Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Да что вы говорите… — шипит Сора: — а то мне сразу не видно! Кто эта девушка и что вы тут с ней делали, извращенцы?! — она делает два шага вперед и кладет руку на рукоять меча, нависая над здоровенным татуированным самоанцем, который все еще стоит на коленях.

— Да… мы… мы ничего и не делали! — голосит самоанец: — Она сама попросила!

— Ну да… — сощуривает глаза Сора и тычет самоанца ногой: — и рубашку сама разорвала и синяк на лице поставила?

— Нет, рубашку и юбку ей Маленькая Та порвала — поясняет самоанец: — и синяк поставила. Марика просила, чтобы как ее насиловать начнем…

— Что?! Ах вы уроды! — Сора прописывает самоанцу пинок в ухо, смачно так, с разворотом всем корпусом и здоровяк падает набок. А я вот только сейчас осознаю, что это не те дроиды. На четвертый день Зоркий Глаз увидел, что у тюрьмы нет стены. Срываюсь с места, чтобы встать рядом с ней, подстраховать… краем глаза вижу, как Сомчай быстро успокаивает мотоциклистов, без стеснения давая им почувствовать свое физическое превосходство.

С места сорвалась и Косум, народ от нее только так во все стороны отлетает, кто-то уже корчится на земле, фирменный удар Охотницы за Фамильными Драгоценностями — в пах. Прощай колокольчики.

— Стойте! Вы чего творите! — между самоанцем и Сорой вклинивается жертва насилия, раскинув руки и загородив своего насильника: — Ему же больно!

— Это Стокгольмский синдром — говорю я Соре, которая бросает на меня вопросительный взгляд: — она в стрессе. У нее ПТСД. Ее держали тут несколько дней и насиловали, пытали и издевались. Психика не выдержала.

— Бедная девочка — говорит Сора: — но сейчас все будет в порядке, мы выручим тебя и…

— Да пошла ты, shalava! — выдыхает «бедная девочка»: — Ты зачем Большому в ухо с ноги зарядила? У него и так сотрясение в прошлом году было, а ты тут со своими ножищами! Как ты, дорогой? — она наклоняется над самоанцем и тот издает тихий стон.

— Больно, да? Где больно? Вот тут? А вы чего замерли как столбы соляные? — поднимает она на нас взгляд: — Вызовите «скорую» уже! Ему же плохо!

— Марика! Да нормально мне, только голова кружится… — садится на землю самоанец: — не надо «скорую»… я уколов боюсь.

— Бедный мой… — девушка обнимает самоанца за шею. Крепко так обнимает, глаза у него выпучиваются, но он терпит.

— Это… точно Стокгольмский синдром? — поднимает бровь Сора: — Как-то… уж очень они близки.

— Поверь мне — киваю я: — в минуты сильнейших психологических потрясений все так и происходит. Жертва привязывается к своему мучителю и насильнику…

— Маленькая! — командует девушка: — Ступай, принеси мой портфель, у меня там влажные салфетки есть, компресс ему сделаем. Третий! Забери деньги у Широ, и… здравствуйте Широ-сан!

— И тебе привет, Марика-тян — кивает стоящий неподалеку Широ: — твой папа волнуется. И подружка твоя тоже.

— Папа потерпит. — фыркает Марика: — И Натсуми-тян тоже. Деньги принесли?

— Марика-тян, ты же знаешь, что твои требования абсурдны. Я бы на месте твоего отца тебе по жопе надавал и домой увез. И если бы не… уважаемая Сора-сан, сидеть тебе сейчас в машине с надранной задницей.

— Ты только обещаешь, Широ-сан. Сколько?

— Четыре миллиона. Это максимум. Отдайте деньги своим… уважаемым партнерам и поехали уже отсюда… — вздыхает Широ: — давайте не будем делать из этого сцены больше чем следовало бы… и так нас уже телевидение снимает.

— Третий — забери деньги. А ты, дылда — держи свои руки подальше от Большого! — обращается она к Соре: — Вот не дай бог у него что в голове лопнуло, и он дебилом останется, я тебя из-под земли достану и такое с тобой сделаю, что ты и в аду жалеть будешь!

— Марика… — стонет самоанец: — ну не надо так… пожалуйста, ты же видишь…

— А ты заткнись! — тычет его девушка: — ничего не умеешь толком, ни подраться, ни девушку изнасиловать как следует. Если ты хочешь быть моим парнем, надо постараться, а не получать по уху от всяких… shalava…

— Твоим парнем?! — лицо самоанца расплывается в улыбке: — А можно?

