— Маньяк! Нам всем конец! — она зажмуривается и тянет тихое-тихое «кьяяя!». Честно говоря, глядя на нее немного непонятно — то ли ей страшно, то ли весело. И чего больше в этом самом «кьяяя» — ужас перед неизбежным или предвкушения этого самого неизбежного. Тоже верно, конечно. Не можешь предотвратить — возглавь.

— Чего вы разорались тут? — появляется из раздевалки красная Сора: — что опять случилось?

— Сорочка! Милая! — тут же бросается к ней Кимико: — с тобой все в порядке? Куда он тебя… как и сколько раз? Очень больно было? Или очень-очень? Попа не болит? Коленки — ты же на них стояла, а там кафель холодный… хочешь, я мазь принесу? Заживляет и обезболивает!

— Отстань! — отбивается от нее Сора: — все со мной в порядке! Ничего у нас не было!

— Вот! — говорю я: — видите — ничего не было! Сора сама так говорит.

— Она стесняется просто — Юрико не собирается отступать в формировании Легенды: — просто застенчивая девушка. А мы тут все слышали!

— Что слышали?! — краснеет Сора: — это эти вдвоем там балаган устроили, а я просто в душе мылась!

— Ах, да… — задумчиво тянет Кимико: — точно там же еще и эта девушка-инструкторша была, которая как из сандалового дерева вырезана, коричневая вся. Так его Дар — еще и ориентацию меняет? Я не слышала, чтобы ты, Сора-тян с девушками ранее… и как? Тебе понравилось? Или все-таки с девушкой по-другому все? Я слышала, что только девушка может понять, как девушке приятно сделать! Это поэтому она так стонала? А как это у вас было?

— Не было ничего! — отрицает все Сора и краснеет еще гуще.

— Не было, не было — обнимает ее Кимико: — забудь обо всем. Это слишком травматично, чтобы об этом говорить. Хочешь, я буду рядом сегодня? Ты выговоришься… расскажешь, как все было, тебе же легче будет. Не носи все в себе, вот если бы меня в душевой Кента-кун и тайская амазонка изнасиловали — я бы всем рассказала!

— Да… — Сора оглядывается и отстраняет Кимико: — вот ну вас в самом деле. Вам же ничего не докажешь.

— И не надо ничего доказывать — уверяет ее Юрико: — не было, так не было Мы верим тебе.

— Да. Мы тебе верим, Сора-тян, только вечером приходи… — кивает Кимико и они смотрят, как Сора удаляется по коридору.

— Ну вот и хорошо — говорю я: — видите?

— Это ей мы верим, а тебе — нет — откликается Юрико и я вижу тень улыбки на ее губах.

— Бедная девочка. Она поди в своем додзе никого и не знала толком, а ты ее сразу в пучину разврата. Да еще с тайкой этой… — качает головой Кимико: — слышала я что тайки — жуткие развратницы. Ну хоть ты расскажи, Кента-кун, как у вас все было? Кто сверху? Ох, я такая отсталая вы же там втроем… там, наверное, совсем другие позиции… отстала я от жизни. Но все равно — рассказывай!

— Это все — неправда. Инсинуации и пустые сплетни. — говорю я, прекрасно понимая, что мое отрицание на данном этапе не играет никакой роли. Опять-таки мужчина о таком трепаться не должен. Постельными подвигами хвастаться — недостойно мужчины, особенно если таких подвигов и не было. А нашей задумке это не помешает, даже если бы и существовал такой Дар — я бы все равно не трепался бы о своих встречах. Олдскул — это когда ты событие не снимаешь на телефон и выкладываешь в сеть, а когда наслаждаешься самим событием. Некоторые вещи надо прожить, а не увидеть через экран телефона. И не похвастаться перед друзьями, которые тебе вовсе не друзья. Так что подробностей вы от меня не дождетесь.

— Чтобы у тебя за магия ни была, чтобы за гипноз ты ни применял — знай, Такахаси Кента, что меня тебе не сбить с истинного пути! — встает в позу «непокоренной женщины» Юрико и расправляет плечи, тыча в меня пальцем: — я бросаю тебе вызов, жалкий червь! Чтобы ты ни делал — я не буду стонать под тобой в этой самой душевой!

