Еще раз бросаю взгляд на тела. Тунц! Тунц! Тунц! Тунц! — иногда способность человеческого тела к выживанию поражает и не надо скупиться на патроны, если хочешь быть уверен, что ты поставил точку. Убедившись, что теперь никто из лежащих на полу не встанет и никакая медицинская помощь не поднимет их на ноги — я подбираю упавший магазин и бегу к двери. Проверяю коридор. Чисто. Бегу по коридору, ускоряясь, вырываюсь на улицу и вижу… да, так и есть, во дворе практически все якудза, которые есть в поместье… но они сражаются между собой! Мелькают клинки, бейсбольные биты, где-то бой идет врукопашную…
— Аааргх! — на меня набрасывается ближайший с коротким клинком в руке. Отступаю назад и… тунц! — выстрел в корпус, тунц! — следующий выстрел в голову. Он падает, роняя клинок из своей руки, кровь брызгает во все стороны и… краем глаза я вижу движение, машинально подставляю под удар руку с пистолетом, отбивая его… отскакиваю назад и давлю на спусковой крючок, целясь в грудную клетку. Выстрела нет. Поднимаю пистолет. Да, так и есть, лезвие почти перерубило затворную раму из пластика, нарушило что-то в механизме спуска и сейчас лучше отбросить его в сторону, даже если он и выстрелит, то скорей всего — разлетится на куски, а с моим везением — обломок затворной рамы обязательно воткнется мне в глаз. Отбрасываю бесполезный кусок металла и пластика, выхватываю нож и…
— Здравствуй Темный друг… — говорю я бесполезные слова. Вокруг нас творится ад и хаос, люди кричат и рубят друг друга, люди молят о пощаде и выкрикивают проклятья, люди умирают и корчатся на земле, заливая ровно подстриженные дизайнерские лужайки кровью, но мы — не замечаем этого, сейчас, тут и здесь — только я и он. Мой противник поднимает вверх клинок длинной катаны и в его глазах я вижу готовность убить. Готовность умереть. И вот сейчас я делаю то, что никогда нельзя делать в бою. Я — расслабляюсь и отпускаю вожжи. Перестаю контролировать себя. Все, я больше не контролирую это тело. Полное Снятие Темной Печати.
Что-то взрывается в моей груди и Темный попутчик — наконец вырывается наружу! Он перехватывает контроль над телом, и я что-то нечленораздельно кричу, брызгая слюной и бросаюсь на противника. Он взмахивает клинком, но я быстрее, намного быстрее! Тело движется само по себе и Темный всаживает свой нож ему в живот, проворачивает и выдергивает, втыкает еще раз и еще! Впивается зубами в шею, выдирая кусок мяса и я чувствую металлический привкус крови на языке. Темный отталкивает его в сторону и тот садится на землю, разглядывая свои вывалившиеся на колени сизые внутренности с красными прожилками. Еще удар ножом — в шею и противник заваливается на бок, заливая все вокруг алой артериальной кровью.
Темный кричит, торжествующе и тут же бросается в драку, раздавая удары направо и налево, выдавливая глаза, круша черепа, выдергивая кишки обратным движением клинка. Он быстрый, намного быстрее меня, он не чувствует боли, он не знает усталости… он — просто веселье, просто радость, просто счастье. Счастье убивать. Счастье отрывать руки. Счастье быть собой…
Чья-то татуированная рука с битой… Темный перехватывает ее и практически отрубает взмахом ножа! Еще одна рука и он выворачивает ее, тут же надрезает в локтевом сгибе и… толчком — выдавливает наружу абсолютно белую кость! Засовывает большой палец в глаз кричащему владельцу руки, выдавливая наружу склизкий комочек и отрывая его! Энергия и веселье переполняют его! В каждой из рук он теперь держит по мечу и рычание исторгается из его груди! Веселье! Веселье! Играть!
— Аааргррр! — рычит Темный и обрушивается в темную людскую массу перед ним. Он крутится, мечется из стороны в стороны, он словно взбесившийся блендер и во все стороны летят ошметки плоти, клочки белоснежных рубашек и темных костюмов, руки, ноги и головы! Рассекая сухожилия и кости, выпуская внутренности, проворачивая клинки в ранах, заставляя корчиться и плясать от невероятной боли, наступая на глотки тем, кто упал…
— Аагрра! — рычит Темный, идите сюда, вы жалкие твари, предназначенные умирать от моих рук, идите сюда, я придумаю что-то особенно веселое для каждого из вас! Зачем жить, если можно так весело умереть? Вы убьете меня?! Конечно! Конечно! Конечно! Когда-нибудь… но сейчас… Пожалуйста УМРИТЕ!!! УМРИТЕ! АААРГГГАА!!! УМРИТЕ!!! ВСЕ ВЫ!!! УМРИТЕ!!!
