Густые черные брови командира сдвинулись на переносице. Клапан того, что больше походило на кобуру, откинулся, и оттуда выглянуло что — то донельзя похожее на рукоять пистолета.

— Документы.

Сказано это было почти без акцента, однако с такой интонацией, с которой у тебя права инспектор требует.

Магия мысли — штука универсальная, и не только грязные мыслишки из серого вещества может срисовывать, но еще и служит мощным источником обучения. Это я понял еще в ходе своего путешествия, когда встречал на рынке или на улице странных и удивительных людей, прибывших явно из — за моря — океана. Когда ты касаешься их мыслей, аккуратно, почти крадучись, ты совершенно ничего не понимаешь. Человек говорить — то может на чужом языке, а вот думы у него на родном, том, что с младенчества освоил. Полная тарабарщина льется рекой, потом начинают проявляться первые признаки понимания, связи речевых схем. Обычно хватает минут десяти, чтобы начать понимать, что тебе говорит иностранец, а изъясняться на его наречии достаточно бегло, однако без особых идиоматических выражений, можно уже через пару часов. Практики такой у меня, конечно, было не густо. Тренировался от скуки, и вот представился шанс испытать мыслительную магию на полную катушку.

Умение это было отличным. Уже через минуту я начал понимать, что говорят орки. В основном они переругивались между собой, но был и вполне себе нормальный диалог, между тем мужиком, что у нас документы требовал, и стоящим в отдалении зубастым.

— Документы то какие, мил человек? — Улыбнулся я, напрягая магический слух. — Путники мы, идем в Лесной удел.

… он или не он. Ориентировка — то похожа. Если сейчас кожу живьем сдернем, а вдруг этот тот самый, кого в конклаве ждут?…

— Вы знаете, что Орккомвират не имеет внешних контактов с королевством?

— Без малейшего понятия. — Слукавил я.

Очень это было странно, так странно, что и словами не передать. Орки стояли и смотрели на нас, реагируя настолько адекватно, как это вообще можно себе было представить. Старший, конечно, подумывал освежевать нас заживо, но кто не без греха. Мыслемагия позволила узнать, что бойцам откровенно скучно, служба не в радость, форма неудобная, и вообще, скорей бы в казармы, а там кружечка пивка, да добрая игра в картишки. Всплывали и мысли о доме, о своем земельном участке, паре странных существ о шести ногах, что впряжены в плуг и тянут его по плодородной земле. Вдруг вспыхивал яркий образ рыбачьей лодки, паруса наполнялись ветром, соленые брызги ударяли в лицо. Появлялась и весьма миловидная оркесса, деваха в теле, но симпатичная на мордашку. Ее природное обаяние и юную свежесть не портил ни землистый цвет кожи, ни клыки. Те, правда, были поменьше чем у орков мужского пола, но не менее опасные.

Мысли командира и его заместителя отличались. Что ли, более напряжные они были. Оба крутились как белка в колесе, переругивались втихую, вспоминали ориентировки и приказы, которыми можно было руководствоваться в этом случае. Похоже, прецедентов по пересечению границы Орккомвирата было не густо. На памяти командира их и вовсе не было, а вот его зам, видимо старше и опытней, помнил какую — то кровопролитную войну. То ли деды рассказывали, то ли из учебников, то ли кто на планерке донес, да позабыл акценты расставить. Участвовали в той войне люди, орки, эльфы, и — барабанная дробь, гномы. Малый народец тут нам на глаза не попадался. Я лично считал, что ушли они, могут прятаться под землей и носа не казать, или вовсе переправились на какой остров тропический. Жуют недорослики бананы, плещутся в теплой водичке, удят рыбку на бамбуковую удочку, а вниз под землю только и спускаются, когда кушать да спать надо. У Кобы было другое, более мрачное мнение. Однако реальность — штука суровая, распорядилась по — другому. Недорослики тут были, и скоро нам предстояло их увидеть.

Доставили нас в гарнизон, что удивительно, без наручников, погрузив на телегу. Отрядили с нами «зеленого» капрала и, похоже, забыли на радостях. Но я сомневался, что за нами не приглядывают. То тут, то там что — то мелькало в траве или поблескивало из густых крон деревьев.

