— Хотел бы я знать, какой идиот проболтался французам… — процедил он, заложив руки за спину и нервно расхаживая по мостику своего флагмана.
Он уже давно понял, что поторопился.
Положеньице незавидное: он не мог ни высадить еще один отряд — иначе некому будет управлять кораблями, — ни поддержать десант огнем. Так недолго собственных солдат перебить. А тут еще французы вытащили из-под обломков несколько своих тяжелых пушек и снова открыли огонь по кораблям. Но голландцы — народ упорный. Может, они и додавили бы французов в рукопашной, но к тем подошло подкрепление. То ли из города, то ли из близлежащих поселений. Да какая, в сущности, разница?.. Он может отозвать своих людей обратно на корабли, добить форт до полной неспособности к сопротивлению и снова высадить десант. Если, конечно, удастся избежать больших потерь сейчас, когда французы будут весьма активно препятствовать нормальной эвакуации голландского отряда. Эх, черт, а ведь этого можно было бы избежать — если бы кое-кто умел держать язык за зубами…
— Французы!
Адмирал прекрасно понимал, что больше тут появиться просто некому. Но то, что он увидел, заставило его крепко задуматься. С северо-запада, выше дыма, поднимавшегося над горящими развалинами бастионов Фор-де-Франс, показались верхушки мачт. Огромных мачт. А это означало, что французы выставили против него линкоры. И наверняка эти линкоры пришли сюда не одни… Пока адмирал отдал распоряжение немедленно эвакуировать десант с берега, пока это распоряжение принялись выполнять, стало ясно, что французские линкоры действительно явились не в одиночестве. А в очень даже нескучной компании десятка разномастных кораблей, среди которых выделялся шедший во главе строя красно-белый военный галеон явно испанского происхождения…
— Черт возьми, они выставили против нас пиратов. — В другой ситуации это могло бы даже быть забавным. Адмирал едко усмехнулся. Ну что за люди эти французы! Догадаться послать против него даму! — Сигнал кордебаталии — перестроиться. Атакуем! И… позовите ко мне доктора.
Рюйтер, несмотря на солидный возраст — шестьдесят семь! — пока в услугах доктора не нуждался. Ему просто нужен был совет опытного человека…
— …Верно ли, что вы полный год ходили в эскадре этой дамы?
— Верно, адмирал.
— Что она из себя представляет?
— Она непредсказуема, адмирал, и весьма опасна. В особенности…
— …когда ей требуется кого-то защищать. Вполне естественно для женщины. Но я спрашивал вас о ее тактике.
— Я ответил, адмирал. Она не придерживается какой-то определенной тактики, предпочитая изобретать каждый раз что-нибудь новенькое.
— А ее капитаны?
— С ними проще: они — обыкновенные пираты…
…Галка молчала, стиснув зубы — даже скулы побелели.
Рюйтер действительно серьезный противник. И наверняка кое-что о ней слышал. Иначе с чего бы он повел свой «Айнтрахт» прямиком на «Перуна»? Требютор — отличный капитан, но он вряд ли удержится от соблазна померяться силами с самим Рюйтером один на один. А Рюйтер считался мастером подобных поединков. Что же до «Гардарики» и «Сварога», то они в данный момент, после разворота к востоку по команде «все вдруг», находились от голландского флагмана дальше. И им наперерез шли еще два голландца, сорока- и пятидесятипушечный фрегаты.
Расстояния были достаточны как для пиратских, так и для голландских пушек, и Галка собиралась сейчас продемонстрировать противнику пробивную способность новых орудий. С трех-четырех кабельтовых конические снаряды прошибали любой борт. А если судно еще было не слишком большим — то оба борта навылет. Здесь не имело значения положение противника по отношению к собственному кораблю, лишь бы канонир был достаточно метким, чтобы попасть в корпус. А голландцы сейчас развернуты к ним носом…
— Лево руля! Правый борт — готовьсь!
Три корабля — два линкора и «Гардарика» — повернулись бортами к противнику.
— Паруса долой!
