В голове мелькали обрывки информации из той, страшно далёкой прошлой жизни: газетные статьи про корпорации, которые шантажировали владельцев частных домов, оказавшихся в центре огромной стройки; главы из учебника, посвящённые эпохе великих завоеваний; биография Александра Покорителя…

– Или это попытка создать империю. То есть клан нужен им не сам по себе, а потому что они не делают исключения ни для кого. Все горы должны оказаться под их влиянием, никаких белых пятен, никаких независимых зон, – выдала я на одном дыхании и спроецировала перед собой весьма условную объёмную карту.

Высокая чёрная гора на периферии вспухла, поднатужилась – и выплюнула комок серовато-бурого месива. Сперва оно растеклось по окрестностям, затем на мгновение замерло, точно раздумывая, и поползло дальше, сантиметр за сантиметром пожирая пространство, одновременно и к побережью, где накатывали микроскопические волны, и к белой полосе условного севера… Когда незанятым осталось одно крошечное пятно, Соул не выдержал и отвернулся.

– Убери эту гадость, Трикси-кан, – сдержанно приказал Итасэ и нахмурился.

Я послушно развеяла карту. А Тейт поймал мой взгляд и очень точно повторил скупой жест Аринги, после которого голова её несостоявшегося союзника шмякнулась о камень.

Если… если только предположить, что такой союз действительно существует, то вряд ли Оро-Ич остался бы в стороне. Разрозненные свободные кланы – досадная помеха, а вот новое агрессивное объединение, которое жаждет стереть с лица земли и «низшую расу», обычных людей, и конкурентов из Лагона – реальная угроза. Окажись на месте мастера кто-то молодой и порывистый, он бы, скорее всего, попытался нанести упреждающий удар и избавиться от лидеров новорождённого союза.

Но не таким был Оро-Ич, этот чудовищный инкуб со своеобразным чувством юмора.

Не порывистый дурак – слишком много прожил; не агрессор – слишком умён; и тем более – не замшелый консерватор, чья осторожность граничит с трусостью… Пожалуй, я бы назвала его опасно заинтересованным наблюдателем.

Грубой силой переломить хребет союзу – не в его стиле. А вот аккуратно, в течение нескольких лет, если не десятилетий, внедрять своих агентов, постепенно заменяя верхушку – такая злая шутка вполне вписывается в рамки того, что мне известно о мастере Лагона. Ведь даже действуя напрямую, он умудрялся оставаться в тени, как в случае с этим кланом. Загадочный отшельник из диких гор, так вовремя явившийся ниоткуда и любезно согласившийся провести сложнейший ритуал для группки отщепенцев? Ну да, конечно, очень смешно… и так на него похоже.

А как он поступил с Тейтом?

Не сам разобрался с его блоками и комплексами, ни в коем случае, нет, а вытащил из другого мира меня – испуганную, растерянную – и поручил невыполнимое на первый взгляд задание. Провёл Тейта через сложную моральную дилемму, через целый лабиринт непростых решений, и между делом помог обрести самое желанное для него, самое драгоценное на свете: доверие. Перевернул к шраху все мои представления о мире – и о себе самой, запугал, обнадёжил, задурил голову и аккуратно подтолкнул на верную дорожку, на которой, впрочем, запросто можно ноги переломать, зато идти так интересно!

Наверное, это и называется воспитание. И вот ведь забавная штука: даже теперь я была искренне благодарна мастеру Лагона за всё, что он мне дал. За знания, за новую вселенную, за Тейта, в конце концов.

– Нас ищут, – процедил сквозь зубы Итасэ, окружая летучую платформу сизоватым пологом. – Надо торопиться. Не сомневаюсь, что в крайнем случае Лао и в одиночку вырвется из окружения, и девчонку вытащит, но вот мы можем и застрять тут.

– Ничего, Лао уже близко, я её чувствую, – рассеянно откликнулся Соул. – А вот Орсу – нет. Надеюсь, она просто хорошо спрятана.

Я ущипнула себя за локоть, выныривая из вязкого болота размышлений. Не время ударяться в философию, когда мы ещё не выбрались из долины. Если не сумеем, то любые рассуждения, будь они сто раз верными, окажутся бесполезны.

Трикси, соберись.

