— Я смотрю, тебя заинтересовал новенький — небрежным, но выверенным жестом он откидывает свои длинные волосы назад и на секунду — поворачивается к нам в три четверти, давая оценить свою красоту. Волосы у него длинные, сильные — как у Натсуми, или как из рекламы модного шампуня.

— Это мой знакомый. — отвечает Марика: — Сигурд — это Кента. Кента — это Сигурд. Все. Теперь вы знакомы. Пошли, Кента, я тебе корпус твой покажу, мы и так опаздываем.

— Да, им совершенно точно пора идти. Куда-нибудь, откуда они вылезли — кивает девушка с короткой стрижкой и шейным платком Академии на бедре. Она стоит сразу за плечом у красавца, сложив руки на груди и изучая нас пристальным взглядом.

— Верно, Сая-тян! — вторит ей другая, с длинными волосами, крашенными в платину, они обе одеты, как и положено школьницам — юбки и блузки, только не в цветах Академии. Про себя замечаю, что Марика, представляя меня и Сигурда — не употребила никаких суффиксов, а это тут не просто грубость, а прямо-таки вопиющее нарушение устоев. Все-таки она и в школе себя ведет как хочет, никакие правила ей не писаны. Ну, да после того, что я в доках видел, чтобы ее укротить — школы маловато будет, тут тяжелая штурмовая пехота нужна и тщательное планирование операции, плюс артиллерийская подготовка по позициям.

— Очень приятно познакомиться — протягиваю я руку Сигурду, но тот не обращает внимания, игнорируя меня и глядя на Марику. Пожимаю плечами и поворачиваюсь к сопровождающим его девушкам.

— Меня зовут Кента — говорю я и кланяюсь: — пожалуйста, позаботьтесь обо мне! — стандартная формула новичка в любом коллективе. Я могу быть и асоциальным, я в принципе в самой глубине своей — асоциален, трудно мне с людьми, вот потому я немного как Бьянка — слишком многое умом понимаю, а не на уровне инстинктов социума. Потому мне трудновато много людей сразу отслеживать, я в таких случаях не могу их понять, начинаю свою линию гнуть и все. Но сейчас мне нужно хорошее впечатление произвести. Начинать свой первый день в новом учебном заведении, в котором, если получится, мне еще лет шесть учиться, с того, что нажить себе недругов — это слишком даже для меня. Тут наоборот — подружится надо. Потому я не придаю внимания тому, что красавец не пожал мне руку и даже не представился и что девушки — только фыркнули и носики задрали. Tough crowds today, что сказать.

— Погоди-ка… Кента… Кента… точно! — щелкает пальцами та, что с короткой стрижкой: — А я тебя знаю! Это же ты с Мангустом Наоямой дрался!

— Да, а еще его до Академии Бьянка довезла! — хвастается Марика, снисходя до смертных: — А вы тут носы воротите!

— А я думала мне показалось… — тянет вторая, которая платиновая блондинка: — ого себе! Меня зовут Наташа, Кента-кун, будем знакомы. И в субботу у Саи вечеринка в выездном домике на Окинаве, если сможешь — приходи. И Бьянку с собой возьми, приглашаем.

— Ната! Ты чего? — хмурит брови та, что с короткой стрижкой и с шейным платком на бедре: — ты кого приглашаешь?

— Не придет он никуда — мстительно заявляет Марика: — Он занят. Он одного моего друга будет обучать боксу.

— Да? — удивляюсь я таким планам на выходные.

— Да — твердо ставит точку Марика и с каким-то особым значением смотрит мне в глаза: — потому что кое-кому пора перестать тюфяком быть. И потому что я не вещь какая-то, которую куда захотел, туда и приткнул.

— Никто и не говорит, что ты вещь! — вскипает красавчик Сигурд: — Этот договор между нашими родителями для меня ничего не значит! Ты меня интересуешь как человек! Как друг в конце концов! Сейчас не средние века, чтобы мы с тобой женились по уговору предков. Но и протест ради протеста я не понимаю. Ты хотя бы подумай, прежде чем отказываться. На свидание сходи, узнай меня поближе! Что за детская позиция — не буду и все! Дай мне шанс!

— Не знаю, чего ты к ней пристал, Сигурд — вздыхает Наташа: — ты на нее посмотри, она же воплощение подросткового бунта. Подожди ты годика три-четыре, она побегает-побегает и успокоится… они же несовершеннолетние все еще…

— Мангуст Наояма… — бормочет Сая, и трясет своей короткой, мальчиковой стрижкой: — но, бокс? Что у нас там по боксу?

