– Продемонстрировать им наш арсенал? – с надеждой спросила Ним.

– Нет, – ответил Талех. – Мы представляем конгломерат…

И проглотил две телепатические таблетки… Женька занервничала и лихорадочно искала предлог, чтобы уйти или отсесть подальше от капитана. Старательно гасила воспоминания о видении четвёртого этапа, пытаясь себя успокоить:

«В конце концов, дались ему мои мысли…».

Талех всего один раз заинтересованно глянул в её сторону. При этом Женя изо всех сил думала о белом медведе. Только он мог составить конкуренцию четвёртому этапу…

Капитан отправился по второму кругу, перво-наперво вызвав справочную… Так он заново прошёл все круги местной бюрократии, с чувством выполненного долга прервал связь и, глубоко вздохнув, потянулся в кресле.

– Уф! Теперь пора и отдохнуть. Главное я выяснил. Через два дня – заседание Учёного совета. Вот туда-то мы и нагрянем… С тёплым приветствием.

И никто не осмелился спросить, как именно, полагаясь на мудрость и находчивость капитана.

– Что ж, – констатировал Талех. – Придётся переждать.

– Здесь ждать нельзя! – запротестовал Хэрхи. – Стоянка запрещена. Видите, знак? Скоро явится полиция и потребует заплатить штраф…

– И тогда мы им покажем пушки! – обрадовалась Ним.

– Планета окружена защитными экранами, – напомнил кольцерог.

– Ну-у, тогда – луч, – злорадно усмехнулась Нимрадилль.

– Нет! – запретил Талех. – Где лучше подождать, Хэрхи?

– На стоянке звездолётов… Смотрите! Указатель. Нам туда, но…

– Что?

– Все они платные…

– Сколько?

– Много, – замялся кольцерог и тут же приободрился, – но дешевле обойдётся, чем платить штраф.

– Идёт, – согласился капитан, и офицер по тактике снова посетил валютный киоск.

– Скоро это станет моим любимым занятием, – ворчал Ромерик.

– А? – переспросил капитан.

– Как вы и приказывали, кэп! – поспешно отрапортовал тактик.

Зато, в результате всех этих пертурбаций, спрут отстал и затерялся. Или затаился… Во всяком случае, корабельные радары его пока не фиксировали.

– Гарантирую, что эта тварь где-то выжидает, – бурчал Шердан, терзаемый нехорошими предчувствиями.

Вскоре Рэпсид прибыл на стоянку, и космический парковщик любезно помог им припарковаться в оплаченном на двое планетарных суток месте.

– Всё! – воскликнул Талех, вставая. – Я – в каюту. Меня не беспокоить… Гилех, проанализируйте всё, что касается планеты. Мостик ваш, Ромерик. Ева, жду на чай, как и договаривались.

Он окинул её особенным взглядом с прищуром, от которого у Жени всегда бегали мурашки… Небезосновательно. Она неоднократно в этом убеждалась. А всё равно пошла… Предварительно запасшись антигенами…

– Проходи, Ева, – весело сказал Талех и дистанционно выключил кольцом компьютер. – Я как раз смотрел видеоархивы первых контактов. Если хочешь, вместе посмотрим, потом…

– А где Миритин? – подозрительно спросила она, оглядев каюту, словно доктор мог прятаться в шкафу или в декоративном саду…

– Он не придёт. Чересчур занят. Поэтому я решил предложить тебе…

– Чай? – насторожилась Женька.

– Чай после, а сперва – репетиция.

– Чего? – Евгении сделалось как-то не по себе, и она внезапно обратила внимание на одежду Талеха. Вместо формы командор надел что-то просторное, лёгкое, по виду напоминающее халат-балахон… С разрезами?!

Женьке резко поплохело.

– Репетиция чего? – дрожащими губами выговорила она.

– А, забыл тебя предупредить, – улыбнулся командор, как ни в чём не бывало. – Репетиция четвёртого этапа.

– Это как? – у бедной Жени подкосились ноги, и она бухнулась в кресло.

– Как-как? Обычно, – Талех словно не замечал её перепуганной физиономии. – У землян же практикуют репетицию свадьбы… Я читал… Так и у джамрану.

– Ну, сравнил! – вырвалось у Женьки.

– Ничего страшного, – с беззаботной улыбкой ответил командор. – Обычная репетиция – без обмена и без глубокого контакта…

– Без интима? – уточнила Женя.

