— Ээ… — говорю я. Недооценил я Натсуми, здорово так недооценил. Все-таки Сверх-Хищником в социальном океане просто так не становятся, она не просто умна, она умеет наблюдать, умеет собирать факты и анализировать их, при этом — легко, походя так. Ей бы в уголовном сыске работать — цены бы ей не было. Неужели меня так легко просчитать?!

— А тут Академия. Ты ж про нее не знаешь ни черта, а тебе охота не напрягаться и остаток учебы провести не в тягость, а у себя в клубе, окруженным своими девчонками разной степени помешанности и обнаженности.

— Ну… — здесь она права, но для того, чтобы установить, что Кенте нравятся голые девушки — не надо семь пядей во лбу иметь, Кента в этом плане одноклеточный.

— Исходя из того что тебе про Академию наболтали, да еще и Аки, придурок этот не с лучшей стороны ее продемонстрировал… ты сделал очень простой вывод и решил саботировать Академию, справедливо решив, что если ты деятельно и с фантазией возьмешься за дело, то тебя на вторую неделю оттуда выкинут и обратно возьмут, нэ? Вот разденешь им там весь учительский состав или соблазнишь какую-нибудь… или морду кому набьешь. Или секту организуешь… у тебя фантазия богатая, ломать вещи ты умеешь…

— Охренеть. — говорю я и поднимаюсь со своей койки. Натсуми настораживается и подбирает ноги к себе, прижимаясь коленками к подбородку. Я встаю перед ней и кланяюсь в пояс.

— Натсуми-сама — говорю я, разгибаясь: — я выражаю крайнее восхищение твоими талантами и невероятно проницательным умом! Каюсь, порой я считал, что ты достигла чего-то за счет высокого социального статуса и денег, но сейчас я понимаю, что ты — это что-то невероятное. Ты гений! Позволь же твоему скромному почитателю пасть к твоим ногам и …

— И облизать их? Не дам! — Натсуми прижимает свои босые ножки к себе еще крепче, сжимая их руками: — Извращенец!

— Я просто выражаю искреннее восхищение и преклонение… да не буду я тебя лизать, успокойся! По крайней мере — пока. У меня к тебе важный вопрос есть… скажи, Натсуми, неужели я такой предсказуемый? Неужели меня так легко прочесть?

— Ты? Ха… да ты простой как монетка в пять иен. — говорит Натсуми, но ноги не отпускает: — ты вообще предсказуемый-предсказуемый. Давай в утверждения сыграем? Я тебе факт про тебя, а ты мне — про меня. Я начну первой, кто проигрывает… ммм… будет должен желание.

— А если у меня будет желание… достаточно непристойное? — делаю я бровями знаменитое движение «ты же понимаешь, детка».

— И вот тебе первый факт про тебя — ты никогда не будешь заставлять девушку делать что-то непристойное против ее воли, даже если она проиграет тебе дурацкое пари. Если бы я не заставила Мико тебе фотки голые слать на телефон, она бы отделалась чем-то вроде «купи мне газировки». — наконец отпускает свои коленки Натсуми. Я сажусь напротив ее на свою койку и задумываюсь. Выходит, знает меня Натсуми-тян, знает даже лучше, чем я сам себя. Но зачем она мне это говорит, разве не выгодней такие знания себе оставить?

— Что же, туше. — говорю я: — тогда вот факт про тебя, Натсуми-тян. Тебе скучно. Ты такая умная, что тебе скучно. Люди тебя раздражают, потому что они тупые, а ты хочешь вызова, ты хочешь быть первой и не среди инвалидов, а среди равных. То, что ты мне рассказываешь о том, какой я легко просчитываемый — это не потому, что ты даешь мне преимущество и не потому, что ты хочешь честной игры. Ты показываешь свое превосходство. Так что ты превосходная и тебе скучно.

— Вот как — в глазах у Натсуми появляются веселые искорки: — признаю. Теперь моя очередь. А ты, в отличие от меня обожаешь прямоту и откровенность не для того, чтобы показать превосходство, но просто потому, что тебе лень. Лень придумывать ложь. Лень строить из себя кого-то, кем ты не являешься. Ты вообще довольно высокомерен, Кента-кун, хоть и кажешься своим парнем. Твоя позиция такова — не буду ни под кого подделываться и рано или поздно вокруг меня останутся только те, кто принимает тебя таким, какой ты есть. Нэ?

