Замахнувшись, я ударил в дверь. На месте замка с ручкой образовалось аккуратное круглое отверстие диаметром с полметра. Щепки с треском влетели внутрь и рассыпались по полу. Я не услышал звука падения, видимо, в комнате был ковер. Металлический замок с гулким стуком упал недалеко от двери, что только подтвердило мою догадку о ковре.

Глаза Насти расширились, но она промолчала.

Я толкнул дверь ногой и шагнул в комнату.

Кувалда в моих руках рассыпалась снопом желтых искр. Интересно, все мои фантомы одноразовые? Или исчезают, как только выполнили свою функцию?

Внутри все было строго и одновременно богато. Темные деревянные панели на стенах перемежались со светлыми обоями. Тяжелые портьеры на окнах были задернуты, начисто отсекая свет с улицы. В углу изразцовая печь, смахивающая больше на камин. Какие-то вазы, на подставках, но всё в меру, без захламления. В нашем мире я бы сказал, что тут поработал дизайнер.

Большой стол посередине и узкая кровать в углу. Видимо хозяин этого кабинета иногда оставался тут ночевать. Причем размеры первого говорили, что он главнее лежанки.

На столе грудой лежал какой-то хлам.

Я подошел ближе и осветил поверхность стола. Мой медальон валялся посередине. Я взял его и собрался было уходить, когда заметил свои карманные часы — те самые, которые мне подарила мадам. Я легко их узнал по узорчатым стрелкам. Конечно же, когда я отправился расколдовывать Настю, на мне была обычная одежда, а часы я всегда таскал в кармане. Видимо, так они и попали к Корсакову. Ему отдали все, что было при мне в момент пленения.

Я взял и часы. Машинально обратил внимание, что они стоят и несколько раз повернул коронку. Послышался тихий звук работы механизма, слышимый только мне. Я улыбнулся часам, как старому знакомому и сунул их в карман.

Подошла Настя.

— Все нашел?

— Да, идем. Хотя…

Я задержал взгляд на предметах на столе. Тут были какие-то кусочки металла, полудрагоценные камни, еще какой-то хлам. Интересно, зачем Корсаков в этом копался?

Заметив на краю стола небольшую деревянную шкатулку, я сгрёб все барахло в нее и прихватил с собой. На всякий случай.

— У отца схрон в кабинете есть, — сказала Настя. — Попробуем открыть?

Мне понравилось, что она не стала называть его Корсаковым ни сейчас, ни тогда в подвале. Видимо, девушка уже была в курсе, что я владею этой информацией.

— Давай, — согласился я, — если это не займет много времени.

Тайная ниша, по словам Насти, должна была быть за огромным портретом самого Корсакова. С картины на нас сердито смотрел знакомый мне мужчина, но на несколько лет моложе. Его глаза, казалось неотрывно следили за мной. Я знал, что есть такая техника живописи, потому не удивился и не стал плодить лишних сущностей, приписывая это магии.

Настя подошла и не раздумывая сбросила картину со стены. Казалось, она намеренно кинула портрет на стул с высокой спинкой, чтобы холст порвался. Но девушке не повезло. Холст оказался прочным и, уронив стул на пол, молодой Корсаков застыл в полулежачем положении недовольно посматривая на дочь.

Настя на секунду замерла, а затем подошла и с силой ударила в несчастный портрет ногой. Ткань треснула и разошлась в месте удара, разделив надменное лицо надвое.

Не ожидал от девушки такого поступка, но вмешиваться не стал.

За картиной оказалась ровная стена, оклеенная обоями. Пыльный прямоугольник от рамки странно выглядел на фоне общего порядка в кабинете. Складывалось ощущение, что Корсаков не позволял прислуге прикасаться к портрету.

Я собрался было сказать, что девушка ошиблась, но Настя подхватила стул и, замахнувшись, врезала им по стене.

Фальшивая штукатурка с обоями лопнула и с треском провалилась внутрь ниши. Вместо стены оказалась тонкая дранка.

— Отец очень редко им пользовался, — ответила на мои невысказанные вопросы девушка. — На моей памяти стену всего дважды переделывали. И не спрашивай меня, что потом было с мастером.

— Отойди! — резко сказал я, и схватив Настю за руку, отдернул в сторону.