Талех кивнул.

– Фактически.

– Нам всё равно нельзя! – ухватилась за последнюю соломинку Женька.

– У меня имеется официальное разрешение Каримера, – невозмутимо возразил Талех, – с печатями и подписями всех членов Совета.

– Покажи! – не сдавалась Женька, и Талех усмехнулся.

– Молодец, – похвалил он. – Кое-чему научилась.

И торжественно предъявил несколько вариантов разрешений: письменное, голографическое, электронное, графическое и выгравированное на металле.

«Эх…».

Не то чтобы Женька хорошо умела читать по-джамрански, но голографической записи советника вполне доверяла.

– Не волнуйся, – добавил Талех. – Опекуны в курсе и держат геномометры наготове. У меня всё под контролем. Но тебе надо переодеться.

Он вручил ей такую же накидку, как у него, только размером поменьше. Пока Евгения переодевалась за голо-ширмой, еле попадая дрожащими конечностями в рукава, Талех объяснял, как будет проходить репетиция.

– Сначала – генетический массаж, чтобы настроить тебя на соответствующий лад… Не обольщайся. Массаж допускается только на репетициях… Ещё ты должна выпить блокиратор сыворотки-переводчика. Мы будем общаться только по-джамрански.

– Я не… – пискнула из-за ширмы Женька.

– Постараюсь использовать облегчённую версию, – обнадёжил её Талех.

– Я не готова, – Евгения сделала последнюю попытку, выходя из-за ширмы и с непривычки путаясь в балахоне.

– Ничего, – успокаивал Талех. – Для этого и необходим массаж. Это всего лишь репетиция, чтобы освоиться.

– И сколько всего таких репетиций?

– Как минимум – четыре. Мы же не хотим провалиться с позором. При всех. Правда?

– Угу…

Он протянул ей таблетку. Женька запила блокиратор водой, давясь от волнения.

«Трусиха! Радуйся, что он не знает о твоей сделке с Сандером».

– Ты что-то сказала?

«Мамочки! Неужели он до сих пор телепат?»

– Ничего, – пролепетала Евгения.

– Значит, почудилось.

Талех проглотил таблетку и усадил одеревеневшую Женьку на кровать.

– Теперь мы на равных… Расслабься, милая. Это всего лишь массаж…

После восхитительного массажа первого уровня Женя действительно расслабилась и улетела в страну генетических грёз. Очнулась, только когда Талех наклонился к ней и, касаясь губами уха, ласково прошептал:

– Эт-жанди, архан сэнах-эждин даашс…

Евгению бросило в дрожь, горячая волна прошла по телу… Она попыталась дышать глубже.

– О-варал эт-жанди, суннаравилас асх… – чувственно шептал командор, укладывая её на кровать и задёргивая голо-завесу щелчком пальцев. Он неотрывно смотрел на неё, и звёздные зрачки ширились, закрывая радужку.

«Стихи», – обречённо догадалась Женька.

Какая там облегчённая версия! Она ни слова не понимала…

– Даавер, джаннат…

Он повторил фразу, медленней, чтобы его «о-варал эт-жанди» запомнила, и осторожно опустился на неё…

«А ведь сейчас мы одни! – паниковала Евгения. – А когда вокруг будет целый табун советников…».

Талех положил ладонь ей на лоб, что-то сказал успокаивающе, по-джамрански. Женька лишь испуганно таращилась на него, силясь перевести. Сердце неистово колотилось в рёберной клетке, то ли от близости командора, то ли от ощущения полного провала…

«Да, если бы это происходило на Серендале, меня бы уже дисквалифицировали».

Талех обнял её и несколько минут лежал молча. Женька вдруг успокоилась и расслабилась, мечтая совсем не шевелиться. Тогда командор снова прошептал тот же стих, неторопливо, делая ударение на каждом слове…

Евгения хихикнула.

– Ты спрашиваешь: «Избранница желанная, готова ли ты принять долгожданного на ложе из лепестков и трав в саду твоего сердца?».

– Эр ру-джамрану, – ответил Талех, уткнувшись ей в волосы.

«Теперь по-джамарански, – перевела Женька. – Ой, надо не переспрашивать, а отвечать. Это же не сложно сказать – да? Балбеска».

Он приподнялся и выжидающе посмотрел на неё, с хитрой улыбкой.