Как другую жизнь, другой дом и другие сады.

Как другое имя.

Имя, которое он написал пальцем на темной столешнице и стер по привычке, хоть отполированное дерево и так не хранило следов.

Джек и… другой.

Джек или другой?

Другой, непохожий на него. Чужак, с которым у них лишь одно общее воспоминание – густые каштановые волосы, грустные глаза цвета горького шоколада, кожа в пятнышках веснушек…

– Продолжим, – повторил он. – Но после я хочу навестить Эбигейл.

– Конечно-конечно.

Ранбаунг не спорил. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы ближайшие несколько часов механический человек молчал и не мешал ему возиться с чарами, формировавшими искусственное сознание. Все они одинаковые, Дориану тоже было безразлично все вокруг, когда он принимался за работу.

Возможно, магу помогли бы воспоминания и догадки Джека. А может быть, напротив, все только усложнили бы. Не было точного ответа, и механический человек не стал ни о чем рассказывать. Пока мэтр Алистер пытался, словно спутавшуюся пряжу, разобрать созданное покойным товарищем заклинание, Джек распутывал свой клубок, сплетенный из нитей прошлого и настоящего.

Вечером Адалинда планировала встретиться со своим человеком из ВРО.

В сложившихся обстоятельствах никому нельзя доверять, тем паче – бывшему коллеге, но никто другой не даст ей более полной информации о том, что произошло в доме Дориана. Специалисты из внутренней разведки уже изучили место происшествия и тела, подготовили сводный отчет. А человек из управления, который, к слову, многим ей обязан, обещал снять копию. Но…

– Нервы, – с усмешкой объяснила она смутное беспокойство себе и украдкой наблюдавшей за ней Роксэн. – Бартон знает, на что я способна, и не осмелится меня предать. Скорее он не согласился бы на встречу.

Фамильяр мяукнул успокаивающе, и на душе стало спокойнее.

К назначенному часу магиня была в условленном месте.

В погожий вечер многие горожане решили посетить Общественный парк Салджворта, но затеряться в толпе оказалось не так легко. Женщина, одиноко прогуливающаяся по аллеям, уже усыпанным первыми пожелтевшими листьями, обязательно привлечет внимание, и ни сдержанные манеры, ни вдовий наряд не защитят ее от любопытных взглядов.

Но долго гулять одной не пришлось. Магиня неспешно обошла большой фонтан, рядом с которым ей назначили свидание, и уже собралась сделать второй круг, когда из боковой аллейки появился мужчина. Быстрым и легким движением он в приветствии приподнял над головой черный котелок, без дальнейших церемоний схватил Адалинду за руку и далее пошел рядом с ней, словно был тут с самого начала.

– Рад видеть тебя живой и невредимой, – прошептал господин с подкупающей искренностью. – Но восстановительный процесс еще не завершился. Прежде ты чувствовала меня за десяток шагов.

– Я в полном порядке, – стараясь сохранять спокойствие, заверила магиня. – Просто с тех пор ты научился лучше закрываться, Фредерик.

Она отогнала паническое желание бежать и непринужденно взяла бывшего супруга под руку. Прощупала его защиту и с неудовольствием признала, что любая попытка атаки заведомо обречена на провал. Кроме попытки убийства: в арсенале Адалинды имелось несколько плетений, способных разбить и не такой щит. Но еще один мертвый бывший муж ей был не нужен. По крайней мере, пока.

– Сколько агентов в парке? – поинтересовалась она со скучающим видом, не позволяя себе оглядываться по сторонам.

– Двое. Ты и я.

– Кажется, ты посчитал меня по ошибке, – улыбнулась магиня, поддерживая видимость милой беседы. – Управление аннулировало мои полномочия.

– Ты сама написала рапорт, – с укором напомнил Фредерик. – Я составил рекомендации не давать ему хода, но к ним в сложившейся ситуации не прислушались.

– Что же за ситуация сложилась? – наигранно удивилась она.

Этот вопрос не требовал ответа, куда больше ей хотелось знать, что случилось с Бартоном, и Фредерик без труда угадал это желание.