— Ты чего? — удивленно воскликнула девушка.

— Вдруг он магией охраняется.

— Не глупи, отец тут деньги держит, для него это так себе ценность, — усмехнулась Настя, но вперед меня лезть не стала.

Я накинул защитный кокон на себя, глянул на Настю и на всякий случай защитил её.

Подойдя к нише, я вынул оттуда обломки стула, застрявшие в проломе. Красиво изогнутые резные детали были тяжелые. Даже не знаю из каких ценных пород дерева был сделан этот шедевр мебельного искусства, так легко уничтоженный Настей.

Я разгреб дранку, вырвал мешающие мне куски и заглянул в нишу.

Прямо напротив моего лица в кокон ударила длинная тонкая сосулька, затем еще и еще. Осколки разбившихся ледышек осыпались на пол бесполезной кучей замороженной воды, не причинив никакого вреда мне. Все же не зря перестраховался.

Настя стояла в своем пузыре, зажав ладошкой рот.

Я улыбнулся ей и снова заглянул в нишу.

На выстланной черной тканью полочке стояли несколько столбиков золотых монет. Я не стал считать, сколько там, а просто сгреб все и ссыпал в шкатулку с хламом, оставленную мной на столе, и предусмотрительно принесенную Настей.

То, что было гораздо интересней золота находилось в дальнем углу ниши. Небольшая коробочка темного дерева, окутанная слоем тонкой голубоватой пленки. Что-то похожее на то, во что Корсаков заковал Настю. Я попытался взять коробочку, но она не двинулась с места. Открыть ее через пленку мне тоже не удалось.

Прикрыв глаза, я попытался всмотреться в энергетическую картину этого места. Я легко видел дело своих рук. Два кокона, так и оставленных мной вокруг себя и Насти, светились неярким желтоватым светом. Коробочка была окутана плотным слоем голубоватой энергии. Слой был настолько мощный, что практически скрывал под собой очертания предмета. Еще я заметил то, что не давало мне забрать этот интересный экспонат. Толстые голубые нити лежали внахлест поверх коробки и уходили своими концами куда-то вглубь каменной кладки. Казалось, они были привязаны к фундаменту здания. Неудивительно, что я не смог даже сдвинуть эту штуковину с места.

Я попытался накинуть пузырь на коробку, в надежде, что моя магия отсечет нити, но у меня ничего не вышло. Тонкий слой пузыря просто не замыкался в яйцо.

— Нам пора, — поторопила меня Настя, видя, что я замер.

Я понимал, что тут сделать ничего не смогу. Возможно, будь я опытным магом, что-то бы и придумал, но сейчас все мои идеи кончились. К тому же, время действительно поджимало.

Бросив еще один взгляд на неизвестное сокровище Корсакова, я кивнул Насте, и мы побежали обратно.

Во дворе сборы были в самом разгаре. У ворот с сорванной створкой стояло две кареты и одна открытая повозка. Причем одна карета была наша, видимо штурмовой отряд приехал на ней.

В повозке неподвижно лежали тела. Я насчитал четверых. В нашем случае это было очень много. Мою жизнь обменяли на четыре. Конечно, я важная птица, но все равно обмен был неэквивалентным. Я поставил еще одну засечку в своем списке врагов напротив фамилии Корсаков.

Степан и еще несколько человек гарцевали вокруг верхом, контролируя территорию. Мы быстро погрузились остатками отряда, кто куда, туда, где были свободные места, и дали дёру.

Не думаю, что за нами кто-то погнался, но я прекрасно понимал, если вернется Корсаков, то четырьмя трупами не отделаемся. Он и так будет вне себя от ярости, увидев разгром в кабинете. А особенно, когда ему скажут, что на имение напала его дочь.

Что ж, я не слишком понимал отношения Насти с отцом, но был готов выслушать об этом мнение девушки. Как станет поспокойней, обязательно поговорю с ней.

Я оказался в одной карете с Настей, Иваном и несколькими стражниками. Лушка, Буянов, Терехов ехали в другой карете. По моим прикидкам за мной прибыл отряд из двадцати человек, что составляло половину боеспособных в Красилово, даже если учесть, что Степан привел несколько человек. Правда у нас было пополнение, но я даже не представлял, на что те люди способны. Не успел разобраться.