— Это наше совместное, семейное дело — соглашается он: — Кента, делай так, как… а как он должен делать, дорогая? — он чешет в затылке и пожимает плечами: — ээ… не соглашаться? Или все-таки согласится?
— Ты-то почему туда пойти собрался? — спрашивает мама, уперев руки в бока и становясь серьезной: — или ты петь научился?
— У него другие таланты — предполагает Хината: — он девушек раздевать умеет, не прикасаясь к ним. Факир! Мастер! А там девушек симпатичных — пруд пруди! Две трети участников — девушки! А те, которые мальчики — тоже от девушек не отличишь… вот он и развернется…
— Хината! — на этот раз голос подаю уже я. И откуда эта мелкая стерва столько всего про меня знает? Поистине, ищи врага в стане своем, вот не хватает мне Хироши и его знания Евангелия, сказал бы какой стих.
— Что Хината? — не смущается сестренка: — а что ты еще умеешь-то? Только девушек смущать да в голову бить рукой! Петь ты не умеешь, значит ты — корица!
— Что?!
— Ээ… перчинка! Вот! — Хината обводит нас взглядом и закатывает глаза: — Папа! Мама! Вы что, не знаете, как подбирают участников для «Айдола»? Там же все всегда по типажам идет — ну там, стерва, пацанка, барби-герл, мачо, красавчик, стеснительная няшка, цундере и так далее. Обычно в состав включают и перчинку — человека, который не умеет ни петь ни танцевать, но с необычными талантами — ну как Бьянка-тян в прошлый раз. И потом смотрят, что из этого получится. Обычно такие вот специи до полуфинала не дотягивают, все-таки проект про айдолов. Жаль. Но! — Хината поднимает палец: — но если он покажет себя вполовину как Бьянка-тян, то мы уже заработаем! Бьянка теперь газировку рекламирует! «Одним глотком!» — так кажется…
— Кажется я видел эту рекламу — задумчиво говорит папа: — эта девушка действительно не лишена определенных… талантов. И как они такое по телевизору показывают без цензуры? Нет, ты не подумай, мне не понравилось! — поспешно заявляет он, поймав взгляд мамы: — я это решительно осуждаю. Но девушка симпатичная…
— А еще она теперь в кино снимается. — добавляет Хината: — так как у нее таланты и …
— И откуда же ты это знаешь? — спрашивает мама и Хината тут же проявляет осмотрительность, потому как Бьянка-тян у нас снимается только в определенного вида фильмах.
— А я… не знаю. — говорит она: — мне ээ… в школе рассказывали.
— Говорила я, что в этой школе ее дурному научат — кивает мама: — надо ее все-таки в другую переводить. Скажем только для девочек. Видела я хорошую школу при каком-то католическом ордене, уж там фильмы Бьянки-тян не показывают…
— Ну мама!
— Ладно тебе — машет рукой папа: — в наше время молодежь об этом больше нас уже знает.
— Не об этом речь. — мама переводит свой инквизиторский взгляд на меня: — значит ни петь, ни танцевать ты не научился? А что же ты умеешь? Почему тебя пригласили?
— Ээ… — в этот момент я остро пожалел, что вытащил эту чертову бумажку. Надо было сделать все как чертовы подростки — изобразить подпись, стащить печати-факсимиле и бежать на студию вприпрыжку. Как там — легче получить прощение, чем разрешение.
— Да, кстати — говорит папа: — действительно, у нашего сына скрытые таланты. Мне вот интересно…
— Нет у него скрытых талантов — вздыхает Хината: — он умеет только в голову бить и девушек раздевать.
— Ну… — я оглядываюсь, понимая, что попал как кур в ощип. На меня внимательно смотрели добрые глаза всей семьи. Добрые и ласковые. И как так получилось, что эта мелкая приставала все обо мне знает? Куда там Хироши, вот кто у нас и частный детектив и Екатерина Медичи в отрочестве. А я ей еще парфэ покупал…
— Хината права — признаюсь я: — действительно иных талантов у меня нет.
— Ура! Я всегда права!
— Ты серьезно? — хмурится папа: — ты умеешь раздевать девушек взглядом? Ээ… кажется я тебе немного завидую. А покажешь? Мы можем пройтись в город и… ай!
— Папа шутит — говорит мама, потирая ребро ладони: — он шутит. Ему не надо никаких голых девушек, кроме меня, верно, дорогой?
