— Не уж-то новая ученица так влияет?

— Не без этого, — Костя довольно улыбнулся.

Поскольку разговор так и велся на немецком языке, девочка с легким испугом смотрела то на царя, то на мужчину в странном платье. Не такое, как у местных жителей, но и не на европейский манер. Все черное, брюки в сапоги заправлены, кафтан укороченный, перетянут широким поясом, к которому крепились большой нож и сабля по типу басурманских. Общается с царем могущественного государства, словно он его родной брат, ни меньше.

— Господин посол, — Елизар Елисеевич поднялся с трона, — больше вас не задерживаем.

С этими словами он подошел к дверям тронного зала и стукнул в них посохом. Двери тут же распахнулись и царь, а следом Кощей, последовали на выход. Анна-Мария успела заметить, как склонились в поклоне бояре, успев наградить колдуна ненавидящими взглядами. Следовать за царем они и не пытались — уж больно красноречиво стража перехватила алебарды.

— Ваше высочество, пойдемте, — окликнул ее царевич и предложил руку, как оно было принято при европейских дворах.

Идти пришлось не далеко. Всего-то по небольшому переходу, потом через пару проходных залов, которые тут почему-то именовались комнатами, после чего остановились перед неприметной дверью, возле которой стояло два стража, а на лавочках вдоль стены сидели четыре девицы. Впрочем, едва они заметили царя, как тоже подскочили и низко поклонились.

— Как там? — поинтересовался Елизар Елисеевич.

— Все благополучно, ваше величество, — ответствовал страж, после чего отступил в сторону.

Царь деликатно постучал, после чего вошел в горницу. Женщины сидели за столом и мирно попивали чай. Собачка, верная спутница Марфы Матвеевны, валялась на диванчике и краем глаза поглядывала, не предложат ли ей чего-то вкусненького.

— Ваше величество, — поприветствовал царицу Елизар Елисеевич, — почтенная Яга.

— Елизар Елисеевич, Костя, — Яга шустро поднялась со своего места, словно была не ровесницей бабки Матрены, а то и старше, а молодой девкой. Женщина же только наклонила голову, приветствуя мужа.

— Матушка, — Елисей подвел принцессу к столику, за которым расположились две сплетницы, и заговорил на немецком. — Позволь представить тебе принцессу саксонскую Анну-Марию, мою невесту, — после чего уже на родном языке повторил для Яги.

— Очень приятно, — произнесла Марфа Матвеевна с заметным акцентом. Все-таки язык она изучала уже в изрядном возрасте, похвастаться свободой владения и чистотой речи не могла. Яга же просто ласково улыбнулась девочке и кивнула.

Девочка склонилась в глубоком реверансе перед царицей, потом сделала книксен, приветствуя Ягу.

— Милая, — ласково обратилась царица к принцессе, — мы с Ягой решили, что тебе будет лучше какое-то время пожить в ее доме. На сегодня это самое безопасное место не только во всем Городце, но и во всей Московии. Константин, как вы успели убедиться, свободно владеет вашим языком. К тому же и он, и Яга сильные колдуны. А девушка, что учится у нашей почтенной ведуньи, сможет составить вам компанию.

Елисей с трудом подавил улыбку. Чему может научить Василиса, он уже знал. Только непонятно, откуда она взялась. Словно не от мира сего. Ну да теперь будет повод расспросить. Ведь он обязательно будет навещать свою невесту, чтобы она привыкла к нему, да и осваивалась в новом мире.

— Колдуны, — девочка побледнела, но смогла произнести это слово спокойно.

— Не извольте беспокоиться, ваше высочество, — поспешил заверить ее Кощей, — и я, и моя нянька присягали на верность правителям из рода Рюриковичей и их ближайшим родственникам, и связаны такими клятвами, что нарушить их не захочется, даже если это будет вопрос жизни и смерти. Причем не важно, нашей, наших родных или всей страны.

Царь лишь покивал, подтверждая сказанное. Яга молчала, поскольку не понимала, о чем идет речь, но можно было не сомневаться, Костя потом все ей расскажет.

— Что ж, в таком случае я бы хотела попросить, чтобы меня проводили в дом, где я буду жить, — скромно произнесла девочка. — Я бы очень хотела отдохнуть с дороги.