Пиратские корабли надежно перекрыли голландцам выход из бухты — впереди флагман и два линкора, позади — девять судов, от двенадцатипушечной «Акулы» до тридцатишестипушечной «Амазонки». Почти так же выглядел строй голландцев: три крупных корабля впереди, остальные — на подхвате. Но маневр пиратов озадачил адмирала не на шутку. Два линкора и «Гардарика», выстроившись в линию и спустив паруса, открыли огонь… Сам по себе ход не слишком удачный — ведь голландцы представляли сейчас плохую мишень. Но лишь при условии, что огонь ведется из обычных бронзовых орудий. И точность, и мощность стрельбы оставляют желать лучшего. А сейчас адмиралу Рюйтеру пришлось воочию наблюдать работу пресловутых французских пушек… Корпус «Айнтрахта» задрожал от точных попаданий. Два кабельтовых — а грохот был такой, словно три пиратских корабля дали полные бортовые залпы одновременно, с расстояния пистолетного выстрела. Бушприт голландского флагмана от ударов сразу двух снарядов превратился в щепки. В мелкие. Блинда-рей переломился пополам и рухнул в воду — вместе с матросами, пытавшимися свернуть блинд. Ничуть не меньше досталось пятидесятипушечному «Вильгельму». А шедший позади «Айнтрахта» небольшой фрегат, получив снаряд точнехонько в крюйт-камеру, взорвался…
— Чтоб они пропали со своими чертовыми пушками! — прорычал адмирал, наблюдая, во что превратились бушприт и бак его флагмана. — «Вильгельму» и «Дельфту» — вперед! Кордебаталии — атака на флагман!
И «Айнтрахт», забирая ветер всеми уцелевшими парусами, пошел прямым курсом на красный пиратский линкор…
…Завидев маневр голландца, Галка только выругалась сквозь зубы. Рюйтер — это вам не какой-нибудь дон Педро. Теперь остается только рассчитывать на дисциплину капитанов. Если они выдержат эту психическую атаку и продолжат обстрел, Рюйтер отступит обратно к форту и будет заперт в бухте. Шах и мат.
— Правый борт, беглым — огонь!
Оба линкора и «Гардарика» снова дали залп из нарезных орудий. А полминуты спустя — и из бронзовых. Этот огненный шквал стоил эскадре Рюйтера еще двух небольших кораблей, флагман и «Вильгельм» получили серьезные повреждения, а один из фрегатов, «Зееланд», вообще стал оседать носом в воду. Но голландцы народ и впрямь упорный. Не чета испанцам…
— Елки зеленые, что он делает?!!
Галкин гнев был вполне понятен: «Перун» вдруг начал поднимать паруса и разворачиваться носом к «Айнтрахту» — для атаки. Хотя приказа такого Требютор не получал.
— Сигнал «Перуну» — вернуться на исходную позицию!
Галка и сама понимала: поздно. Чтобы развернуться обратно, тяжелому линкору пришлось бы выворачивать против ветра. Но что теперь? Неужели принимать бой по сценарию Рюйтера?
— Ну Франсуа, экспериментатор чертов! После боя я тебе все выскажу, что думаю, уши в трубочку свернутся!.. «Марго» и «Вермандуа» — занять место «Перуна»! Не выпускать голландцев! «Сварогу» — сосредоточить огонь на «Вильгельме»! Мелочь — наша!.. Орудия — к бою!
— Правый борт — готовы! — отозвался Пьер.
— Огонь!..
И на этот раз пиратские канониры не сплоховали. «Вильгельм» лишился грот-мачты и потерял ход, что сразу же поставило под вопрос план Рюйтера — взять «Перун» «в два огня». «Айнтрахт» в связи с этим чуть подкорректировал курс и теперь заходил к линкору с правого, только что разряженного борта. Правда, еще оставались эти чертовы скорострельные пушки, но их — если адмирал еще не ослеп — было не больше четырех штук по одному борту. А уж попадание четырех снарядов «Айнтрахт» как-нибудь переживет. Если только пираты не успеют перезарядить прочую артиллерию. Выдвинувшийся вперед «Дельфт» пока прикрывал флагман от огня вражеских кораблей. Бедный «Дельфт»! Его левый борт превратился в сплошные обломки, наверняка большие потери в команде — но держится на курсе, черт подери! Вот что значит настоящая морская выучка!
— Правый борт — зарядить картечью!
— Есть, адмирал!
— Приготовиться к абордажу!..
…Канониры на «Гардарике» и «Свароге» творили невозможное, делая один выстрел меньше чем за минуту. Пушки дымились, борта и настил батарейных палуб трещали, дышать было нечем, но огонь не прекращался. Еще три мелких судна благополучно отправились на дно бухты. «Дельфт», храбро вставший между пиратами и своим флагманом, держался буквально на честном слове и на голландском упрямстве. Но и ему остались считанные минуты до встречи с морским дьяволом, это было видно даже сквозь облако порохового дыма. Еще немного — и борт «Айнтрахта» будет открыт…
