирать и ублажать мужа. Все, на этом ее функции для Рунса заканчивались, и переубедить его мне представлялось делом невозможным.

Отодвинув лежанку, я вытащил из щели перстень Нолти. Потерев его о рукав, полюбовался тонкой гравировкой по золоту. Первый советник хочет передать его другому? Интересно, что думают по этому поводу сами Нолти? Надо расспросить Гара, эта информация для меня крайне важна. Мне почему-то очень не хотелось отдавать перстень. Первый советник Императора использовал меня в своих интересах, а я с детства не любил людей, манипулирующих другими ради своей выгоды. Я надел перстень на безымянный палец правой руки, и знаки на печатке вдруг яростно полыхнули огнем.

Что это? Перстень светился в полутьме каморки, как китайский фонарик. В голове внезапно щелкнуло, и в меня водопадом рванулась энергия. Один из кусков пазла встал на место. Переключив зрение, как тогда, в больничной палате, я увидел вместо перстня сияющий клубок из туго переплетенных магических нитей. Концентрированная магия. Я чувствовал, как в меня вливается сила и новое знание. Я закрыл глаза, впитывая информацию. Вот оно что. Теперь я понял. Перстень не просто знак высшей касты и дорогая побрякушка. Он сам является своеобразным накопителем и одновременно спусковым крючком. Аргис Нолти назвал себя магом Тени. И теперь я понял, что это значит. Когда Аргис провел Ритуал Крови, он передал не только символ власти, он передал свою силу и знания. Другое дело, что проделано все было впопыхах, да и сам маг был смертельно ранен. Поэтому, кроме знания местного языка, я тогда ничего не получил. Удар ангела на арене гимнасиума что-то во мне изменил. Я смог впитать в себя его энергию, практически выпить. И теперь я знал, как я это сделал. Маг Тени мог поглощать души и жизненную энергию своих противников.

Теперь понятно, почему ко мне заявился первый советник лично. Такое оружие не должно попасть не в те руки, и уж понятно, что местные бонзы решили, что какому-то мальчишке из немагического мира такая честь достаться не должна. Внутри поднялось глухое раздражение. Э нет. Хрен вам, а не перстень Нолти. Марионеткой я становиться не желаю. К тому же совсем не факт, что, получив желаемое, первый советник захочет оставить меня в живых. Будем реалистами. Сила — это власть. И если я добровольно ее отдам, то меня выбросят, как использованную половую тряпку. Лишние свидетели долго не живут. Свечение перстня стало утихать и вскоре совсем погасло. Теперь Ритуал Крови пройден полностью. Я знал, как использовать силу Тени. Эта сила проникала в меня понемногу, когда я перед сном крутил перстень в руках. Пустотники поглощают любую магию вокруг, не только направленные заклинания — погасший файербол Мэрилла в самый первый день моего пребывания в Школе ясно о том свидетельствовал. Эх, и опробовать-то новые возможности негде и не на ком. Хотя лучше оставить свою новую силу как тайное оружие: не следует о ней всем знать. Лишний козырь в рукаве никогда не помешает, а в этом мире может спасти жизнь. Здесь уважают только силу — эту простую истину я понял в первый же день, еще на допросе у Бишопа. И если они думают, что я слабый мальчишка, которым можно вертеть, как им заблагорассудится, то они очень ошиблись. Я подготовлюсь. Мягкость и всепрощение из меня успешно выбили, и сейчас я совсем не тот заучка-ботаник, каким был еще каких-то три месяца назад.