Царь с царицей спорить не стали. Только смерили внимательным взглядом сына. Тот что-то тихо шепнул им, удостоился кивка, улыбки и поцелуя матушки, после чего вновь подал руку принцессе. Кощей послал распорядиться, чтобы вещи Анны-Марии как можно быстрее доставили в его терем, готовили сани для принцессы, Яги, а ему привели коня, да послали гонца, предупредить о гостье. После чего вернулся в горницу и повел к выходу свою няньку. Елисей и принцесса последовали за ними. При этом парнишка тихонько рассказывал своей невесте об обитателях дома, в котором ей предстояло жить.

Василиса отправила в печь большой пирог, с морковью. На столе уже стояли накрытые тканью корзинка булочек и пирог с капустой, когда в ворота кто-то застучал. Девушка выглянула в окно. Судя по форме, это был кто-то из царских служилых. Завернувшись в платок, девушка вышла на крыльцо.

— Василиса Ивановна, — донеслось из-за забора, будь добра, подойти поближе.

Девушка поморщилась. Никитка. Вот уж кого она была бы рада не видеть. Увы, избежать встречи не получается. Опять же, не хотелось бы привлекать лишнее внимание соседей. Вон уже плотник на крыльце замаячил, готовится к новому спектаклю. Да и в соседних домах тоже занавеси на окнах колышутся.

— Что вам, Никита, — подойдя к воротам, поинтересовалась девушка.

— Костя передать просил, что принцесса немецкая жить у вас в тереме будет. Сейчас собираются и выезжают.

— Спасибо вам, Никита, — сдержанно поблагодарила девушка. Молодец только расплылся в довольной улыбке и послал коня в галоп.

— Ах ты ж, ирод, бабушку потоптал, — раздалось из-за угла. Василиса быстро перекрестилась на купола, заперла калитку и бросилась в дом. Встречаться с бабкой Матреной еще раз ей не хотелось.

Только когда дверь в сени была плотно закрыта, а бабка Матрена не солоно хлебавши проковыляла мимо, девушка смогла перевести дыхание и задуматься. Саксонская принцесса, это, кончено, хорошо. Но, вновь возникает тот же вопрос, что и в случае с Елисеем. Где эта девочка будет жить? Ведь не поселишь ее в одной комнате с кем-нибудь. Ну и второй вопрос, как они общаться будут. Нет, немецкий язык Василиса учила. Хотя бы потому, что можно было попасть на стажировку в одну из германских клиник. Но, одно дело — немецкий язык начала двадцать первого века, и совсем другое — первой трети семнадцатого. Многих реалий еще нет, так что будут сложности, и еще какие. Нет, как-то все равно общаться получится, но лучше бы она скорее русский выучила. Хотя, сама Василиса по-русски говорила отлично, но вот понимали ее тоже почему-то не всегда.

Со вздохом девушка переступила горницу и тут же спохватилась. Ладно, проблемы общения. Ей гостью иноземную накормить надобно будет. Уж в баньку ее пусть Яга ведет. Или служанку какую приставят из дворовых. Должна же будет найтись хоть одна, которая родной язык девочки разумеет. Куда девать эту служанку — тоже вопрос. В сенях холодно. Разве что на печь селить. Но потерпит ли Яга еще одну хозяйку в доме. Решив, что с этим разберется потом, девушка принялась думать, что у них есть готового, чтобы стол богато выглядел, но, при этом, не казалось, будто это специально сделано.

К тому моменту, когда возле ворот остановились большие сани и сопровождавший их всадник, у девушки уже была готова каша с тыквой, поспел пирог. С мясными блюдами возиться она не стала, просто нарезав немного копченого мяса. Все-таки Костя толком пообедать не успел, а Яга неизвестно где, и что там с той барынькой, неясно. Бабка Матрена все вокруг дома круги наворачивает — любопытно, видать, кто ж еще в городе преставился без ее ведома.

На счастье прибывших, именно в этот момент вездесущая старуха переместила центр своего внимания на соседнюю улицу, где что-то не поделили две то ли купчихи, то ли купчиха и боярыня, то ли две боярыни. С расстояния не понять, все, что смогла разглядеть Василиса — одеты они были на редкость богато. Понятно, что пропустить такое главная сплетница Городца не могла.