– Завтра я напишу ходатайство о его переводе в другой отдел. – Имени он не назвал, но Адалинда не сомневалась, что ему известно, кто был ее осведомителем в управлении. – Рекомендую понизить уровень доступа в связи с возможной неблагонадежностью. Не волнуйся, при моей специализации приводить конкретные примеры не обязательно, достаточно положиться на чутье и составить пару-тройку графиков, свидетельствующих об эмоциональной неустойчивости агента. Прости, но подобное нельзя игнорировать. Сегодня он передает копии секретных документов тебе, а завтра…

«Спасибо», – поблагодарила Адалинда мысленно.

– Как ты его вычислил? – спросила вслух.

– Легко, – усмехнулся эмпат. – В том, что у тебя остался информатор в управлении, я не сомневался. Оставалось лишь присмотреться.

– Уверен, что ты один такой наблюдательный?

– Ни в чем нельзя быть уверенным, – ответил он пространно, прежде чем резко сменить тему. – Кто убил Келлара?

– Я.

– Так и думал. Расскажешь, что случилось?

Женщина едва заметно передернула плечами: к чему скрывать? Если Фредерик причастен к случившемуся, ему и так все известно. А если нет, не исключено, что он сумеет дополнить ее рассказ. В двух словах она пересказала события того вечера.

Бывший муж охарактеризовал услышанное одним словом:

– Занятно.

– Ты думаешь?

– Я думаю, – согласился он. – Но пока не готов делиться выводами. Тебе нужен отчет по делу Лленаса? Открой сумочку.

Адалинда послушалась, и несколько сложенных вчетверо листов бумаги перекочевали из рукава эмпата в ее ридикюль.

– Интересно, что там? – спросил Фредерик.

– Да. Но в данный момент интереснее другое. Что ты тут делаешь?

– Наслаждаюсь теплым вечером. Со следующей недели обещают похолодание и дожди, так что нужно пользоваться возможностью.

Иногда он жутко ее раздражал и, кажется, получал от этого немалое удовольствие.

– Что ты делаешь здесь? – повторила она терпеливо. – В этом парке? Вообще в Салджворте?

– А ты? – вопросом на вопрос отвечал маг. – Кто привлек тебя к этому делу?

– Риган. Он курирует расследование.

– Можно подробнее?

– Прошла информация о том, что Дориан Лленас продает свои разработки в Гилеш. Нужно было ее проверить. Аналитики просчитали возможность установления близких контактов и предложили вариант любовной интрижки. Разработали типаж и легенду. Было несколько кандидаток…

Она не выдавала секретов, все это Фредерик и так должен был знать. Наблюдала за парком, который уже утонул бы в сумерках, если бы не маленькие солнца зажегшихся фонарей. Прислушивалась, боясь пропустить близкое эхо чужого дара – свидетельство того, что бывший муж бессовестно лгал об отсутствии других агентов. Строила планы отступления. Пыталась понять, что за мысли прячутся под котелком ее спутника.

– Кто из аналитиков составлял программу? – спросил тот.

– Карл Элмер.

– Имя Чарльза Шолто тебе что-нибудь говорит?

– Нет. Кто это?

– Аналитик, занимавшийся делом Лленаса прошлой весной.

Адалинда недоуменно нахмурилась:

– Весной? Но о возможных связях Дориана с Гилешем стало известно только в конце лета.

– Вот именно, – подтвердил Фредерик многозначительно. – Тем не менее Шолто собирал информацию о Лленасе. Причем непонятно, по чьему приказу.

– Что он сам говорит по этому поводу?

– Ничего. Он умер. Отравился газом во сне. Осветительный рожок был неисправен, а Шолто забыл закрыть вентиль.

– Как в бульварном романе, – пробормотала женщина.

– Шолто дублировал результаты своей работы, – продолжил Фредерик. – Это запрещено, ты знаешь, но он делал копии и собрал неплохой архив. Возможно, хотел выгодно продать после выхода на пенсию. Архив, естественно, уничтожили. Мне не удалось прочесть ни одного документа, но я видел перечень. А потом, когда узнал, что тебя подключили к делу Лленаса, вспомнил, откуда уже знаю это имя.

Он не ошибся, сказав, что она еще не до конца восстановилась: не получалось сосредоточиться на его словах, обдумать их. Выводы она делала, но слишком поверхностные: