Хотя мне как-то Наоми что-то про это объясняла — дескать все по правилам. Вот, скажем приехали всем классом в горячие источники, где купальня общая — и ничего, все раздернутся как миленькие и мысли не будет про «меня же увидят голой». То есть — ситуация социально приемлемая, все нормально, все же голые, значит и мне можно. Парадокс. А вот в ситуации социально неприемлемой — когда все одетые и вести себя должны соответственно — задралась юбка и сразу краска в лицо и боевой клич индейцев племени Кьяя раздается. Кстати, сюда же относится и возможность быть невидимым в неловкой или странной ситуации, когда люди тебя не замечают. Сколько телешоу на этом принципе построено и не счесть!

В любом случае, несмотря на мягкотелость и отсутствие ванны с кипятком, трубочек с цикадами, тортов в лицо, мухобоек по гениталиям и прочего, «Токийский айдол» — это вам не ванильное пирожное. В каком-то из сезонов одна из участниц даже самоубийством покончила — не на шоу, а чуть позже. Широкая общественность невзлюбила ее имидж, который даже не она выбирала, мы же видим, как студия может акценты расставить. Хина Китсуми — молодая певица и гимнастка, дерзкая и высокомерная «царица подиума» — как ее называли. Именно «Царица» — по-русски. Потому, что она была холодна как зима у этих сумасшедших русских. Этот образ ей «поставили» на студии и попросили отыграть — так она потом написала в соцсетях. Но фанаты шоу приняли все за чистую монету и подняли огромную волну незамутненного хейта — писали ей на телефон, в соцсети, в мессенджеры, подбрасывали домой мертвых крыс в пакетах из-под доставки (она уже из дома не выходила, бедняжка, заказывала все на дом доставкой), писали оскорбления и пожелания смерти на заборе напротив ее окон — просто чтобы она увидела. В результате осенью прошлого года в сети появился ее последний пост — фотография с котом и подписью «Я так больше не могу, простите. Всем счастья и долгой жизни». Она вскрыла себе вены в ванной.

Был большой скандал, кого-то из особо ретивых хейтеров даже привлекли к ответственности, но они отделались лишь крупными денежными штрафами. Студия тут же умыла руки и заявила, что «никого не заставляла» и что «в контракте все написано». Выплатила символическую сумму штрафа и продолжила в том же духе.

Вот и сдается мне, что в лице Нобуо-куна студия снова себе козла отпущения нашла. Наверняка обработали его в кулуарах, чтобы вел себя как скотина, повысокомернее, а у него в крови и своя дурость да наглость имеется, вот и сложилось все. Так мы его прямо тут затравим, на проекте. И не то, чтобы его прямо жалко было, если дурак, то пусть выхватывает, но… но не давала покоя одна мыслишка — вот неужели мы все тут такие предсказуемые и легко манипулируемые? Прямо даже не двухходовка, тут все в один ход, примитивно, как дубиной по голове — «народ! Он же вас Желтым Земляным Червяком назвал! Всех! Ату его!» — и все мы как послушные шавки загавкали и по следу понеслись, ноздри раздувая. Инстинкт. Все в незнакомом месте, постоянный стресс, постоянный самоконтроль, все накапливается… и тут есть кто-то, кого можно порвать, и никто ничего не скажет. Легальная цель. Что будет из этого замеса — повесится ли Нобуо у себя в комнате, которую ему столь предусмотрительно только что выделили, или выдержит и озлобится, или не выдержит и сорвется, нападет на кого-нибудь — в любом случае для шоу только рейтинг вверх взлетит.

Боже мой, думаю я, неужели тут на каждом сезоне такое сплетение интриг и судеб, тут же долбануться можно, неудивительно, что Шика-сан с ума сходит…

— Внимание! — повышает голос Шика-сан: — Минута! — она суетится на сцене, подает ведущим черные папочки, забирает пустой стакан, подставляет руку, чтобы мужчина-ведущий что-то туда выплюнул…

— Подставили его круто — бормочет Сора: — если бы не Такеши… не Мико, вылетел бы он как пробка из бутылки.