Я смотрю на Юрико и думаю, что погорячился, когда полагал, что Косум переигрывает. Мысленно прошу прощения у нее. Потому что Юрико сейчас не просто переигрывает, а прямо-таки пародию на пародию выдает. Эдакую скетч-зарисовку. Осталось только мне встать в пафосную стойку, закатить глаза, взмахнуть плащом и выдать что-то вроде: — «Жалкая девственница! Ты падешь пред чреслами Великого Соблазнителя! Я покорю тебя и сделаю своей рабыней! Муа-ха-ха!»

— Я тоже! — присоединяется к ней Кимико: — я… постараюсь! Приложу усилия, чтобы не быть соблазненной!

— Девчонки, а что я слышала! — в коридор выбегает Эйка-тян в своей вечной черной футболке оверсайз, спадающей ей на плечо и меховых тапочках: — у нас опять история!

Она видит меня, округляет глаза и пятится. Чувствую себя монстром, которым детей пугают.

— О! Вы тут! — заруливает вслед за ней и Дездемона в своем панковском прикиде в джинсах с дырками на коленках и рваной футболке: — слышали, что наш Жеребец своего инструктора по тайскому боксу трахнул? А тот, на секундочку — здоровенный такой мужик, поперек себя шире!

— Так вот что Нобуо-кун так испугался — говорит Юрико: — он же Косум в лицо не знает, а когда я сказала «инструктор по тайскому боксу» — он Ямаду-сана вспомнил… ошибочка вышла.

— Он и его тоже?! Ямаду?! Это же...

— Так. Хватит в самом деле — говорю я: — обед скоро, а мы тут будем стоять и разбираться кто и кого трахнул. В самом деле.

— А тут разбираться не в чем. — отвечает мне Юрико. Дездемона только сейчас замечает меня и закрывает рот рукой.

— Девочки — продолжает Юрико: — у нас чрезвычайное положение. Предлагаю заключить пакт. Союз. И дать Клятву. Что никто из нас никогда и ни за что не переспит с этим… Кентой! Никогда и ни за что! Торжественной клятвой!

— Я уже дала! — пищит Кимико, поднимая руку.

— Да запросто. — говорит Дездемона и поднимает руку, присоединяясь: — никогда в жизни!

— Идиотизм — закатывает глаза Эйка, но под серьезными взглядами остальных — вздыхает и поднимает руку: — и я тоже. Извини, Кента-кун.

— Да ладно… — бормочу я. Что задумала Юрико и ежу понятно. Ничто так не притягивает, как что-то запретное. Уверен, ни у кого и в мыслях не было со мной переспать… до этого момента.

— И я тоже клянусь! — Юрико торжественно поднимает руку: — что никогда не поддамся чарам этого монстра! А если все-таки…

— И пусть меня постигнет суровая, но справедливая кара от рук моих товарищей — понимающе киваю я: — пошли уже. Обед остынет.

— И… вот держи — Шика-сан протягивает мне мой долгожданный девайс. Беру его. Интересная ситуация — Шике-сан пришлось пройти довольно долгий путь именно ко мне, потому что остальная часть группы скучковалась в районе подоконника. Я один сижу за столом в гостиной, вокруг меня — никого. Такой вот остракизм на бытовом уровне. Примерно понимаю, что чувствовала Томоко-тян, когда все вокруг начали ее игнорировать. Так здорово, когда ты начинаешь чувствовать себя свободным от всех этих дурацких приличий и правил. Если ты невидим для окружающих, да еще и страшен при этом — можешь вести себя как угодно. Например — ноги на стол закинуть. Или пернуть погромче. И никто не скажет «Кента-кун! Как неприлично!» потому что неприлично — мое второе имя на этом шоу. И я всех понимаю, правда. Кимико, Эйка и Дездемона — действительно поверили во всю эту чушь и стараются держаться от меня подальше, уж больно Юрико убедительна была. Такеши-Мико и так меня весь день сторонится, Сора надулась из-за всей этой сцены в душевой, а Нобуо… ну не знаю. Не мог же он поверить, что у меня и Ямада-сана что-то было? Сам себе начинаю напоминать героя из комиксов или манги по здешнему. Причем, с учетом событий — как минимум эччи, а то и хентай.

— Спасибо, Шика-сан — говорю я. Шика-сан сегодня почему-то тоже в медицинской маске и даже темных очках. Так она похожа на шпиона, который решил внедриться в нашу тесную компанию и выведать какой-нибудь секрет. Вот только секретов у нас на шоу и нету никаких… если не считать нашей подковерной интриги, задуманной Юрико. И исполненной Юрико. В общем, Юрико — вот она у нас серый кардинал и интриганка.