Вздыхаю. Наверное, пора учится. Чему-нибудь новому, а не эти ваши все «старого кобеля новым трюкам не выучишь». Выучишь. Вот. Как там говаривал Джей Молчаливому Бобу — «и пусть ничто, я повторяю, ничто не отвлекает нас от нашей цели!». Поднимаю глаза к потолку и мысленно обещаю Аматэрасу и семи Светлым Богам, что отныне — никаких полуголых девушек и прочих отвлекающих меня вещей. Все это время можно использовать в благих целях, а не вдаваться в половые драмы подростков, эти драмы перемелются — мука будет, а я мог бы уже миллионером быть. Наверное.

Решительно закрываю воду. Вытираюсь полотенцем и иду в раздевалку. Останавливаюсь на пороге. На лавочке сидит Мико, которая уже перестала быть Такеши. Потому, что Такеши она в одежде, а без одежды мне совершенно точно видно, что она — ни черта не Такеши, а вовсе даже Мико. Тут даже слепой понял бы — если бы дали потрогать. Есть чего у нее потрогать, да. Удивительно, как такая приличная по размеру грудь не была видна, будучи забинтованной, видимо визуально просто увеличивала грудную клетку… ну и эта ее безрукавка. Безрукавка, кстати — рядом лежит, на лавочке. На коленях у Мико — полотенце, прикрывающее ее бедра, но в целом — больше ничего.

Я моргаю. Смотрю на Мико. Она смотрит на меня и краснеет, но не так как Наоми обычно — в свеклу превращается, а чуть-чуть. Румянец на щеках и уши немного розовеют.

— Мне поговорить с тобой надо — говорит она: — а на студии нигде и не уединишься. А сейчас время парней — еще минут сорок. Наобуо сказал что в душ не пойдет, он в гостиной… а мне поговорить с тобой надо.

— Давай поговорим — отвечаю я и сажусь на лавочку напротив. Я уже говорил, что холодная вода стимулирует тестостерон? Мне пришлось набросить на себя полотенце, потому что нижняя часть меня очень рада видеть Мико. Прямо в восторге.

— А почему ты… в таком виде? Если просто поговорить? Не подумай, я не жалуюсь, мне очень даже… приятно, но все же… — уточняю я, призывая силу воли, чтобы не пялиться очень сильно. Так, взглядом опытного ценителя и оставаясь в рамках вежливости.

— Может и не просто поговорить. — отводит глаза в сторону Мико и ее уши начинают заливаться алым цветом: — это правда, что ты — девственник?

— Аматэрасу и Семь Светлых Богов — поднимаю я взгляд к потолку: — вы же видите, я старался…

Все ли в этой жизни предопределено или мы сами творим свою судьбу? Какова роль случайностей в истории и случайны ли сами случайности? Что произошло бы, если бы скажем Адольфа Алоизовича в свое время все-таки приняли бы в Венскую Академию Искусств? Или скажем Фанни Каплан промахнулась бы и попала не в дедушку Ренина, а в дядюшку Джо, который как раз там рядом стоял — бац и нет старины Ста́рина. Случайности не случайны — так говорит мастер Шифу. Человек предполагает, а бог располагает. Вот и я — предполагал, что лишусь девственности в теле Кенты с Мидори-сан, ну или, если бы Мидори-сан не решилась бы пойти по скользкой дорожке соблазнения школьников — с Томоко, например.

Да, а собственно почему нет? Надо только ее из статуса рабыни в статус «свободного человека, который в здравом уме и твердой памяти решил со мной переспать» перевести. И чтобы без этих ваших обязательств, чтобы на завтра не было «не смотри на Шизуку, прекрати связывать Наоми, не думай так о Натсуми» и так далее. У местных девушек есть одна очаровательная особенность — они совершенно меняются после того, как отношения установлены, или тем более — в браке. Японская жена — это вот как наша мама, только еще жестче. Мама у нас хоть папу искренне уважает и для него одевается сексуально, а в большинстве браков и этого нет. Женщина тут — тихий тиран. Все деньги — ей, большинство решений она принимает, а мужик в доме… непорядок, мужик должен деньги зарабатывать, а не дома сидеть! То же самое и с отношениями — очень-очень часто японские девушки тихие красотки только до «а теперь мы встречаемся». После этого пункта тихая девушка превращается в капризного монстра-самодура. То есть самодуру. Подсознательно Кента это всегда знал и побаивался в отношения вступать. В свою очередь я хочу выправить эти вот моменты, хотя бы на формальном уровне. То есть — хотя бы проговорить их. Вроде — «дорогая, ты классная и я тебя очень хочу, и давай встречаться, однако я жуткий бабник и все равно буду по девушкам ходить. По крайней мере — общаться с другими девушками. Если все с этим окей — жми на газ, подруга, нас ждет незабываемая поездка. Если нет — лучше узнать об этом заранее, не так ли?»