Однако несмотря на все попытки сосредоточиться на реальности, мягко говоря, недружелюбной, меня не отпускала одна мысль. Точнее жутковатое ощущение, что Оро-Ич вознамерился перевоспитать целый мир… и вполне мог в этом преуспеть.

Лес закончился резко. Полумрак сменился безжалостным красным светом – здесь, вблизи от стены, от него было уже не скрыться. Промелькнула под ногами полоса топкой даже с виду почвы, а дальше раскинулось огромное поле – густая высокая трава, источающая резкий озоновый запах.

– Да где же… – пробормотал Итасэ. Летающая платформа зависла, потом заложила круг и вернулась в исходную точку на границе с болотистой полосой. – Лао, покажись!

Мы спустились совсем низко. Не отставая от остальных, я старательно вертела головой по сторонам и вслушивалась в ментальный фон. Лао был где-то близко, буквально в нескольких шагах, но его присутствие казалось размытым, как отражение в запотевшем зеркале…

Из травяного моря вынырнула рука и обхватила Итасэ за щиколотку.

Я не заорала только потому, что это сделал он сам, смешным тоненьким голосом, а потом процедил сквозь зубы:

– Сдохни! Я же просил так не делать! – На Итасэ смотреть было жутко, но Лао только безмятежно улыбнулся, выныривая из травы. – Какого фаркана?

– Не могу удержаться, – фыркнул тот и, подтянувшись, запрыгнул на платформу. Под мышкой у него, как тряпичная кукла, болталась Орса. – Вас преследуют. Надо спрыгнуть, я покажу где. А платформу пустить своим ходом в другую сторону.

– Думаешь, их это обманет? – скептически произнёс Итасэ, однако изменил курс, ориентируясь на указания Лао.

– Время выиграем – уже хорошо, – последовал неопределённый ответ.

Выражение его лица мне очень не понравилось. Слишком уж он напоминал Тейта перед серьёзной дракой – полная сосредоточенность в сочетании с сияющей улыбкой.

Платформа снизилась, срезая верхушки травы; резкий озоновый запах усилился почти до горечи и стал отдавать металлом.

– Что с Орсой? – спросил вдруг Соул тихо и невнятно, глядя в сторону, на всё приближающийся край поля – и пульсирующий алый купол, закрывающий выходы из долины.

– Жива, – мягко ответил Лао и свободной рукой отвёл волосы с лица девчонки, открывая восково-белый лоб и запавшие глаза. – Мы доберёмся до Лагона и попросим помощи у созидающих совершенство. Пока я рядом, ни один ребёнок не умрёт.

Соул резко выдохнул в ладони, сложенные лодочкой, точно пытаясь задержать ускользающее спокойствие, и с усилием помассировал пальцами виски.

– Ты даже не знаешь, что с ней.

– Смертью она не пахнет.

Соул стиснул кулаки.

Ох… Не слишком обстоятельный ответ. По крайней мере, не тот, что нужен любящему брату, который с ума сходит от беспокойства. И, как назло, медиков среди нас нет… Ну, почти.

Я рефлекторно облизнула губы, потом всё-таки решилась:

– У меня… Соул, я биокинетик, очень-очень слабый, но на первичную диагностику меня хватит, наверное. Хочешь, я посмотрю, что с ней?

Он моргнул, приходя в себя. На поверхности сознания промелькнуло нечто вроде стыда: негоже старшему показывать беспокойство и пугать младших, соберись.

– Всех подмастерьев понемножку учат созидающие совершенство. Мы ведь сопровождаем учеников за пределами Лагона, я не говорил, нет? Кажется, не говорил… Но если ты думаешь, что можешь помочь – действуй.

Промедлить или сдать назад мне не позволил Тейт – ткнул мне кулаком в спину, то ли подбадривая, то ли подгоняя. Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться случайно, и взяла Орсу за руку.

Биокинез первой ступени – в общем-то, бесполезная штука для окружающих. Да, я могла затянуть на себе неглубокие царапины, при доле везения «размассировать» небольшие синяки, вернуть в норму гормональный фон и так далее, но вот залечить даже поверхностную ссадину или «слепить» края чистого и ровного пореза на ком-то другом было мне уже не под силу. Сюда бы маму, биокинетик пятой ступени способен пациента даже с того света вытащить, если прошло не слишком много времени…