Василиса повернула голову и встретилась с внимательным взглядом синих глаз. Несколько секунд по лицу девушки расплывалась счастливая улыбка, после чего она тряхнула головой. Радоваться будет потом, сейчас надо понять, насколько серьезно пострадал их клиент.

— Чувствуешь мою руку? — она вновь осторожно коснулась его ног.

— Да.

— Тогда осторожно пошевели пальцами. Не болит ничего?

— Нет, ноги целы, если тебя это волнует, — мужчина говорил тихо, но с легкой ехидцей. — Или тебе так нравится голого мужчину трогать?

— Ну, знаешь ли? — буркнула Василиса. — Все претензии Марье Данииловне предъявлять будешь, когда она придет. Я без понятия, куда она те лохмотья, что твоими штанами звались, дела. Подозреваю, что в печку. Сделай глубокий вдох?

Мужчина послушался, хотя недоверие из глаз не исчезло.

— Ничего не болит, — Вася решила не обращать внимания на его замечания, все-таки в своей практике и не с таким сталкивалась. Этот хоть приставать не пытается. — Дискомфорта при дыхании не возникает.

— Только из-за повязки, — сообщил пациент.

— Это хорошо, — обрадовала его девушка, — ребра целы, хотя я подозревала обратное.

— Неужто было с чего? — прищурился незнакомец.

— Было, еще как. Такие синяки, словно тебя сначала ногами пинали, а потом еще прутом железным отходили, — настала очередь девушки ехидничать. — Руки как?

— Без понятия. Повязки мешают. Только не говори, что это твоя работа.

Василиса довольно улыбнулась. Сам просил не говорить. Вместо этого она поинтересовалась:

— Тебе надо что-нибудь?

— Воды.

Девушка подошла к ведру, зачерпнула полную кружку и помогла мужчине напиться.

— Благодарствую, — он вновь откинулся на подушку. — Как зовут-то тебя?

— Василиса. Для друзей Вася или Васька, для тебя — Василиса Ивановна.

— Константин, — в тон ей представился мужчина.

— Надо еще что-нибудь? — прищурилась девушка.

— Разве что одежду, но, как я понял, ты тут не хозяйка, где взять — не знаешь.

— Увы. Больше ничего?

— Нет, спасибо, — он немного поерзал, устраиваясь удобнее.

— Если что, зови, — пожала плечами девушка, взяла тетрадь и пошла на крыльцо. Дверь оставила открытой, чтобы услышать, если пациенту что-то понадобится. Оставаться в доме и учить под его взглядом не хотелось, а так и подальше от мужчины, и услышит, если что-то случится.

Впрочем, училось не очень хорошо. Вася постоянно мыслями возвращалась к Константину. Хорош, гад. И до этого нет-нет, да и привлекал взгляд, а уж глаза эти и вовсе манят. И знает же, что нравится женщинам. Знает и пользуется. Васе еще хорошо, у нее закалка за время работы появилась. А каково местным девушкам, когда такой прогуляться зовет. Надо полагать, тогда он и не заморенный был, вообще красавец-мужчина.

Девушка пыталась заставить себя заучить хоть что-то из записанного накануне, понимая, что травница рано или поздно начнет не только давать новые знания, но и спрашивать то, что уже было изучено, но толку не было.

— Вот паразит… — беззлобно пробурчала Василиса. — Ну да ничего, это ты пока лежишь, языкастый, а как на ноги вставать, по-другому заговоришь.

— На кого ты тут ругаешься, — неслышно подошла Мария Данииловна. — Яшка что ли натворил чего?

— Нет, — покачала головой девушка. — Болезный наш очнулся, одежду требует. И, ой, там щи, наверное, доходят уже, — вспомнила она, поднялась и побежала проверять стряпню.

Травница покачала головой и пошла следом.

Пока Василиса под неодобрительным взглядом пациента пыталась вытащить горшок из печи, что ей в конечном результате удалось без потерь, и горницу заполнил запах обеда, травница нашла припасенную мужскую одежду. Потом вдвоем они сняли повязки, и девушка перебинтовала только руки, при этом пациент откровенно морщился.

— Скажи, — не выдержал он, — ты специально стараешься или просто неумеха?

— Вот посмотрю я на тебя, когда ты на ноги станешь вставать, — парировала Василиса, — тоже меня обвинять будешь. К твоему сведению, вывихи у тебя полностью не прошли, так что можешь героя из себя не корчить. А у меня тут ни гипса, ни шины хоть какой-то, чтобы как следует перевязать. Так что молчи и терпи, если мужик.

