Я прижимаюсь к ней плотнее, чувствуя через ткань кендоги и хакамы упругую тяжесть и силу ее тела, каждый ее изгиб. Она сопротивляется, все еще взмахивая боккеном, но тщетно, я прижался к ней вплотную и подбил ее ногу. Мы падаем на бок и я не теряя времени, споро — обвиваю ее ноги своими и вытягиваю ее, прогибаясь в спине. Все. Здесь уже не уйдет. Я чуть расслабляю захват, чтобы она не задохнулась и смогла говорить.

— Сдаешься? — спрашиваю я, удерживая ее в таком вот положении. Краем глаза я вижу, что никто из технического персонал и ухом не ведет. Что значит профессионалы, а ведь ее кендоги из-за моего захвата изрядно разошлось на груди, и я надеюсь, что у нее там спортивный топик или перебинтованная грудь, как у героинь манги. В противном случае телевизионщикам придется заблюрить наш поединок на ТВ, но они обязательно выпустят вариант «без цензуры» на дивиди и блю-рей. Может сами мы и не станем знаменитыми, но соски Соры-тян точно будут иметь успех. Я бы и сам на такое посмотрел.

— Ты! Это нечестно! — возмущается Сора, напрягаясь и пытаясь разорвать захват. Тщетно.

— Ты же сама сказала «без правил». Правило тут только одно — сказала ты. Поединок продолжается, пока один из нас не сдастся, ну или не будет в состоянии продолжать поединок. Верно?

— Нападение со спины! — рычит Сора: — недостойно воина!

— Это… занимательная дискуссия — отвечаю я, сдерживая ее попытки освободится: — но вопрос остается прежним. Сдаешься?

— Вот еще! Я в состоянии продолжать! Я… — она изгибается всем своим сильным и упругим телом и в другой ситуации я бы посчитал это достаточно эротичным, но сейчас такое ощущение как будто у меня в руках бьется сильная рыбина, вырываясь. Держать ее вот так утомительно, и она все еще в состоянии сопротивляться только потому, что я намеренно ослабил захват, давая ей выговорится. В ответ она решила, что может сопротивляться и что я все равно ее отпущу, потому что она не сдается. Наивная японская девушка.

— Имей в виду, ты сама на это напросилась — говорю я и напрягаюсь, пережимая ей шею, вернее — сонную артерию. Такой захват уже показал свою полезность в деле обучения девушек, в том числе и потому, что я не раздавливаю трахею, оставляя место для вентиляции легких, а перекрываю доступ свежей крови с кислородом к головному мозгу. Тут главное вовремя остановится, как только…

Сора начинает биться в моем захвате с удвоенной энергией и силой, она рычит и вырывается, ее тело сводит судорога и наконец… наконец она обмякает. Выждав некоторое время — я ослабляю захват. Жалко, что не было времени впитывающую пеленку постелить… или раздеть ее, замарает же одежду — думаю я. Но тепло не растекается под нами, значит обошлось. Люди вообще разные, вот у Томоко так, а у Соры — эдак.

Я осторожно разжимаю захват, сажусь рядом, перекатываю Сору на спину, проверяю дыхание и пульс. Перекатываю ее на бок. Краем глаза вижу в стане технических работников легкую панику. Они там активно жестикулируют и совещаются вполголоса, указывая на творящееся безобразие. Понятно, получить в результате съемок шоу труп в своем павильоне для съемок — это ж крик-шум-скандал и вообще, могут и шоу прикрыть. Вот такой пиар им не нужен. Как там в заголовках завтрашних газет «Убийца из старшей школы задушил девушку прямо на глазах у всех!» или там «Хладнокровное убийство на камеру» и конечно «Убил и изнасиловал».

Несмотря на такое активное движение в рядах съемочной группы — никто не бросается к нам с аптечкой первой помощи, не вызывает медиков и даже не подходит с естественным вопросом «она там живая вообще?». Да, с нами может общаться Шика-сан, менеджер по всем вопросам сразу, но ее в павильоне нет, а нарушить инструкцию они не решаются. Может все еще обойдется?

Я оборачиваюсь к камерам и съемочной группе. Видно их не очень хорошо, свет мешает, но силуэты я в состоянии разглядеть.

— Все нормально, все под контролем — сообщаю я в Центр Управления Полетом: — она просто потеряла сознание. Не переживайте.

— Ээм… — раздается оттуда: — а надолго? Она вообще придет в себя?