Кровавая тьма опускается на мое сознание, и я уже не вижу ничего из-за этой багровой завесы… чудовище продолжает пировать, но мне не место на этом пиру…
…
Когда я открываю глаза, то сперва не могу понять, что я тут делаю и почему у меня так болит в груди. Глотка сухая, будто ее наждаком натирали изнутри. Слабость… я падаю на колено. Где-то далеко — звучит сирена, не то скорой помощи, не то полицейская.
Я с трудом разжимаю руку и на землю падает обломок меча. Что-то сжато во второй руке. Какой-то темный, тяжелый и склизкий комок. Подношу его к глазам и медленно разжимаю пальцы. Комок сизый, местами — красный. С алыми прожилками. Сердце. У меня в руке — чье-то сердце. Сил на то, чтобы отбросить его в сторону уже нет и я просто опускаю руку вниз. Комок плоти падает рядом со мной. Я обвожу взглядом все вокруг, пытаясь понять, что тут происходит. Вокруг меня на траве — лежат тела в черных костюмах. Зеленая трава, аккуратно подстриженная в лучших европейских традициях — залита кровью. Где-то на лужайке срабатывает механизм, и струя воды начинает прыскать вверх и вбок, поворачиваясь против часовой стрелки.
Что я тут делаю и кто эти люди? — толкает в виски первая мысль и я морщусь от ударивших в голову ответов. Да, это люди Кумы. Я же у него в поместье и все было хорошо, ровно до того момента, как Темный не вырвался наружу. Как обычно — я потерял над ним контроль и как обычно — он натворил дел. И еще… как обычно теперь у меня нет сил даже для того, чтобы встать на ноги и уйти отсюда… а уходить надо. Сомневаюсь, что я всех убил, кто-то побежал за подмогой, кто-то за гранатометом, а кто-то дурной мог и в полицию позвонить.
Надо вставать на ноги, там за воротами — ждут Бьянка с Сорой… я специально начал атаку сразу же, чтобы сделать все до того, как они начнут свой спектакль… но сейчас надо уходить, иначе с этих инициативных станется начать меня искать. И вообще надо уходить… даже если они останутся на месте. Не дело тут валяться на травке, поливаемым водочкой, пусть даже это так приятно… просто лежать и не думать ни о чем, чувствуя, как капли воды стекают по лицу… или это слезы?
— Вот ты где! — раздается голос и я поднимаю голову. Сора. Она стоит у ворот в сад и капли крови стекают по лезвию ее меча. Капли воды — по ее лицу. Она даже не моргает, не морщится, когда струя воды окатывает ее. Она обводит взглядом внутренний дворик, и я не вижу на ее лице ужаса или неприятия этой сцены. Дочь самурая больше самурай чем сам самурай?
Сора вкладывает меч в ножны и как-то внезапно оказывается рядом со мной, заглядывает в глаза, проводит руками по телу, осматривая.
— Жить будешь — кивает она удовлетворенно: — серьезных ранений нет… переломов вроде тоже. Встать можешь? — она дает мне руку, и я с удивлением вижу, что ее ладонь — подрагивает. Поднимаю на нее взгляд. Лихорадочный румянец, чуть прикушена губа, прерывистое дыхание… но сейчас не время. Потом об этом подумаю.
Я подаю ей руку, и она помогает мне встать на ноги. Чертовы приступы. После того, как пустишь Темного порезвиться — мне обычно отлежаться надо денек-другой. Все болит, как будто через мясорубку пропустили. Горло как наждачная бумага, Темный любит орать… и привкус во рту… что это?
— Тьфу! — я выплевываю на дорожку какой-то склизкий комок, застрявший в глотке. Некоторое время мы с Сорой тупо глядим на этот комочек, в котором все же можно узнать чей-то глаз. Она поспешно отводит взгляд в сторону. Поддерживает меня. Хорошо, думаю я, мы не будем об этом говорить. Ни сейчас, ни потом.
— Ты специально все подстроил — говорит Сора: — хотел все сделать сам, да? Скотина ты Кента-кун, вот ты кто.