Удивленный такой отповедью, вкупе с незнакомыми словами, Константин подавился дальнейшими насмешками. Заметив же улыбку на губах травницы, и вовсе предпочел дальше молчать. Лучше потом осторожно выяснить, что за девица такая. Больно бойкая на язык, да и руки к работе лекарской привычны. То, что он жаловался, скорее проверить ее способности, чем от боли. Последняя хоть и была велика, но явно не от действий девушки, а оттого, что повреждения еще не залечились.

Когда же Василиса закончила свою работу, ее выставили из дома, после чего травница помогла мужчине одеться. И тут девушка была права, когда он вставал на ноги, боль была сильнее, чем в руках. Залежался, теперь долго восстанавливать утраченные навыки. И еще неизвестно, сможет ли он владеть руками, как и прежде. Хотя, выбора все равно не было.

Впрочем, долго раздумывать времени не было. Едва Константин натянул штаны, как травница кликнула девушку обратно. Вдвоем они помогли ему сесть за стол. После чего женщина принялась резать хлеб, а Василиса разливать по мискам щи. Вопреки ожиданиям, в тарелке мужчины было куда больше воды, нежели остального. Да и хлеба ему дали самый маленький кусочек. Он хмыкнул, потом посмотрел на женщин.

— На меня взгляд побитой собаки не действует, — спокойно произнесла Василиса. — Знаю я это вечноголодное выражение после миски корма и трех кусков колбасы. Так что можешь не стараться. Ты две недели тут провалялся ровно мумия, разве что ссыхаться не начал, ну и дышал в отличие от нее. Так что ешь, что дают и сколько дают.

Мужчина вновь только покачал головой, предпочитая созерцать скудное содержимое тарелки. И что это за девица, что такие мудреные слова знает. Не проста она, ох не проста.

— Ты, мил человек, на Васю-то не обижайся, — поддержала девушку Мария Данииловна. — Язык у нее острый, но говорит-то дело.

— Да я не обижаюсь, — пациент бросил короткий взгляд на Василису. — Я понять пытаюсь, где ты чудо такое раздобыла. Ходит в одежде мужской, голова не покрыта, косы, почитай, нет, да еще и языкаста да непочтительна.

— Тебе косу надо, сам ее и отращивай, а мне так много легче. Не успел глаза открыть, а уже в чужом монастыре свой устав насаждаешь, — прежде чем успела что-то сказать травница, буркнула Вася, после чего накрыла свою миску куском хлеба, подхватила в руки и ушла на крыльцо.

— Обидчивая, — покачал головой мужчина, пытаясь взять ложку. С перевязанными руками это было не легко.

— Кто обидчивая? — удивилась травница. — Вася? — женщина покачала головой. — Вот уж кто в последнюю очередь обижаться будет, особливо на немощного. А тебе думать надо было, прежде чем говорить. Сам же спросил, откуда девушка. Так не нашего мира она. Как пришел ты ко мне, добрый молодец, да упал на пороге, так и перепугалась я. Начала молитвы читать, чтобы послали мне помощника, выходить тебя да на ноги поставить. Вот и послали боги девушку эту.

— Погоди, хочешь сказать, что она не местная?

— Не только не местная, но и из другого то ли мира, то ли времени, а то и все сразу, — знахарка и сама до конца не смогла это понять, а Василиса объяснить, но сошлись на том, что мир у нее все-таки отличается от этого. — Уж не знаю, получится вернуть ее обратно, или так тут и останется. Это только Яге под силу. Да ты ешь, ешь, касатик, тарелку-то не созерцай, тебе сил еще набираться. Уж прости, не по имени к тебе обращаюсь, да только спросить-то все не досуг.

— Костя я, — посмотрел на нее мужчина, — Константин. Думал, Василиса скажет.

— А я, как ты наверное знаешь, Мария Данииловна, — назвалась травница, потом пригляделась к мужчине. — Ты часом, не воспитанник ли Яги будешь?

— Он самый, — не весело вздохнул Константин, — Кощей.

Дальнейший разговор стих сам собой. Мужчина пытался орудовать ложкой, насколько оно было возможно при перевязанных руках. Помощи просить не позволяла гордость. Да и подумать было над чем. Василиса, девушка язвительная, сероглазая девчонка со светлыми волосами чуть ниже плеч — явилась из другого мира, чтобы помочь травнице выходить его. А он мало того, что проверял ее выдержку, так еще и делал это, словно в царевых палатах с боярином каким вороватым беседовал. А девушка еще и отвечать в тон умудряется, хотя вокруг все не так, как она привыкла. Должно быть и люди другие, и обычаи.