— Грязное развлекалово для плебса в перчатках — тут же поясняет Наташа: — способ развлечь толпу и заработать денег. По правилам и все такое. Боевым искусством не является.

— Вот! Кента-кун, если хочешь нормально в Академии прожить — вступай в клуб традиционных боевых искусств. — советует мне Сая: — а то… всякое может случиться.

— Традиционных? Клуб каратэ там? — спрашиваю я и вижу, как девушки переглядываются и едва сдерживают смех.

— Каратэ — это название для гайдзинов. Нет такого искусства как каратэ — поясняет Сая: — но есть разные школы боевых искусств… например Сингэцу Мусо Янаги-рю или там Тэнсин Синдэн Катори Синто-рю. Ты все поймешь.

— Каратэ… не произноси этого слова в стенах Академии. Люди могут подумать, что ты невежда. — советует мне Наташа.

— Все, нам пора. — Марика тащит меня за руку: — Скажи «до свидания» своим новым друзьям, Кента.

— Марика, ты ведешь себя как ребенок — укоряет ее Сигурд.

— Сигурд, иди в жопу. — отвечает Марика, и мы уходим с гордо поднятой головой. Головой Марики. Лично я — оглядываюсь, проверяя, не нападет ли красавчик на нас со спины после такого вот посыла. Нет, не напал, стоит на месте и плечами пожимает. Видимо привык к ней уже и к такой… неформальной манере речи. И как ей все с рук сходит? В рубашке родилась Марика-тян… и с серебряной ложкой во рту.

— Вот тут у нас кампус — обводит рукой Марика: — а назад ты не оборачивайся, а то этот придурок подумает что мы о нем говорим. И насчет опоздания не переживай, у нас тут даже для школьников система университетская — никто никого не отмечает, классов нет, каждый сам выбирает себе программу на полугодие и ходит только на те предметы, которые выбрал. Вот так у меня время есть иногда в доки свалить, к Большому, или с девчонками в караоке. Кстати, ты чего с Натсуми поссорился? Я вообще на твоей стороне, если что, ты парень хороший, но ты лучше с ней помирись. Изобрази раскаяние — только искреннее, а то не поверит! А тут у нас главный учебный корпус.

Я остановился, оглядываясь. Учебный корпус, конечно, внушал — и высокий и светлый и шпиль наверху, но в глаза бросалось не это. В глаза бросалась большая и зеленная лужайка перед корпусом, несколько деревьев, в тени которых, прямо на траве — сидели и лежали студенты и школьники. Кто-то читал, кто-то писал, парочка перекидывалась каким-то мячиком, несколько девчонок расстелили скатерть и устроили пикник с термосами и бутербродами.

— Как у вас… все свободно… — говорю я, вспоминая муниципальную школу. У нас за такое всем бы по шапке прилетело, никому и в голову не придет на школьном дворе валяться, тем более в разгар учебного дня. Да и негде там валятся — никакой лужайки и зеленой травы там нет, бетонное покрытие или асфальт, с резиновым напылением, крашенным в зеленый цвет.

— Привыкнешь — машет рукой Марика: — слушай, а ты правда мне автограф Бьянки подгонишь? А с ней самой познакомишь? А какая она?

— А вот и ты… Кента-кун — в тени деревьев блеснули очки и рука в перчатке поправила их на переносице: — мой заклятый враг! Ты решил преследовать меня даже в Академии? — на моем пути встает все тот же очкарик А-кун и я с тоской вспоминаю, что он тоже учится здесь. Теперь придется опять чего-то кому-то доказывать, вот неужели ему все мало?

— … А ты кто такой? — моргает Марика: — Ты кто такой и чего тебе надо? Это — мой друг, брысь в туман, пока не рассердилась!

— А… ну… извините, Марика-сан — тут же бледнеет очкарик и делает шаг назад: — ээ…

— Принесешь мне… чего бы мне принести? — задумывается Марика и прикладывает палец к подбородку: — О! Принесешь мне две пачки сигарет. Хороших. — поворачивается ко мне: — Девчонки из Шелтера просили.

— Так я могу и сам купить, после уроков как раз туда собирался — говорю я. Очкарика немного жалко, он так скукожился, словно резиновая игрушка, из которой воздух выпустили.