— Тридцать! Двадцать! Десять! И… пять! Четыре! Три! Два! Эфир! — Шика машет рукой и скрывается. Кэйтаро-сан, мужчина в костюме, недовольный апельсиновой водой — стремительно преображается и улыбается в камеру.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители! — говорит он, излучая тепло и радушие: — И сегодня со мной в студии проекта «Токийский айдол» — Кика-тян!

— И уважаемый Кэйтаро-сан! — в свою очередь представляет его девушка. Она тоже улыбается, но ее улыбку я уже видел, а вот стремительность превращения Кэйтаро из затраханного жизнью старого ворчуна в эдакого японского Ален Делона — поражает.

— И у нас прямой эфир из регионального отделения шоу. Вы уже видели досье участников и их номер. Сейчас у нас впереди — процедура голосования. Но если говорить о проекте… Кика-сан — тебе понравилось шоу?

— Очень! — девушка встряхивает копной густых волос для выразительности: — В десятом сезоне такие невероятные события! И удивительные участники! Мне больше всех понравился Кента-кун, он настоящий джентльмен и боец.

— Ну-ну, Кика-тян, ты же знаешь официальную позицию администрации шоу — мягко пеняет ей Кэйтаро: — никакого Дара Любви и Привлекательности не существует, это все басни.

— Все же мне кажется, что на меня он уже немного действует! — улыбается девушка и поднимает в воздух сжатый кулачок: — Постарайся, Кента-кун!

— А вот теперь я начинаю беспокоиться о том, что этот Дар все-таки существует! — улыбается доброй улыбкой в камеру мужчина: — Потому что этот паренек мне тоже симпатичен. Однако, старый Кэйтаро неуязвим для таких стрел, и я скажу тебе, Кика-тян, кто мой фаворит в этом сезоне.

— И кто же это? Не тяните. Кэйтаро-сан!

— Это — Мико Танн. Прекрасная композиция, чувство стиля, движения, страсть! Я следил за ее карьерой, пока она не ушла в творческий отпуск. И сейчас я просто безумно рад, что эта талантливая девушка участвует в нашем шоу!

— Но… такого имени нет в списке участников, Кэйтаро-сан! — делает вид, что ищет что-то в своей черной папке девушка: — Вы не ошиблись?

— Конечно нет. Мико выразила желание участвовать как мужчина. Чтобы отринуть сексизм в отношении к талантливым людям — ни для кого не секрет, что девушке легче сорвать цветы сочувствия… плюс она не хотела использовать свою славу. Она хотела, чтобы люди оценили ее талант — без привязки к ее телу и полу. И даже личности. Такеши — вот кем была наша Мико Танн!

— И как? Ей удалось реализовать свой план? — делает вид, что не в курсе последних событий девушка-ведущая. Делает откровенно халтурно и ее игра начинает напоминать мне утренник в детском саду накануне Нового Года. Вот только прокричать «Елочка, гори!» три раза, встать на табурет и прочитать Ахматову, получить свой сладкий подарок и обожраться мандаринами — и все, ассоциативный ряд заполнен.

— Увы, помешал Дар Любви … — пожимает плечами ведущий и делает кислую мину, которой тоже не очень-то и веришь.

— Но вы же только что сказали, что не верите в Дар Любви! — возмущается девушка и даже делает вид, что колотит ведущего по плечу своими кулачками: — Как так!

— Я, конечно в эти суеверия не верю ни капельки, только говорят, что этот дар работает, даже если ты в него не веришь! — подмигивает ведущий: — И после того, как он сработал на бедной Мико, ей пришлось признаться, что она — девушка!

— Какой драматический поворот! Только первое голосование, а у нас уже Дар Любви, девушка, которая переоделась мальчиком!

— И это еще не все. — хмурит брови ведущий: — Как выяснилось, не только Мико Танн скрывалась под чужой личиной, но если у Мико были правильные причины сделать это, то здесь у нас совершенно иной случай!

— Боже мой, Кэйтаро-сан! — девушка-ведущая делает вид что пугается и прижимает ладошки к щекам: — Как это?! Неужели на студию проник злоумышленник?!

— Но так неинтересно, Кика-тян! Ведь ни я ни ты, ни персонал студии так и не смог разоблачить этого человека. А помогли нам наши зрители! Дадим им слово! — и ведущий становится вполоборота, чтобы видеть экран за его спиной.