— Эй, парень. — Я обратился к нашему вознице. — А тебя вообще не смущает вон тот здоровенный зверь, что идет за нами по пятам? — Я указал в сторону неотрывно следующего за телегой Сатаны.

Орк скривился, пошевелил густыми бровями.

— Что тут смущаться? Тотемная зверюга, небось, эмоцией питается. Таких в столице почти в каждом доме по штуке.

— Ничего себе. — Охнул Коба. Гном с комфортом разместился на подстилке из соломы и сейчас откровенно валял дурака. Единственный, кто, похоже, не мог расслабиться, был Фалько, у которого имелось собственное представление об орочьем племени.

— А откуда ты язык наш знаешь, служивый?

— Как откуда? — Орк — капрал даже удивился. — В школе еще учили. Я его как профильный язык выбирал, когда мне выпал жребий на границе стоять. Мы, и войска механоидов, вон как он. — Землистый палец с острым когтем указал на греющего на солнце пузо низкорослика.

— Механоиды? — Оживился тот. — И где же они?

— Да повсюду. — Капрал махнул рукой.

Разговор у нас вышел очень интересный. Вопреки всем ожиданиям, орки оказались грозной, но весьма миролюбивой расой, и вот почему. В незапамятные времена первой Черной войны, как ее назвал капрал, мир разделился на две части. Люди спелись с эльфами, а гномы перекочевали к оркам. Разной степени дварфово племя, гоблины и прочие, откололись и вовсе прекратили связь с внешним миром. В первой Черной войне полегло народу немало, и виной тому был ресурс. Редкоземельный элемент, чьи жилы были обнаружены на материке, в основном залегал именно тут в Орккомвирате. Назвали этот металл Силибриум, и делали из него, не много не мало, а артефакты. Ковали, плющили, и как только оболочка была готова, она единожды наполнялась, таинственной для нашего землистого друга, субстанцией, после чего ее можно было использовать по назначению. Вот какому? Тут другой вопрос.

Поскольку магов в этой плоскости, считай, и не было, миром правили именно артефакты, львиная доля которых была использована во второй Черной войне. Сам капрал артефактов не видел, но был знаком с орком, который знал одного механоида, что обслуживал кордонные установки. Там оставшаяся часть оборонных устройств и питала целую цепь смертельных ловушек. И вот вопрос, как мы все, не особо трудясь, обошли их, выбрались на тракт, после чего не были арестованы, закованы в кандалы и немедленно отправлены на допрос, как шпионы людей, эльфов и прочей мерзости живущей на другом берегу?

Телега скрипела, лошадка трусила неспешно, а у меня возникало все больше и больше вопросов. Орк ответов на них не знал. Был у него единственный приказ, как можно быстрее, однако со всем почтением, препроводить меня и моих друзей в гарнизон, где меня будет встречать командир Ула, отличный вояка и ветеран третьей Черной войны, потерявший в бою при переправе один глаз, часть левого уха и указательный палец на левой руке.

Было все вокруг настолько спокойно и миролюбиво, что мне окончательно стало не по себе. Я обернулся, взглянул на Фалько, но тот только пожал плечами. Похоже, принца — воина все устраивало.

Ближе к заставе на дороге началось движение. Тянулись подводы с продовольствием, пролетали на всем скаку вестовые, оглашая все вокруг залихватским свистом, а один раз промчалась на всех парах черная карета, запряженная аж шестеркой лошадей. Крупный орк — кучер дул в рожок, распугивая зазевавшихся путников, и экипаж пролетел мимо нас, едва не задев телегу, и оставив за собой клубы пыли и массу проклятий. Проезжавшие и проходившие мимо путники поглядывали на нас с откровенным интересом. Некоторые даже показывали пальцем, а как — то раз, мимо пролетел комок глины и, чуть было, не попал в лоб Кобе. Сатане даже пришлось рыкнуть, чтобы унять шутника.

К инфернальной зверюге тут тоже относились странно, воспринимая его как деталь интерьера, что — то обычное и будничное. Готовый в самом начале нашего путешествия по этой земле, пойти в бой, Сатана был весьма раздосадован и уже через пару часов признался, что тут ему пропитания не найти.