— Да я исключительно в рамках проверки способностей нашего сына! Это ж талант! Возможно его надо развивать! Ай! Дорогая, ну это непедагогично, бить меня при детях… в конце концов, кто в семье главный?!
— Конечно же ты, дорогой. Так что там про раздевание девушек, Кента-кун?! Надеюсь ты не сделал ничего плохого этой милой девочке, как ее там… Томоко-тян?
— Ээ… в общем это довольно долгая история — предупреждаю я всех. Ма сказала, что ничего, что они все равно никуда особо не торопятся, время вечернее, ужин семейный, самое время обсудить, что такого натворил ее сын. Папа сказал, что как глава семьи, он лично глубоко и искренне поддерживает точку зрения мамы, и не потому, что он подлизывается и надеется на что-то чуть позже вечером, а потому, что точка зрения мамы самая разумная и взвешенная. Мама сказала, что папа молодец и чуть позже вечером у него обязательно что-нибудь получится. Хината закатила глаза вверх и сказала, что эти люди запрещают ей смотреть фильмы Бьянки-тян, а сами…
— Ну… — в свою очередь сказал я: — на самом деле это довольно забавная история… в общем помните тот вечер, когда я домой вместе с одноклассником пришел?
Ма сказала, что она совершенно точно помнит тот вечер, когда меня домой на руках принес мускулистый парень, такой … энергичный и очень застенчивый. Папа сказал, что он поражается ее наблюдательности, и мускулы то она заметила и что застенчивый увидела. Наверное еще и симпатичный? Ма сказала, что она знает, что она заметила и, если бы парень был симпатичный — она бы так и сказала. Мускулистый, энергичный и застенчивый. Все.
Хината сказала, что она тоже помнит тот вечер, ведь это был вечер крушения надежд ее подружки, вернее — почти крушения. Ведь они с мамой тогда уже подумали, что ее братик, Кента — по мальчикам. Папа тут же схватился за сердце и сказал, что час от часу не легче и что пока он на работе сюда приходят какие-то мускулистые и энергичные молодые люди и если сперва он опасался, что… — тут он бросает быстрый взгляд на маму — то оказывается, что этот негодяй имеет виды на его сына! Тут уж я закатил глаза и сказал, чтобы не переживали и никаких планов по похищению сердечка Дзинтаро у меня нет.
И хорошо — сказала Хината, а то уж больно легко его мама связала и оставила на полу лежать. Она, Хината — помогала узлы вязать. Папа снова за сердце схватился. Мало того, сказал он, что моя жена в свободное время, пока я на работе — связывает мускулистых и энергичных одноклассников моего же сына, так ей еще и моя дочка помогает!
Ты так говоришь, сказала мама, словно это что-то непристойное. Они оба посмотрели на Хинату. Та только плечами пожала и сказала, что все знает. И что веревки мама использовала те же. И что узлы мама подозрительно хорошо вяжет. Конечно, этот амбал не сопротивлялся сильно, все-таки он Кенту полуживым приволок, чувствовал, гад, свою вину…
Мама сказала, что веревки были те же, да, но она их потом продезинфицировала. Папа только глаза закатил. Я сказал, что могу в принципе ничего и не рассказывать, раз уж тут такие интересные темы поднимаются, они вполне могут продолжить общаться и без меня. Мама сказала чтобы я ничего не придумывал и рассказывал все как есть, потому что все внимательно слушают. Я вздохнул. И рассказал, как я неожиданно стал героем популярного ролика в сети.
— Погоди… — хмурится Хината: — так это ты был на видео, дрался с тридцатью бандитами?
— Их было тридцать?!
— Это тогда тебе зуб выбили?
— Ээ… да не было там тридцати. Двое было… наверное — говорю я, стараясь успокоить поднявшийся ажиотаж.
— Четверо — уточняет Хината, доставая смартфон: — вот, смотрите! — она протягивает смартфон, на экране ролик с названием «Драка на детской площадке! Шок! Один против всех! Хулиганы нарвались на боксера!»
— Ну-ка… — папа и мама склонились над экраном. Я вздохнул. Что же, рано или поздно это все равно бы случилось. Сейчас меня будет ждать сеанс разоблачения — «кто ты такой, тварь, и куда ты дел нашего сына?». И что мне говорить? Извините, не хотел? Я и есть ваш сын, только в голове у меня еще опыт одной жизни? Я смотрю, как ролик заканчивается и головы моих (не моих! Кенты!) родителей поворачиваются ко мне. Сейчас в их глазах мелькнет страх, недоверие, неприятие… как бы я чувствовал себя на их месте?