— Нельзя! Пока ты тюфяк с салом — нельзя! Возьми себя в руки уже! Мне за тебя стыдно! Вон, отдам тебя Широ-сану, он из тебя живо мужчину сделает! Или… она шарит глазами вокруг и натыкается на меня: — О! Кента-кун!

— Марика-сан? — вопросительно поднимаю бровь я. Я не знаю эту девушку, но она знает меня. Чертово телевидение.

— Кента-кун, ты вовремя — кивает она: — отзови свою бешеную и научи моего парня настоящим мужчиной быть! Я заплачу.

— Но, Марика-сан!

— А ты — цыц! — пинает ногой сидящего самоанца девушка, сдавленно шипит и хватается за ногу: — Ай, больно! Ногу об тебя отбила, чурбан ты неотесанный! Проси прощения!

— Извини, Марика-сан! — лепечет здоровенный самоанец: — Я… больше так не буду.

— Как я и говорил — объясняю я Соре: — в результате сильнейших психических потрясений жертва привязывается к своему мучителю.

— Вот только кто тут жертва… а кто мучитель… — задумчиво тянет Сора, глядя как девушка в разорванной школьной форме лупит самоанца сломанным зонтиком.

— С точки зрения Вселенной это как инь и ян — говорю я: — все мы жертвы и мучители и…

— Ой, да не надо, Кента-кун. Облажался ты с психоанализом сегодня, а? Вот признайся… — говорит Сора, положив свой меч на плечо и насмешливо глядя на меня: — вот как на духу скажи.

— Облажался — соглашаюсь я. Крыть нечем, действительно у нас, у людей так частенько бывает, что жертва — только на первый взгляд жертва, а на самом деле … эх.

Девушка устает лупить самоанца и они уже обнимаются и она уже говорит ему что-то утешительное и здоровяк плачет. Рядом со мной становится один из людей Широ, тот самый потертый алкоголик и достает из кармана брюк стальную фляжку. Отвинчивает крышку, делает глоток, глядя на всю эту сцену и качает головой.

— Все-таки что-то серьезно не так с вашим поколением — говорит он: — вот в наше время…

Глава 20

— Вот как-то так… — объясняю я ситуацию и наслаждаюсь зрелищем дергающегося глаза у Накано Наоки, совладелицы шоу «Токийский айдол» и эфирного директора. Я видел Накано-сама всего один раз, но за этот раз уже успел составить свое мнение о ней. Накано-сама — высококвалифицированная, тщательно откалиброванная, доработанная с микронными допусками, и хорошо смазанная машина для достижения успеха. Ее движения выверены и точны, ее суждения ограничены рамками корпоративной этики, ее задачи совпадают с миссией компании, ее слова — отражения Устава предприятия и вообще говорим — «Шоу Джапан Копорейтен ЛТД филиал в Сейтеки» — подразумеваем Накано Наоки.И наоборот.

Так что обычно эта корпоративная машина, собранная из идеального женского тела и жесткого мужского характера — излучает уверенность и собранность, эффективна и надежна, непоколебима и точна в формулировках. Поэтому видеть, как у эффективного менеджера дергается глаз — это достижение. Рядом со мной, потупив глаза в пол — стоит Шика-сан. Она никак не решается оторвать взгляд от пола и насладиться зрелищем в полной мере. Ей страшно.

— Как-то так? — говорит Накано-сама и потирает виски. На какое-то мгновение все усилия пластических хирургов, косметологов и визажистов идут прахом, маска идеального кукольного лица дает трещину, и я вижу уставшую женщину за сорок, которую так достали окружающие ее идиоты.

— Шика-сан… — говорит Накано тихим голосом и Шика вздрагивает, как от удара и втягивает голову в плечи.

— Мне мэр звонил. Пятнадцать минут назад. У нас выпуск в прямом эфире через два часа. — говорит Накано и качает головой: — Через два часа! Мы не можем дать в эфир то, что засняли сегодня… по крайней мере в такой интерпретации.

— Мы … все исправим, Накано-сама… — шепчет Шика, глядя в пол. Накано смотрит на нее и снова качает головой.

— Да вы уже… наисправляли… спасибо. Фиксеры, мать вашу… ох! — она хватается за голову. Встает со своего огромного кресла, больше похожего на трон, выходит из-за стола, поверхность которого может поспорить со средним авианосцем и подходит к окну. Смотрит на расстилающийся перед ней город, видимо готовя метеоритный дождь, нашествие саранчи и семь казней египетских на головы Содома и Гоморры.

807
{"b":"866388","o":1}