— Вот-вот очнется — киваю я: — Not my first rodeo, man…

— Хорошо, коли так. — отвечают из полутьмы и все замолкает. Мы сидим, вернее — я сижу, а Сора-тян лежит… с распахнутым на груди кендоги и я заботливо заправляю края, так чтобы в окружающий нас эфир попадало меньше ее обнаженного тела. И кто одевает эти штуковины без нижнего белья? Может у нее стиль такой — Школа Полуобнаженного Меча. Или там Путь Меча Без Трусиков. Хотя насчет трусиков я как раз не уверен, это я видел, что она у нас под кендоги топлесс, а может трусики и на ней… интересно какого цвета? И фасон…

— Ааарх! — резко вдыхает Сора и садится на месте. Некоторое время смотрит в пространство, моргая и поводя головой из стороны в сторону. Наконец ее взгляд останавливается на мне. Она снова моргает и в ее глазах наконец появляется что-то осмысленное. Я слегка напрягаюсь, готовый ко всему и в первую очередь — к атаке. Вообще, любая потеря сознания, неважно нокаут это или удушение — приводят к обнулению кипящих в крови гормонов и человек, который только пришел в себя после такого — как правило совершенно неагрессивен. Ему попросту надо заново набирать адреналин, а запасы гормонов у нас не бесконечны. Так что вероятность того, что Сора сейчас атакует меня голыми руками (валяющийся на полу боккен я конечно отодвинул в сторону) — минимальна. Но не нулевая. Она — тренированный боец, у нее и запасы боевых гормонов в организме побольше, да и преодолевать себя она умеет. Потому я все-таки напрягся. От девушки с сильными руками мечника можно ожидать и удара «рука-копье» в горло, такие они тут, горячие японские девушки.

— Все в порядке? — спрашиваю я у нее: — Как себя чувствуешь?

— Я… — говорит Сора замедленно, потом машинально ощупывает свою шею, там, где я передавил ей сонную артерию и яремную вену: — Ты! Ты…

— Я — подтверждаю я, слегка отодвигаясь от нее в зону, где для того, чтобы перебить мне гортань «рукой-копьем» или «рукой-мечом» — ей придется встать. Все же защита. Сора прищуривается, измеряет расстояние между нами взглядом опытного бойца и привстает…

Я вскакиваю на ноги, готовый отразить атаку и повторить жизненный урок девушке-мечнице. Сейчас мы играем на моем поле — у нее нет боккена в руках, а уж рукопашная схватка даже с компетентным противником — это уже моя прерогатива. Как бы она ни была подготовлена — у нее вряд ли получится, хотя и недооценивать противника я не буду. Кровь пульсирует у меня в висках, весь мир словно замирает на месте в ожидании…

— Спасибо за урок… — говорит Сора-тян и опускается на колени передо мной, упираясь лбом в пол: — я поняла.

— А вот сейчас ты делаешь рай… — говорю я, понимая, что выгляжу крайне глупо, стоя в боевой стойке перед коленопреклоненной девушкой.

Сора-тян — серьезная девушка. Она тут не за мирской славой или чтобы прорекламировать местную школу кендо и получить проценты. Ей этого не надо. Она у нас наследница древнего самурайского рода и будущая глава корпорации. Наверное. Потому что только вот этим предположением я могу уложить в голове тот факт, что она тут же вцепилась в меня как репей в собачью шкуру и настояла на «поговорить». Нормальные люди так не поступают. Обычно нормальные люди с настороженностью относятся к тем, кто только что лишил их сознания, дав почувствовать свое физическое преимущество. Нормальные люди стараются избегать таких людей и таких ситуаций. А Сора словно в лотерею выиграла — сидит довольная, чай пьет. Разве что переоделась в свой обычный строгий костюм.

Здесь в «гостиной» сейчас тихо, все на репетициях или тренировках. Или на уроках. У меня перерыв, а у Соры — должна быть тренировка, которую она безбожно пропускает.

Я сижу напротив, за небольшим пластиковым столиком и поглаживаю свой бок. Педагогический талант Нобу-сенпая все еще дает о себе знать тупой пульсирующей болью в печенке и потому я воздерживаюсь от печенек и конфеток. Передо мной просто вода в чашке. Столик у стены и в нормальном помещении здесь должно было быть окно, но это же чертова студия, реалити шоу. Потому вместо окна — зеркальное стекло. По ту сторону стекла с односторонней видимостью — должны быть установлены камеры и операторские бригады записывают все, что мы сейчас делаем или говорим. Вот если сейчас Сора-тян сорвет с себя пиджак и предложит заняться этим прямо на столе (а я — конечно займусь, потому что ни больная печенка ни бригада операторов за стеклом не должны останавливать настоящего мужчину! Настоящего мужчину может остановить только отсутствие согласия девушки… хотя…) — то вся эта сцена будет в эфире с пикселями на месте ее сисек — через два часа, а в «ограниченных изданиях без цензуры» — к вечеру. Надо было перед тем как на шоу записываться — какой-нибудь местный афродизиак выбрать спонсором. Акс эффект! Столько денег мимо проходит…