Это, конечно, ни черта не гарантирует, девушки существа такие — соврут и недорого возьмут. Скажут, что да, а на самом деле — нет. Однако хоть совесть у меня спокойна будет. Ну и в идеале я конечно же хотел создать общество будущего — если не в масштабах страны, то в масштабах своей квартиры — обществе где все друг друга любят, ценят и сексом занимаются… вот она моя мечта! Да, просыпаюсь я ранним воскресным утром, а на кухне уже Томоко суетится, завтрак готовит, а Наоми ей помогает, а Натсуми только с ночной смены пришла, кобуру снимает и под одеяло ко мне ложится, Шизука наоборот — встает и потягивается, у нее тоже выходной и… в общем вот так. И, согласно моему, тщательно разработанному плану «клянусь вам, джентльмены, не пройдет и полгода, как она станет моей» — совсем немного времени осталось до того момента, когда спелый плод Томоко (или спелые плоды?) упадет в мои грязные лапы. А там и Наоми. Хм… Шизука наверное все-таки нет, я же не хочу быть серьезно травмированным… А вот Мидори-сан… Натсуми… даже Айка — как подрастет. Муа-ха-ха! Вот так я все и планировал. И первый раз у нас с Мидори должен был быть в школе, когда она вдруг бы застеснялась находиться в одном кабинете со школьником и внезапно покраснела бы и расстегнула пуговицу на своей, тесной для ее груди, униформе, а я бы сжал ее в объятиях и она отвела бы от меня глаза и стала такой милой, превратившись вдруг из медицинского работника — в женщину.

А вместо этого в раздевалке душевой студии, в «мужской час», предусмотрительно подперев дверь шваброй — Мико Танн, которая ни разу не Такеши Танн, скрипачка и лауреатка конкурса имени Чайковского, девочка-травести — предлагает мне заняться сексом. Вот кто бы ожидал? Как говорил персонаж моей любимой хентайной манги «Поездка всем классом на нудисткий пляж» — я не откажусь! Я сделаю это! Как и положено настоящему мужику!

Единственно — надо бы ее все-таки предупредить, что у меня сложные отношения со всеми девушками, которые только оказываются рядом.

— Ты чего завис? — спрашивает меня Мико и автоматически поправляет прическу. Прическа у нее короткая, мальчиковая, потому в поправлении не нуждается. Однако она все равно поправляет — привычка. Так и ловят шпионов, думаю я, на мелочах.

— Извини. — говорю я: — Да, это действительно так. Я девственник и правда хотел бы от этого избавится. Однако… я должен спросить…

— Это так обычно происходит? — спрашивает Мико, сложив руки на груди, отчего ее достоинства наливаются и норовят выпрыгнуть сверху: — парни обычно посмелее…

— Все нормально у меня со смелостью. Сперва я хочу тебя предупредить… — я хочу сказать Мико, что у меня «на воле» много девушек и непростые отношения с ними всеми и на половине из них я, как честный человек, если не жениться, то по крайней мере признаться должен. И что ревность — это плохо и если Мико к такому вот не готова, то лучше мы ничего делать не будем, даже несмотря на то, что я сейчас где-нибудь внизу лопну от напряжения.

— Слишком много говоришь — отвечает мне Мико и встает с лавочки. Полотенце падает с ее бедер, но я не успеваю насладиться зрелищем, потому что она оказывается совсем рядом, и я чувствую ее мягкие губы…

— У меня… — делаю я попытку продолжить свою речь-предупреждение, как только снова могу вдохнуть воздух, но Мико легко толкает меня в грудь, прижимая к стене, она опускается на колени и у меня не остается больше сил возражать. Какие к черту возражения в такой момент! Полотенце с меня сорвано и Мико бормочет что-то вроде «Ого», но потом замолкает… и …