— Ээ… ну, какая-то часть правды тут есть. Возможно. — говорю я. Голова гудит после встречи с Наоямой, но какое это удовольствие — разговаривать с умной девушкой!

— Ты просто не видишь себя со стороны — кивает Натсуми: — ты высокомерен и полон собственной значимости и даже не замечаешь этого. Тебе самое место в Академии, там таких как ты на каждом шагу. Правда, должна признать, что ты интересен не в пример другим, но все же, Кента-кун, все же…

— Ну хорошо, хорошо. — говорю я: — наверное это так ощущается со стороны. Но я просто …

— Знаешь все больше других? Умнее чем они? Лучше, чем мы все? — поднимает бровь Натсуми: — погоди-погоди, ты же — Избранный! — последнее слово она произносит с придыханием.

— Все. В точку. Уела. Понял. — киваю я. Действительно, есть такое, отношусь к окружающим немного… покровительственно, что ли. Если так вдуматься, то у меня есть опыт перерождения, но кто сказал, что у других нет? Вот у той же Натсуми тоже может быть… уж больно она много знает. Внимательно изучаю сидящую передо мной школьницу в одной белой футболке. Может ли она быть вторым попаданцем? Каким-нибудь старым и морщинистым профессором? Или бывшим сыщиком, такое вот перерождение Шерлока Холмса в японской школе?

— А сейчас ты думаешь — а не Избранная ли я? — прищуривается Натсуми и на секунду у меня аж дыхание перехватывает. Нет, ну не может она мои мысли читать… нет, это ж чушь будет полная. Она умная, да, но не волшебница. Опускаю взгляд вниз и вижу, что Натсуми-тян не одела бюстгальтер или спортивный топик под футболку и ее соски просвечивают через белую ткань. Как ни удивительно, но это зрелище успокаивает меня.

— А о чем я думаю сейчас? — спрашиваю я, поднимая глаза и встречаясь с ней взглядом. Она хмурится и снова поджимает ноги к себе.

— Нет — говорит она: — вот просто нет и все. Мидори скоро придет.

— Ты сама говорила, что она надолго. И сейчас я думаю — раз ты такая умная… не сказала ли ты это все специально? Что там тебе облизывать нужно?

— Н-не надо! — Натсуми тут же оборачивается одеялом и становится похожа на такой… одеялковый рулет с милой девушкой внутри. Так и не скажешь что Совершенный Хищник.

— Факты… хорошо, ты права. Во всем. Но вот тебе факт про тебя, Натсуми-тян. Ты слишком умная, а такие быстро понимают условность морали и прочих правил и норм общества, тебе скучно в них. Честно говоря, сперва не понимал, что тебя может с Марикой-сан связывать, а теперь понимаю. Ей так же плевать на мнение общества, но в отличие от тебя — она дает волю своим желаниям и выпускает пар наружу. Не удивлюсь, если в Академии она — приличная отличница или что-то в этом роде. А вот ты — ты слишком зажимаешь себя, ты готова сублимировать эту энергию, ты разыгрываешь роль Госпожи и Мастера, но на самом деле — глубоко внутри ты как и большинство девушек — хочешь узнать, каково это — быть подчиненной, стоять на коленях, зависеть от своего Хозяина, хоть ты никогда в этом и не признаешься.

— Неправда! — вскакивает с койки Натсуми: — не… — она смотрит на меня и спохватывается. Выдыхает, опускается на койку, закрывает глаза на секунду. Открывает их.

— Хорошо — говорит она ровным голосом: — может быть. Может быть ты и прав. Но… ты же не предлагаешь сделать это с тобой? Это было бы… слишком странно.

— Я как раз предлагаю сделать со мной. — киваю я: — Куча плюсов. Во-первых — безопасно и никто не узнает. У нас тут клуб организовался, вот и попробуем. Уверен, что твоя заинтересованность в упражнениях с Наоми-тян проистекает из искреннего любопытства… может даже желания.

— Вот что с тобой делать, Кента-кун — качает головой она: — что бы мы ни обсуждали, о чем бы ни говорили, а все сводится только к тому, что надо с тобой переспать. Вот пересплю и что? Тем для разговоров больше не будет?

— Мне нравится направление нашего разговора, но насчет «поговорить не о чем будет» это ты зря. Наоборот — настоящее общение между мужчиной и женщиной начинается после.